Топонимические войны. Пермь и новая волна переименований в стране

В 2020 году в России началась новая волна переименований городских топонимов: сразу в десятках городов обсуждается идея возвращения исторических названий улицам, отказ от советских названий площадей, парков, районов и так далее. Пермь не осталась в стороне: за год прозвучало как минимум три подобные инициативы.

Материал Топонимические войны. Пермь и новая волна переименований в стране впервые был опубликован на Звезда.

От Калининграда до Сибири

Запустил новую волну город Таруса в Калужской области. Там обсуждался вопрос о переименовании сразу 16 улиц. Например, одна из них до сих пор носила имя террориста, взорвавшего московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. В Тарусе решили убрать с карты города имена Володарского, Урицкого и Свердлова, Маркса, Энгельса, Карла Либкнехта, Розы Люксембург и других.

Правда власти Тарусы побоялись возвращать историческое название улице Кладбищенской и присвоили ей новое название — Посадская. При этом изменения затронули только исторический центр, а названия улиц, которые появились в советское время, не тронули.

Затем инициативу Тарусы подхватили и другие города. В Екатеринбурге местная епархия озаботилась переименованием всей Свердловской области. Москвичи тоже не остались в стороне и предлагают поменять названия нескольких улиц, носящих имена революционеров, и одной станции метро. Небольшие города тоже не отстают. В Боровске (тоже Калужская область) активисты считают, что в городе нужно переименовать одну из площадей и несколько улиц. В Ржеве (Тверская область) вопрос переименования двух улиц (Партизанской и Робеспьера) уже вынесен на рассмотрение городской думы. В областном центре — Твери — изменили название проспекта 50 лет Октября.

Самый свежий пример: 20 февраля 2021 года в Красноярске прошли общественные слушания о переименовании архипелага Северная Земля и его островов. Предлагается вернуть архипелагу историческое название «Земля Николая II».

Сторонники переименований приводят различные доводы. Тут и возвращение характерных для этого города (местности) названий, и избавление от коммунистического единообразия. Ведь улица или проспект Ленина есть почти в каждом городе России, а вот, скажем, Невский проспект есть только в Санкт-Петербурге (до 1944 года он назывался Проспектом 25 октября).

Особое место в этом ряду занимает Калининградская область с ее специфическими топонимами и волной послевоенных переименований: сейчас становится очевидным, что топонимы Танковая, Артиллерийская, Минометная несут в себе неактуальную агрессию.

Несмотря на большое количество топонимических инициатив, не все из них оказываются успешными.

Например, в городе Короча Белгородской области — ещё одном примере волны 2020 года — всё-таки сохранили советские названия улиц, даже несмотря на решение властей вернуть им исторические имена. Помешали переименованию протесты граждан, которые решили, что привычные названия уже стали частью истории и не нуждаются в изменении.

И пока одни выступают за возвращение исторических названий и напоминают о том, что привычные многим названия на самом деле чужеродны, другие категорически против изменений, считая установившийся порядок наименований достойным сохранения в истории. И нельзя не отметить, что в некоторых городах была и есть своя логика именования улиц. Например, целый район, в котором все улицы названы фамилиями известных композиторов. И переименовывать улицу имени советского композитора, учёного или спортсмена уже не кажется логичным. Вот пример позитивного советского топонима: улица имени диктора Левитана.

Также одним из аргументов против переименований является дороговизна этого мероприятия. Однако это не совсем так. Например в 2012 году, когда в Перми меняли названия улиц (Орджоникидзе на Монастырскую, Кирова на Пермскую), управление жилищно-коммунального хозяйства (УЖКХ) заплатило всего 146,6 тысяч рублей за замену аншлагов (адресных указателей) со старым названием улиц на новые указатели.

Жители домов или собственники зданий не несут расходов на смену табличек. В случае необходимости уточнения адресов физические или юридические лица могут обратиться в департамент градостроительства и архитектуры с заявлением об адресации в рамках оказания муниципальной услуги «Осуществление адресации объектов недвижимости», услуга предоставляется ведомством бесплатно.

Тоже отражение истории

По мнению заместителя директора Бюро путешествий «Евразия», экскурсовода Александра Щепеткова, за идеей переименований обычно стоят два смысла — «вернуть улицам или другим топонимам уникальные, часто местные, имена» и «десоветизация или декоммунизация имен». И оба они не абсолютны:

«Например, уникальность: взять ту же улицу Покровскую, она есть и в Москве, и в Нижнем Новгороде, и в Кривом Роге. В чём разница с улицей Ленина? — рассуждает Щепетков. — С десоветизацией тоже не всё гладко. Мы можем вернуть исторические имена улицам или районам в городах, где есть какая-либо история. А какие имена мы дадим улицам в городах первых пятилеток Краснокамске, Березниках или Красновишерске, где кроме советских имен у топонимов других и не было?»

