Зелен камень. 1. Глыба ощетинилась белесыми иглами
Предыдущие главы
Как в Свердловске — в Исторический сквер, как в Кушве — на железную гору Благодать, так в Асбесте дорогих гостей ведут первым делом в геологический музей.
Основанный полвека назад, он уникален, несмотря на малую площадь. Всего две тысячи экспонатов, но каких! Весь самоцветный Урал вместился под крышу этого выставочного зала на борту асбестового карьера. Все, чем богат наш горнодобывающий край, представлено здесь многоцветьем каменьев — от медного колчедана с его золотым сиянием до не отшлифованного гранильщиками тускло-зеленого изумруда.
Но главное — асбест, этот мягкий волокнистый камень, давший название городу. Тот самый камень, о котором известный советский поэт Степан Щипачев, хлебнувший в царскую эпоху лиха на сезонных работах, написал стихотворение «Камень-змеевик». Оно начертано на одной из стен музея, словно эпиграф к удивительному собранию серпентинитов.
Я трогаю его руками В музейной нежилой тиши.
Асбестовым сверканьем камень Весь искраплен и весь прошит.
Его загадка не простая,
Но все ж разгадана она,
И я стою, стою, читая На нем планеты письмена.
Стихотворение это было задумано поэтом в день знакомства с Асбестовским геологическим музеем и по праву принадлежит его фондам как своеобразный экспонат.
Камни с «письменами планеты». Даже несведущему в них человеку остается только ахать, разглядывая коллекции первозданных и уже обработанных образцов горного льна. А специалисты и геологи, острым оком оценивая минералы, профессионально любуются волокном, прикидывают возможности его применения в том или ином изделии.
Вот глыба, доставленная прямо из забоя, она ощетинилась белесыми иглами, точно дикобраз. А гладкий, знакомый с камнерезным станком образец— чем не темно-зеленая плитка малахита или величавого мрамора? Право слово, не уступает в красоте асбест именитым камням. А уж легенд на его долю выпало столько, что диву даешься— никакой самоцвет не устоит.
Издавна асбест был овеян дымкой таинственности.
«Есть камень, который растет в пустынях Индии, обитаемых змеями, где никогда не падает дождь, и поэтому он привык жить в жару. Из него делают погребальные рубашки, чтобы заворачивать трупы вождей при сожжении их на костре; из него делают для пирующих салфетки, которые можно раскалить на огне...» — писал Плиний Старший в «Естественной истории». Но и задолго до рождения знаменитого римского писателя, историка и ученого асбестовая ткань шла на изготовление одежды для служителей религиозных культов, чтобы как-то выделить их во время богослужения из толпы простых смертных.
При жизни Марко Поло был развенчан миф о том, что асбест — это шерсть саламандры, загадочной ящерицы, живущей в огне. Но и до сих пор на всех языках наш камень именуется змеевиком. Потому, наверное, что цвет его зеленый, с различными оттенками, крапинками, реже медовожелтый, иногда черный.
«Нежную каменную ткань» (определение Плутарха) в конце восемнадцатого века испытывали в Стокгольмской королевской академии. Получила она распространение и на Пиренеях. В те же годы в итальянском Пьемонте появляются асбестовые кружева, бумага, предметы туалета...
Так в жизнь Западной Европы вошел расколдованный минерал. Его название по-гречески значит «неугасимый» (как трактует Советский энциклопедический словарь). В древности фитили светильников, изготовленные из асбеста, практически не угасали.
( Продолжение следует.)
А. Чечулин "Асбест" 1985 г.