Советские солдаты на стороне вермахта. Почему десятки тысяч красноармейцев перешли на сторону врага?
Ошеломляющие успехи вермахта в первые месяцы операции "Барбаросса" привели к тому, что только к концу 1941 года в немецком плену находилось около двух с половиной миллионов красноармейцев. Среди этой массы был и майор Петр Николаевич Палий. Его мемуары, озаглавленные "Записки офицера из плена", являются уникальным свидетельством, позволяющим понять, почему так много красноармейцев решили воевать вместе с вермахтом. "Кого я защищаю, кого заставляю защищать других?". Во время вторжения Германии в СССР Палий служил капитаном в инженерных войсках под Брестом-на-Буге. Несмотря на то, что он оказался в глазу циклона в первый же день, он был одним из счастливчиков, которым поначалу удалось избежать участи военнопленного. Вместе со своим отрядом он отступил в сторону Киева. Он проявил большую находчивость и храбрость, благодаря чему его даже повысили в звании до майора. Хотя у него не было формальной военной подготовки, во второй половине июля 1941 года он был направлен на передовую для обороны правого берега Днепра во главе строительного батальона. Уже тогда его охватили серьезные сомнения: "Что подталкивает меня к этому. Кого я защищаю, кого заставляю защищать других? От всего сердца я ненавижу все, что стоит за моей спиной. Я ненавижу эту проклятую клику садистов и узурпаторов в Кремле, я ненавижу их правителя, параноика Сталина. Мне ненавистна сама суть этой советской жизни, где миллионы запуганных и жалких рабов не смеют поднять голову". "Я получил свою долю мордобития". Палий знал, о чем писал. В первой половине 1930-х годов он провел в тюрьме почти год, где его обвинили в "буржуазном национализме, шовинизме и сепаратизме, пропаганде и антисоветской агитации, направленной против власти". Как он сам вспоминал, во время пребывания за решеткой он получил "свою норму мордобития". А все потому, что, пройдя основную военную службу, он не хотел быть связанным с Красной Армией до конца жизни и предпочел вернуться к гражданской жизни. Теперь вместе с "лопатоносцами" под его командованием ему предстояло противостоять вермахту. Немецкий штурм закончился настоящей резней советских солдат. Пилию и на этот раз удалось избежать плена, но через несколько дней фортуна была уже не в его пользу. Раненный в ногу, он попал в руки немцев. Голод, мор, смерть. Советские солдаты в немецких лагерях Первые месяцы за лагерными проводами были настоящим адом. Палий вместе с пятью тысячами офицеров Красной Армии был отправлен в пересыльный лагерь в Замостье. Условия содержания там были оскорблением человеческого достоинства. Заключенных морили голодом (их питание составляло всего несколько сотен калорий в день), заставляли выполнять тяжелую работу и постоянно угрожали преследованиями со стороны лагерной полиции, состоявшей из бывших красноармейцев, находившихся на службе у немцев. Как будто этого было недостаточно, с наступлением зимы разразилась эпидемия тифа, которая унесла ужасные потери. Всего за несколько месяцев погибло более двух трети пленников. К весне выжившие должны были решить, что делать дальше. Некоторые из них, желая спасти свои жизни, решили перейти на другую сторону и сражаться вместе с немцами. Среди них был лейтенант Борисов, близкий друг Палия, который аргументировал свое решение таким образом: "Я больше не мог даже думать о том, чтобы жить в холоде, голоде, среди умирающих, павших, деморализованных и напуганных. Я решил, что вернусь домой только в том случае, если там не будет Сталина и его опричнины". Беспощадная статья 193 Тогда Борисов объяснил своему товарищу по несчастью, что другого выхода, кроме как сотрудничать с немцами, все равно нет. Все из-за того, что: "В советском уголовном кодексе, в статье 193, пункт 22, написано: "Оставление боевой позиции или сдача в плен врагу без прямого приказа командира карается расстрелом"". Специальные циркуляры юридической коллегии Красной Армии гласили: "Советский Союз не согласился с основными принципами Международной конвенции Красного Креста 1929 года и отказался признать