Возражения против идеи переименования связаны в том числе с тем, что советские топонимы тоже являются отражением истории города.

«Переименование городских топонимов — процесс распространённый. Оно предполагает переход символической границы от „советского“ к „досоветскому“, — говорит историк, доцент кафедры гуманитарных дисциплин НИУ ВШЭ — Пермь Александр Чащухин. — Обычно смена названий улиц и площадей проходит под лозунгом „Вернём историческое название!“ Оппоненты, впрочем, используют подобные же аргументы, апеллируя к прошлому: „Позвольте, а разве советское время — это не история?“ Иными словами, все участники этого конфликта пытаются обращаться к некоей изобретаемой традиции».

Похожее мнение в интервью интернет-журналу «Звезда» высказывал профессор Олег Лейбович: «Иногда говорят, что важны не факты, важна декоммунизация. Но если мы проведём декоммунизацию, то мы уберём советскую Пермь. Вроде как её вообще не было. А она была. Ну хорошо, уберём мы советскую Пермь, а что на этом месте будет? Вообще насчёт подобных идей надо понимать, что люди XX века были личностями противоречивыми и судить их по меркам века XXI не стоит».

По прошествии некоторого времени все эти названия превращаются в историю, продолжает мысль градозащитник Денис Галицкий.

«Кондратово явно названо в честь какого-то Кондрата, и если доводить ситуацию до абсурда, надо разобраться — а вдруг он был плохой человек? Есть другие, более интересные темы, которыми стоит заниматься. А сейчас нам нужно отказываться от понимания топонимов как награды за что-то. И называть новые улицы не в честь кого-то, а нейтрально. Потому что по прошествии времени личности и их дела снова могут быть оценены по-другому», — считает общественник.

Свои понятные причины противиться переименованиям у представителей КПРФ. Депутат Пермской городской думы Геннадий Сторожев считает переименования попытками «зачистки истории» в интересах действующей власти.

Впрочем, как говорит историк архитектуры Александр Михайлов, именно благодаря пермским коммунистам тема переименований не потеряет актуальности.

«Тема названий будет постоянно всплывать, особенно с учётом интеллектуального состояния отделения КПРФ в Перми, которые не могут внятно свои позиции проработать и не читают вменяемой неомарксистской и разной новой левой литературы, — говорит Михайлов. — Они существуют в рамках риторики проигравших, аналогичной если не черносотенной, сторонников Пуришкевича (а Геннадий Сторожев их аргументы воспроизводит один в один — просто с заменой имён), то кадетской».

В то же время краевед, председатель общества «Пермский краевед» Владимир Гладышев настаивает на возвращении досоветских топонимов, но в рамках исторического центра Перми.

«Наш город имеет три исторических центра — Первогород, улица Сибирская и Комсомольский проспект, — говорит Гладышев. — Первые два представляют собой памятники определённой эпохи, и если наши предки при основании и развитии города так назвали корабль, он должен так называться и впредь. Комсомольский проспект — это граница исторической Перми и памятник советской эпохи, поэтому я на его переименовании не настаиваю».

Считай до трёх

В Перми в последние годы переименования чаще носили технический характер: остановка «Драмтеатр» теперь называется «Пермский академический Театр-Театр» и тому подобное. Несколько утрируя, городской совет по топонимике занят в основном присвоением названий новым улицам и установкой мемориальных досок.

Однако за последний год, совпадая с российской волной интереса к топонимической среде, в городе прозвучало как минимумум три инициативы по переименованию.

В апреле 2020 года Леонид Юзефович высказался за переименование исторической части улицы Ленина от Разгуляя до ЦУМа в улицу Покровскую (так называлась она до революции). А часть улицы Ленина, которая была построена в советское время, по замыслу писателя, должна была бы сохранить своё название.

В августе 2020 года депутат Госдумы Алексей Бурнашов написал в своём «Инстаграме» о планах переименования сквера имени Павлика Морозова. Инициативная группа предложила заменить в названии Павлика Морозова на Павла Ильича Миронова — первого директора местной школы № 45.

А в январе 2021 года директор музея PERMM Наиля Аллахвердиева написала о возможной смене названий районов Перми. Она предложила дать районам новые названия, отражающие современные ценности, а не держаться за коммунистические наименования.

