Бывший сотрудник «Беркута» о том, каково ему в московском ОМОНе

«Я родом из местности недалеко от Западной Украины. Город называть не хочу — родители там остались, только старшего брата я смог сюда перевезти. Учился в школе у нас в селе, а в 19 лет поступил на платное отделение в аграрный институт на зооинженера. Но до конца не доучился: брат тоже учился платно, и родителям на нас двоих денег не хватало. После этого я пошел в армию, отслужил. Как-то я был в Киеве и встретил старого друга: мы с ним вместе тренировались в зале. Я ему рассказал, что ищу работу. Он говорит: «Я вот в «Беркуте» работаю, хочешь — тоже приходи». Там в основном смотрят на достижения в спорте и на характер — какой ты в спарринге, насколько стойкий. Я и пошел. Мне тогда 21 было. Командир роты сказал, что я себя хорошо показал. Я ведь мастер спорта, с 15 лет занимался боевым самбо. Рота у нас была дружная, все помогали друг другу, постоянно ездили отдыхать на природу, держались вместе. Полк — как одна дружная семья. Честно скажу, в «Беркуте» мне нравилось.

Я помню времена первого Майдана, мне тогда было где-то 13 лет. Ездил тогда в ближайший город на тренировку и слушал, как люди говорили, что нужно ехать в Киев, поддерживать народ. Даже мои родители хотели поехать, но из-за нас с братом дома остались. Некоторые знакомые ездили в Киев во время «оранжевой революции». Естественно, было интересно смотреть, что там происходит, показывали палатки по телевизору, хотя было жалко людей — они там мерзли на морозе. Я понимал, что политика не очень чистое дело, и старался в это не вникать, жить своей жизнью. Честно говоря, я на выборы даже ни разу не ходил».

«Я не считаю свою службу в «Беркуте» ошибкой. Нужна такая работа. Некоторые думают, что беркутовцы плохие, но когда сотрудники спецназа спасают людей, то их сразу считают героями. Несколько лет людей накручивали, говорили «Беркут» — козлы». Были и нормальные киевляне, которые приносили теплую одежду, перчатки, варежки, еду, потому что мы ночами стояли на улице Грушевского.

Основной массе, находившейся на Евромайдане, заплатили. Кто? Не могу знать. У меня были знакомые студенты, которым заплатили за участие. Они стояли на Майдане и мне рассказывали: «Вот мы идем туда-то… Ребята, мы будем там-то… » Они пошли, чтобы просто подзаработать. Вероятно, были и те, кто за идею стоял. Были и те, кому адреналина захотелось, — скучная жизнь у них, наверное. У меня много неприятных воспоминаний о Майдане. Отец мне тогда позвонил и говорит: «Сынок, не едь домой, потому что уже «гости» заезжали». Четыре человека в масках зашли, спросили, где я, и уехали на серой «девятке» без номеров. Это после того как наши личные данные «слили», наверное, хотели, чтобы народ нам мстил».

«Я был сотрудником «Беркута», и у меня не было права выражать свое недовольство. Мы просто делали свою работу.

Сейчас хочется только одного — чтобы перестали убивать друг друга. Я общался с людьми с Западной Украины, они говорят, что на юго-востоке — террористы. Но какие на самом деле там террористы могут быть? Люди просто защищают свою землю.

В тот момент мы («Беркут». — Прим. ред.) могли на Майдане захватить власть. Сказать: «Все, теперь мы у руля». Это было возможно. Но мы не сделали этого. Мы не обстреливали людей на Майдане артиллерией, хотя вполне могли пресечь все. И на Украине была бы тишина, никто даже не возмущался бы. Но мы же так не сделали — зачем людей убивать?

Не все люди могут понять, что мы без родины остались. Я понимаю, что домой уже никогда не вернусь, как бы я ни хотел. Мы делали свою работу, мы стояли друг за друга. Потому что понимали: если разойдемся, нас поодиночке просто перебьют.

Не уехал бы — меня, возможно, отправили бы убивать других. Ребят, которые уволились, еще не успели домой приехать, уже из военкомата ждали, посадили в машину, оружие дали и погнали на юго-восток. Разве это нормально? У меня двоюродный брат сейчас тоже прячется — его хотят забрать и отправить под Краматорск, а он простой гражданский, даже в армии не был никогда».

«Я переехал в марте. Как я мог поступить, если моей жизни угрожали? Нас приехало где-то человек 100. Теперь все вместе на базе живем. Разницы между московским ОМОНом и «Беркутом» вообще нет. Приняли нас тепло. Люди о нас тут отзываются хорошо. Не только омоновцы, но и обычные москвичи. У меня теперь есть возможность служить в ОМОНе и одновременно спортом профессионально заниматься.

Вместе с ребятами Москву смотрим. Мы на Воробьевы горы ездили — там действительно очень красиво. Золотое правило — сходить на Красную площадь. В метро нравится. Я местность еще не очень хорошо знаю. Киев тоже красивый. Естественно, скучаю по дому.

Я тут в первый раз в жизни в театр сходил, в Горького. Мне очень понравилось — я актерское мастерство впервые своими глазами увидел. С увлечением смотрел, понравилось.

Люблю посидеть в кафе, заказать чай или кофе и пообщаться по душам. Со мной ведь друзья из Киева приехали — мы сидим так, вспоминаем, но не унываем.

Иногда музыку слушаю. Люблю современную классику — например, Моцарта с аранжировкой, по-молодежному. Рок, люблю, в основном рок 80-х, «Металлику». Из наших слушаю «Любэ», «Би-2», «Наутилус». Еще люблю Мишу Маваши — это человек, который борется за здоровый образ жизни.

Скачиваю из интернета притчи Бенджамина Франклина и Абуль Фараджа. Еще энциклопедию люблю читать — в основном те главы, что связаны с космосом. С детства люблю астрономию. Я очень хорошо знаю ночную карту неба. Я узнал, что на ВДНХ есть космическая выставка. Если получится, я хочу сходить туда.

Была у меня девушка, да ушла, когда пошел работать в «Беркут». Через полгода замуж вышла. Я в это время еще в армии был. В Москве девушки красивые, но испорчены достатком. У них все тут есть, и они сами не знают, чего хотят. Едешь иногда в метро, улыбнешься, подморгнешь девушке, а она сидит и смотрит на тебя непонятно. Мне еще рано искать девушку — пусть лучше она меня найдет».