Глава Росгосцирка: «Шестьдесят процентов наших зрителей — дети. Поведут ли их родители в цирки?»

Канадская компания Cirque du Soleil подала заявление в суд о защите от кредиторов. Знаменитому цирку необходимо реструктурировать долг в 1 миллиард долларов с помощью государственного займа и средств акционеров и инвесторов. По сведениям BBC, Cirque du Soleil уволил порядка 95 процентов штата, около 3,5 тысячи сотрудников. Финансовые проблемы у компании начались задолго до пандемии коронавируса: в марте долг составил 900 миллионов долларов. О том, что произошло с Du Soleil, и о перспективах отечественной цирковой индустрии рассказывает генеральный директор Росгосцирка Владимир Шемякин.

— Экономическая модель цирка Du Soleil, огромного международного предприятия с тысячами сотрудников и очень дорогими спектаклями, в постпандемической ситуации оказалась неэффективна?

— Ну конечно. Во-первых, эта модель рассчитана на достаточно обеспеченных зрителей. Во-вторых, сами шоу были очень дорогостоящими. А в-третьих, очень сложная логистика. Представляете, сколько нужно транспорта, чтобы перевезти такие конструкции, спецэффекты, свет, звук и так далее? К тому же после продажи Du Soleil пулу инвесторов во главе предприятия оказались, на мой субъективный взгляд, не очень хорошие менеджеры.

— Какие ошибки они допустили?

— Программы, которые они делали, зачастую не окупались, и Cirque du Soleil превращался в пирамиду. Ошибка всегда одна: наступает кассовый разрыв, и когда приходит эпидемия или другой форс-мажор, не хватает денег на содержание дорогой игрушки. Это ошибка не только Cirque du Soleil, но и очень многих компаний, которые не имеют подушки безопасности. Такого рода жизненные и бизнес-кейсы, к сожалению, часты: к примеру, человек берет кредит, не рассчитав, какая у него будет зарплата и не думая о завтрашнем дне. А потом он приходит в банк, и говорит: «Так получилось, я не рассчитал…» Его можно пожалеть, но банки в такой ситуации вызывают коллекторов.

Это только начало мытарств Cirque du Soleil. Я думаю, что он пойдет по пути банкротства, чтобы не выплачивать кредиторам деньги, которых у него нет. Возможно, кто-то купит эту компанию в том состоянии, в котором она сейчас находится. Сложно сказать, какая там финансовая дыра, но, по нашим оценкам, она измеряется сотнями миллионов долларов.

Все это очень печально. Cirque du Soleil — великая компания, ее создал великий человек, в нем работало много хороших артистов, значительную долю которых составляли русскоязычные люди. Это цирк нового времени, современный, высокотехнологичный, в хорошем смысле слова дерзкий. Ужасно, когда банкротятся такие компании.

— Как складывается ситуация у нас? Росгосцирк как государственная компания, наверное, непотопляем. Но есть энное количество частных цирков, которые в пандемию оказались в очень тяжелой ситуации. Какие-то банкротства наших цирков вы предвидите?

— У Росгосцирка, действительно, есть государственная субсидия. Мы работаем в полном контакте с Министерством культуры, эту субсидию мы распределили правильно (месяц нашего теперешнего существования обходится в 300 миллионов рублей). Мы кормим животных, и не только наших, принадлежащих Росгосцирку. На нашем попечении животные артистов, работающих в программах Росгосцирка, было бы неправильно бросить их в такой ситуации.

