Право быть русской
Когда говорят об украинских беженцах, то у меня лично всплывают две картины. С одной стороны, вырисовывается здоровенная детина, годков эдак в 35-40 на джипе, которая требует статус беженца, раз уж «Россия развязала войну у него на Украине». И отношение к таким, прости господи, мужикам, соответствующие: развязала войну - вали воюй.
А с другой стороны у меня беженцы из Лисичанска, которые приехали на двух «шестерках» чуть не в одних трусах, спасая своих детей от обстрелов «Градами» и наша Алиса.
Весной 2014 харьковчанка Алиса, как и ее сестра с мамой, вышла к памятнику Ленину и подняла российский триколор. У нее не было сомнений с кем и на чьей стороне быть. Родилась в Грозном и бистро лишилась детства - когда ее сверстницы играли в куклы, они – русские, бежали куда глаза глядят – на улице стояло лето 1992 года и Чечня погружалась все дальше в состояние гражданской войны, а местные банды устраивали «этнические чистки».
Беженцев приняли в тогда еще вполне русском Харькове – союз распался только-только и украинизация туда еще просто не дошла. Когда встал вопрос выбора гражданства, то отец отказался принимать украинское – за право называть себя русским открыто он заплатил многолетними бумажными волокитами, но так и не стал громодянином. Благо и работать он ездил больше в Россию. Женщинам пришлось сложней – Алисе и сестре надо было ходить в школу, учиться в институтах, а значит иметь украинские документы, мама тоже работала в Харькове и приняла гражданство. Да и не было тогда еще такой проблемы – граница больше на карте, Белгород под боком и разделения просто не началось.
Время шло, шла и ползучая украинизация, грянул первый Майдан…
Все чаще и больше злился отец, все больше переживала мать – они ведь русские. Успокаивало то, что Харьков тоже русский город. По крайней мере, они в это верили.
А затем все завертелось: в Киеве свергают Януковича, они все идут на площадь и ждут решение съезда «Украинского фронта» и их предают в первый раз – «Фронт» во главе с Добкиными и Кернесами сдал Юго-Восток, Янукович бежал, и народ поднялся бороться сам.
Тогда на улице стояла Русская Весна, уже ушел в Россию Крым, кипел Донбасс, и семья Алисы верила, что они отстоят свой русский город. Алиса, вместе с сестрой, становятся постоянными участниками «Антимайдана». Настолько постоянными, что вернувшиеся из Одессы, после своих «подвигов» 2 мая 2014 года фанаты из «Схидного корпуса» приметили девушку и занесли в свои «списки врагов Украины».
Когда восстание провалилось, а по Харькову прокатилась волна расправ над антимайдановцами, отец сделал ровно то, что и должен был сделать нормальный мужчина – он вывез своих женщин в Россию, а сам уехал воевать в отряд луганского ополчения под командованием Хулигана.
Алиса и ее шестилетний сын, личная жизнь у нее и до этого не сложилась, а с началом майдана бывший муж отказался поддерживать «всю эту дурь», жила с мамой и сестрой на съемной квартире, нашла работу продавца в одном из белгородских супермаркетов, а в свободное время продолжала свою «борьбу за Родину». Она участвовала во множестве патриотических мероприятий, помогала собирать и отправлять гуманитарную помощь на Донбасс, продолжала бороться с бандеровщиной в соцсетях, все абсолютно на добровольных началах, вообще одна из ее отличительных черт – это готовность всегда помочь.
Собственно я с ней и познакомился 4 ноября прошлого года, на митинге в поддержку Новороссии, который проходил тогда в Белгороде. С тех пор Алиса стала другом нашей семьи и соратником, приезжала в гости, помогала летом редакторам отдела новостей на ИА «Новороссии».
Вот такая типичная история вынужденной бежать активистки Антимайдана Алисы.
А то, что происходит сегодня – это не история, это откровенный позор. Нашу Алису, а как минимум для десятка известных новостных агентств Новороссии, Донбасса и волонтеров – Алиса наша, потому что помогала все и всегда, намерены в декабре депортировать обратно в Харьков.
Ей так и не удалось доказать, ни что она русская, ни что ей угрожает опасность на Украине – уголовного преследования нет, телесных повреждений нет, а что какой-то корпус записал – вот убьют, тогда и приходите.
Про то, что Алиса и сестра родились в России и слышать не хотят – мало ли кто и где родился и кто у кого отец гражданин России, у нас россиянин – это тот, кто жилплощадь купить может и сдать 15 тысяч на экзамен по русскому языку, а также еще на прочие бумаги. А уж кем там себя считаете и тем более где вы за кого выступали – ваши личные проблемы. И вообще, нечего тут очередь собой заполнять – солидным клиентам, тем самым, кто на джипах приехал, мешаете, у них вон и бизнес уже в России через одного и квартиры по метражу соответствуют.
И что самое противное – то во всем работники ФМС правы, все по закону – нет 45 тысяч на семью, в которой еще два несовершеннолетних и которая снимает квартиру – нет и экзамена по русскому языку, даже если у тебя есть корочка журналиста российского издания. Не имеешь средств купить жилье и зарегистрироваться – тоже не россиянин. Не предоставил справку от «Правого сектора», что тебя хотят убить – предоставь справку о смерти.
Вот такое сугубо официальное и совершенно законное предательство. Вот и все программы по переселению соотечественников – Россия, в лице своих чиновников готова просто взять и выдать на расправу нацистской мрази верящих ей трех беззащитных женщин и детей.
Алиса затянула со своей бедой, и этот рассказ должен был появиться гораздо раньше, но она верила до последнего, что сможет получить гражданство. Теперь ее вера иссякает…
Она, русская по рождению и духу, родившаяся в России и имеющая отца – гражданина России, как ни кто имеет право быть россиянкой или кто тогда может ей быть?
Друзья, за полтора года существования нашего агентства, я, редактор отдела, обозреватель и публицист, прошу Вас об услуге – распространите историю Алисы, чтобы она не осталась затертой и забытой. В свою очередь мы, как официальное российское СМИ, постараемся найти поддержку среди российских политиков и белгородских властей. Если кто-то способен посодействовать решению вопроса – пишите на почту.
Помните девиз - «Своих не бросаем», вот сейчас он актуален как никогда, потому что если мы позволим «слить» всего одну русскую молодую мать, то какой тогда может быть разговор об остальном?
Лично для меня – это та самая нравственная красная линия, после которой начну терять веру и я сам.
Руслан Ляпин, пока еще редактор отдела публикаций ИА «Новороссия»