"Жителям России. Сегодня в Киеве моя дочь просидела первый урок в бомбоубежище школы..."
В украинских соцсетях прочитал такой пост киевлянина Олександра Бабака (стиль и орфография автора сохранены):
«Жителям России. Сегодня моя дочь просидела первый урок в бомбоубежище школы. Моей дочери 7 лет, она учится в первом классе. Она сидела в темноте и в марлевой повязке. С куклой в руках. Это были учения по гражданской обороне. В простой киевской школе, где учится моя дочь повесили указатель: «БОМБОУБЕЖИЩЕ». Последний раз дети в Киеве сидели в бомбоубежищах в 41 году, когда самолеты со свастикой сбрасывали бомбы на наш мирный город. И знайте жители Москвы, Питера, Воронежа и других городов России: моя дочь сидела в темноте с куклой ожидая бомб с ваших самолетов. И знаете, что самое страшное? Она это знает! И некогда в жизни не забудет. Знайте - НИКОГДА!»
А я сразу вспомнил, как в субботу, 14 февраля, проснулся в Горловке. Стояла загадочная тишина. Курил на балконе, смотрел, как люди выносят из соседней пятиэтажки обломки стен какой-то несчастной квартиры, вывернутой наизнанку прямым попаданием. Щепки от мебели, куски пианино, рваный диван...
Мы позавтракали (нас было шестеро), напялили бронежилеты и стали спускаться по лестнице гуськом. Первый открыл железную дверь подъезда и сразу же закрыл - в это мгновение во дворе рванула первая мина. Часа два, пока шел обстрел, мы не могли выйти наружу. Сидели под лестничным перекрытием первого этажа. Чтобы занять себя, я позвонил военврачу Ангелу. В Горловке во время обстрелов они работают вместо «скорой», а так как обстрелы всегда... вы поняли. Ангел сказала, что снаряды только что попали в кафедральный собор Горловки. До собора было метров 800. Мы плюнули на все и помчались туда.
Снаряды попали в трапезную храма. Там ежедневно кормили ровно тысячу человек - стариков, которых Киев лишил пенсий шесть месяцев назад. Опять стали бить по храму, и мы скатились в подвал - там была молельная, как у первых христиан-катакомбников. В молельной на полу сидел мальчик лет десяти, а мама гладила его по голове, когда наверху грохотало особенно сильно. И мальчик закрывал глаза в какой-то блаженной истоме.
Следующая серия снарядов легла метрах в ста от храма, за детской площадкой, угодив в фасад углового дома. Там на первом этаже был магазин женской одежды. Я запомнил, как хозяйка магазина стояла перед развороченным входом среди валяющихся манекенов и плакала навзрыд, содрогаясь всем телом, а муж обнимал ее и гладил по голове, как маленькую. А вокруг продолжали падать снаряды...
Впрочем, обеспокоенным киевским свидомым этого не понять. Их детей никогда не бомбили, и никто не собирается. Зато они прекрасно знают, кто РЕАЛЬНО бомбил донецких, луганских и горловских детей. Нет, им за это не стыдно, но они жутко боятся: а вдруг когда-нибудь придется за это отвечать. Вот и разыгрывают заказанную майдан-правителями виртуальную истерику, вбивая даже в мозги малолеток, что их, мол, жаждет разбомбить Россия...
Зато в Горловке, Донецке, Луганске - на всем Донбассе - и дети, и взрослые точно запомнят не «учебные тревоги», а настоящие свирепые бомбежки украинских вояк. Навсегда запомнят. Если выживут...