Понимая сложность нынешнего положения, мы привлекли артистов с животными из частных цирков-шапито к нам в штат. Среди этих животных есть такие экзотические, как, к примеру, носороги. В пандемию мы продолжаем делать свои программы. В наших планах от восьми до тринадцати программ, это зависит от остатков субсидии. Мы сейчас очень хорошо считаем деньги, каждую неделю смотрим остатки и перекидываем их со статей, которые шли на инфраструктурные вопросы, на операционную деятельность. У нас ни одно животное не пострадало, артистам вовремя выплачивается зарплата, мы стараемся даже давать премии, находим для этого резервы. И мы, и артисты переживаем из-за того, что цирки стоят: чтобы не потерять форму, артист должен репетировать. Поэтому некоторые наши площадки мы, с соблюдением всех санитарных норм, вывели на репетиционный период. Ряд наших цирков находится на вынужденном простое, здесь мы регулируем свою деятельность локальными актами губернаторов по субъектам Российской Федерации. Но мы очень надеемся, что летом, с соблюдением всех санитарных норм, откроет свои двери сочинский цирк. Сейчас мы ведем переговоры об этом с властями Краснодарского края.

У нас действует оперативный штаб, который работает и в интересах передвижных, независимых цирков. Мы оказываем им юридическое содействие, финансовые консультации, даем советы, как получить субсидии. Передвижные цирки это, в основном, ИП, у них нет бухгалтерии и юристов, и такая помощь нужна. Иногда к нам обращаются и за деньгами, но Росгосцирк не кредитная организация.

Банкротства, о которых вы спрашивали, могут произойти. Некоторые наши коллеги не смогут преодолеть кассовый разрыв и будут вынуждены если не прекратить деятельность, то сократить свои программы. Возможно, передать животных в зоопарки. Может быть, предложить их нам. Мы сейчас рассматриваем вопрос о таких покупках. Росгосцирк старается быть максимально дружественным по отношению к передвижным циркам, ведь им гораздо сложнее, чем нам.

Росгосцирк вошел в число системообразующих предприятий, и это очень здорово, мы вместе с Минкультом проделали большую работу, чтобы наша компания туда попала. Теперь мы хотим создать рабочую группу, в которую войдут представители Росгоцирка, Цирка на Цветном бульваре, Большого московского цирка, независимые прокатчики, наши партнеры из продюсерских центров. А еще передвижные цирки, известные артисты, Союз цирковых деятелей, работники Министерства культуры. Седьмого июля мы хотим провести конференцию с участием всей цирковой общественности, чтобы послушать мнения о том, как мы будем выходить из поствирусной ситуации.

Это будет беспрецедентное собрание. В цирковой среде высокая конкуренция, большая клановость; и мы попытаемся в нынешней тяжелой ситуации, на базе Росгосцирка, объединить всех. Необходимо выработать единую позицию, потому что под угрозой каждый из нас: никто не знает, как зритель пойдет в цирки, концерты и на стадионы. Шестьдесят процентов наших зрителей дети — поведут ли их родители в цирки? Понятно, что мы вряд ли удержим докризисную цену на билет, и ее придется снижать. У нас будут очень большие выпадающие доходы, когда цирки откроются, и точно такие же потери станут нести независимые цирки, независимые продюсерские центры, наши коллеги из московских цирков, казанского цирка. Индустрия в такой ситуации, что с прибылью из нее вряд ли кто-то выйдет. Поэтому мы должны найти такие компромиссные варианты, чтобы зрители увидели наше искусство, а мы получили хоть какую-то финансовую отдачу.

Ясно, что ключевая роль в этом будет отведена государству. Захочет государство, чтобы люди увидели цирковое искусство — значит, мы будем просить какие-то гранты и дополнительное финансирование. Возможно, это будет компенсация на билеты. Возможно, точечные гранты на создание цирковых программ. Скорее всего будет пересмотрена сама система проката Росгосцирка и государство возьмет на себя основные расходы программ независимых прокатчиков.А прокатчик, как это и происходит во всем цивилизованном мире, станет получать некий процент за услуги проката.

Речь пойдет не о том, как мы будем выходить из пандемии, не о шахматной рассадке и антисептиках. Это понятная история. Важно понять, как мы станем зарабатывать деньги, какие программы увидит зритель и чем мы будем привлекать его в цирк. Такие вещи мы и будем обсуждать на нашей ра.бочей встрече — вся цирковая индустрия соберется, пожалуй, впервые.