их юридическую силу. Следствием этого является то, что бойцы и командиры Красной Армии и флота, попав в плен, не имеют статуса военнопленных со всеми вытекающими отсюда последствиями. "В Кремле освободили немцев от ответственности за наши жизни". Именно такую трактовку с полным основанием применяли немцы, отказываясь называть захваченных красноармейцев военнопленными. Обратите внимание: Почему в ссср автоматическая винтовка появилась в 1949, а в сша только в 1964 году. "Они там, в Кремле, сами сняли с немцев ответственность за наши жизни. Значит, немцы - наши враги? Если они - враги Сталина и его банды, то они - мои союзники". Там были тысячи единомышленников, но на данном этапе Палий не планировал менять фронт. Тем более что его переводили в настоящий лагерь для военнопленных в Германии, уверяя, что его ждут гуманные условия. Вскоре выяснилось, что это были лишь пустые обещания, и он снова оказался в шаге от голодной смерти. Расстрельная команда, ГУЛАГ или сотрудничество с врагом Судьба снова улыбнулась ему. Благодаря своему техническому образованию он был направлен в один из подлагерей военной экспериментальной станции в Пенемюнде (NAR), где разрабатывалось чудо-оружие Гитлера - летающие бомбы V1 и ракеты V2. Он оставался там до осени 1944 года. В это время лагерь регулярно посещали представители Русской освободительной армии (РОА) генерала Власова, сотрудничавшей с немцами. Разными способами они агитировали за вступление в ряды формирования. Шли месяцы, и война явно приближалась к концу. Однако для Палия и других антибольшевистски настроенных военнопленных это не было поводом для радости. Они прекрасно знали, что как только в лагере появятся сотрудники НКВД, они будут расстреляны или, в лучшем случае, отправлены в трудовой лагерь. Неудивительно, что спустя годы он вспоминал об этом: "Для многих единственным выходом из ситуации было добровольно вступить в РОА, вырваться из рабского режима NAR и присоединиться к большой, сильной организации, защищающей наши национальные интересы, чьи цели и задачи нам симпатичны, и преследовать эти цели в меру своих возможностей. Остаться в лагере означало подписать себе смертный приговор". Особенно это касалось старших офицеров во главе с генералами, которым никогда не разрешали сдаваться в плен, а теперь они могли свободно вернуться домой. В таких обстоятельствах Палий, наконец, после долгих колебаний, решил надеть форму Русской освободительной армии. Однако он не питал иллюзий. Он знал, что выбор, который он сделал, был очень неопределенным. В отличие от Борисова, он не видел в Гитлере спасителя. Чтобы избежать почти верной смерти, ему пришлось выбирать между чумой и холерой. Трагическая ситуация, в которой оказался он и тысячи ему подобных, лучше всего иллюстрируется высказыванием одного из его товарищей по лагерю. Он отметил, что: "Нужно быть на грани отчаяния, чтобы сделать сознательный выбор между внешним и внутренним врагом в пользу первого! Лично я не могу этого сделать, хотя и понимаю, что меня ждет, если я доживу до того момента, когда снова попаду в лапы внутреннего врага". Никакой пощады Это, пожалуй, нельзя выразить более точно. Палий, однако, поставил на хорошую карту. По крайней мере, с точки зрения его собственных интересов. Он дожил до конца войны, а затем, благодаря участию в немецком ракетном проекте, оказался в США. Там, спустя много лет, он записал свои воспоминания, благодаря которым мы можем узнать о мотивации тех, кто решил предать Сталина и присоединиться к армии Власова. Многим другим не повезло так же, как Палию. После войны западные союзники передали их Сталину, который не собирался проявлять милосердие. До самого конца диктатор ничему не научился. Он не понимал, что именно его собственные решения привели к волне "предательств" и "дезертирства". #великая отечественная война #война1941-1945 #1941-1945 #фашистская германия #фашисты #вторая мировая война #ссср #советская армия #армия ссср Больше интересных статей здесь: СССР. Источник статьи: Советские солдаты на стороне вермахта. Почему десятки тысяч красноармейцев перешли на сторону врага?.