Эти три инициативы объединяет то, что они не получили продолжения в виде необходимых формальных процедур. Опубликованный в СМИ ответ администрации по поводу третьей идеи таков: переименование возможно только после широкого обсуждения с общественностью, но перед этим необходимо внести эти предложения в департамент культуры и молодёжной политики и пропустить их через комитет по топонимике.

Если заглянуть глубже

По мнению Александра Щепеткова, идея переименования районов сама по себе ни хорошая, ни плохая:

«Смена имён должна быть подкреплена качественными преобразованиями. Если их не будет, то и заниматься этим незачем. Какая разница, по грязи в каком районе шлепать: в Дзержинском или Университетском?»

А вот Александр Михайлов считает, что идея переименовать районы выглядит вполне здраво: заводы, по имени которых они названы, давно переименованы.

«Другое дело, что конкурс новых названий будет процессом идеологической борьбы. И в этом отношении абсолютно понятен отказ властей эту тему обсуждать, так как для них политика совершенно не про идеологию, особенно во время грядущего электорального цикла», — рассуждает он.

В целом внимание к теме топонимики — это нормальная реакция на ту произвольность, которая была заложена в процесс раннесоветского переименования, говорит Александр Михайлов. Многие советские деятели не имели никакого отношения к тем городам, которые называли в честь них, нередко они там даже не бывали. К тому же иногда это были фигуры откровенно перефирийные для советской истории, одиозные или проигравшие в итоге в политической борьбе внутри режима, как тот же Молотов (Пермь называлась Молотов с 1940 по 1957 гг.).

В целом динамика переименования топонимов в Перми может сравниться со скоростью движения улитки, считает Александр Щепетков. Он полагает, что самое важное в этом процессе — это дискуссия и возможность высказаться всем заинтересованным сторонам.

«Что касается периодической активности в этом вопросе, то, как бы мы этого ни хотели, этот вопрос во многом политический. Тема громкая, резонансная. Никаких реальных действий при этом можно не совершать, а просто можно спорить и ругаться. К сожалению, в этом всём не видно планомерного процесса. Как я понимаю, нет общего понимания, надо ли менять названия улиц, поэтому и будут такие постоянные „качели“», — считает Щепетков.

Интересно, что при поверхностном взгляде проблема переименований выглядит как пример идеологического конфликта. Но вот что интересно: в этом конфликте на одной позиции оказываются либералы, церковь и монархисты.

Впрочем, благодаря этой теме, говорит Александр Чащухин, можно наблюдать, как действуют разные городские сообщества: представители администрации, журналисты, общественные активисты, наконец, те, кто занимает (или пытается занимать) место публичных экспертов.

«Если говорить о пермском процессе переименований топонимов, речь скорее идёт не о динамике, а о всплесках, вызванных конкретными проектами и предложениями. Здесь нужно различать интересы медийных персон, представителей администрации и мнение „безмолвствующего большинства“, точнее даже „неслышимого“ и „невидимого“. Для многих проблема переименования становится актуальной только в том случае, когда касается тебя лично, когда встаёт вопрос о переименовании привычных повседневных ориентиров в городском пространстве».

По мнению Чащухина, очень часто инициаторы переименований не знают, что думают по этому поводу простые обыватели:

«У этих сообществ (инициаторов переименований) могут быть разные цели (политические, презентационные), но численность тех, кто активно вовлечен в подобные обсуждения, вряд ли превышает сотню-другую. Между тем, если мы посмотрим на миры тех, кто по улицам ходит, живёт в располагающихся на них домах, для них всё выглядит иначе. Название — часть повседневности, ориентир для пространственных перемещений, имеющий геолокационную, но никак не политическую привязку».

К сожалению, широкое обсуждение и просветительская работа в Перми практически не ведутся.

«Объяснение и просвещение широкой публики у нас ведь начинается не за годы, а за месяцы и недели, — говорит Чащухин. — Бывает ещё хуже, когда ангажированные „соцопросы“ призваны придать символическую легитимность решению, которое и так уже принято».

***

Читайте также:

«Это война с призраками и позавчерашним днём». Профессор Олег Лейбович о переименовании улиц Перми и битвах с прошлым и настоящим.

«Всё проходит, особенно благополучие». Историк Вячеслав Раков — о глобальном кризисе, политике памяти и десоветизации.

Разбор: кто и почему хочет стереть с лица Перми имена революционеров.

Тест: Почему улицы и районы Перми получили такие названия?

Писатель Леонид Юзефович предложил переименовать часть улицы Ленина в Перми