В Третьяковке открылась выставка "История России глазами художников"
По словам Ивана Есина, исполнительного директора Фонда "Моя история", Третьяковская галерея, Патриарший совет по культуре, центр "РОСИЗО", организуя выставку "История России глазами художников. К 800-летию со дня рождения Александра Невского", хотели привлечь внимание к одному из главных героев нашей истории, 800-летие которого отмечалось. Но живописи, достойной Александра Невского, оказалось не так много - в то время как на темы истории России, начиная с ее Крещения, писали многие выдающиеся художники. Вдохновленные фигурой святого князя, организаторы создали уникальный проект - подробное исследование истории страны ее художниками, соединившее под одной крышей полотна из десятков музеев - и не музеев - со всей России, и из запасников, и прежде не покидавших родные стены.
В залах Западного крыла Новой Третьяковки на Крымском Валу соединилось прежде несоединимое и восстановилась, хотя бы на время, историческая справедливость. В разделе "Древняя Русь. Легенды и были" - два знаменитых эскиза Васнецова на тему Крещения Руси, созданных для Владимирского собора в Киеве. Картон с князем Владимиром в купели - из Третьяковки, с Владимиром, вздымающим крест, - из Нижегородского художественного музея. В зале, посвященном Смутному времени, три небольших полотна Михаила Скотти середины XIX века - из Третьяковской галереи, музеев Нижнего Новгорода и Сергиева Посада - на время выставки соединились в триптих.
"Герои Смутного времени", "От Петра Великого до Екатерины Великой", "Московское царство. Иоанн Грозный" - каждый зал выставки позволяет с той или иной точностью проникать в психологию времени, о котором идет рассказ, - и в психологию художника. И дать "картинку" времени и людей, когда-то живших.
Полотно Григория Угрюмова "Призвание Михаила Романова на царство": велеречивая, пафосная подача, герои полны воодушевления, все в духе эпохи. Картина Клавдия Лебедева "Василий Блаженный" - белый старик в белых одеждах, никакой убогости, достоинство и любовь, а вериги мы поначалу и не замечаем.
В конце XIX - начале XX века художники работали и как археологи, читали исторические труды, изучали костюмы и нравы.
Перов, работая над "Судом Пугачева", стремясь к точности, ездил искать типажи в Оренбург и на Урал. На картинах, безусловно, могли быть сочиненные сцены, образы, композиции (Гришка Отрепьев, конечно, не прыгал в окно, как на картине Мясоедова), но бытовые подробности тут точные. И потому для нас эти картины, как и представленные на выставке "Меньшиков в Березове" Сурикова, "Съезд князей в Уветичах" Иванова, "Кончина митрополита Филиппа" Неврева и другие шедевры русского искусства, которыми полна экспозиция, как окна в прошлое.
По два зала было предоставлено организаторами русской батальной картине - и эпохе Ивана Грозного. По словам кураторов, ни их желания, ни политическая конъюнктура тут ни при чем - таков был выбор художников и писателей прошлого.
В конце XIX века многих интересовала уникальная, располагающая к драматизму и резким поворотам сюжетов личность Грозного, - и вот перед нами словно сцена из "Князя Серебряного" А.К. Толстого, сверкающая золотом и характерами героев: престарелый царь Иоанн, разложивший перед английским послом Горсеем свои сокровища.
Батальная картина в свое время так просто взяла на себя функции исторической. Россия участвовала во многих войнах, и художники, чтоб избежать штампов исторической живописи, шли набираться мастерства в "батальные" классы: изображение боя позволяло не напрягать фантазию, а, при кропотливой подготовке, делать из картины документ. Пусть и на две стены: на огромном полотне Верещагина "Перед атакой" - сгорбившиеся, переглядывающиеся, крестящиеся русские солдаты, готовящиеся бежать под турецкими пулями к стенам Плевны. А напротив - такого же формата "После атаки": поляна у лазарета, усеянная выжившими в кровавых бинтах.
Хронология выставки заканчивается наступлением эпохи революций, а выставку завершает образ, писавшийся не для храма, - архангел Михаил, атакующий злобное воинство. Образ рубежа на сломе эпох.
За ним пошла новая жизнь и новая живопись.