Анекдотичные случаи во время встреч советских и американских лидеров

В сентябре 1959 года состоялся первый в истории советско-американских отношений официальный визит руководителя КПСС и главы Советского правительства Никиты Хрущева в США в связи с очередной сессией Генеассамблеи ООН. Во время визита Хрущев несколько раз встречался с президентом США Дуайтом Эйзенхауэром.

Сын Эйзенхауэра, Джон, решил, что, когда начнутся переговоры в Кэмп-Дэвиде, Хрущеву будет приятно послушать русские мелодии, и остановил свой выбор на трех песнях: «Очи черные», «Катюша» и о Стеньке Разине. Позже Джон вспоминал: «Я согласовал репертуар с государственным департаментом и получил негативное заключение относительно «Стеньки Разина». Мотивировкой было то, что это мелодия царских времен».

Эйзенхауэр запланировал облет Вашингтона на вертолете. Однако Хрущев отклонил предложение, сославшись на то, что не питает доверия к летательным аппаратам такого класса. Эйзенхауэр высказал сожаление, добавив, что считает подобные полеты удобными и интересными. «О! — воскликнул Хрущев. — Если вы будете в том же вертолете, конечно, я полечу!» После чего распорядился закупить три точно такие же машины.

Не обошлось без казуса и во время официального обеда в Белом доме. Хрущев направился на обед в костюме, категорически отказавшись надеть смокинг, который являлся, по его мнению, символом капитализма. Американцы решили не перечить высокому гостю, но сами предпочли быть одетыми по протоколу.

Для самого Никсона посещение Москвы было вторым. Первый раз он приезжал в июне 1959 года в качестве вице-президента, чтобы договориться о визите Хрущева в США, состоявшемся через три месяца. Та поездка запомнилась, главным образом, походом Никсона на московский рынок и публичной перепалкой с Хрущевым во время совместного осмотра американской выставки.

Одним из главных экспонатов был стандартный дом с мебелью и бытовой техникой. В присутствии многочисленной свиты и корреспондентов Хрущев заявил, что советских людей он ничем не удивит, что американские дома якобы разваливаются через несколько лет, и что для покупки такого дома «надо иметь очень много долларов», а у простых американцев есть только «свобода ночевать под мостом».

Никсон возразил, что сам вырос в простой семье, в детстве помогал отцу в лавке, а вот теперь стал вице-президентом. Советский лидер в ответ брякнул: «Все торговцы — воры!"

Во время второго визита Никсон отправился в Большой театр на «Лебединое озеро». Перед третьим актом, когда в зале начали медленно гаснуть люстры, сидевшая в партере жена итальянского корреспондента громко прокричала: «Долой войну во Вьетнаме!» Советские руководители были того же мнения, но несанкционированных выходок не терпели. Подгорный приказал включить свет, и они вместе с Никсоном встали в ложе, заставив зал подняться на ноги и аплодировать.

Брежнев был любителем автомобилей и, пока позволяло здоровье, лихим водителем. Накануне визита посол Анатолий Добрынин приватно сообщил Никсону: «Леониду Ильичу очень хотелось бы получить в подарок «Кадиллак Эльдорадо». Громадный роскошный кабриолет изготовили по специальному заказу за три дня и доставили в Москву транспортным самолётом американских ВВС.

Во время ответного визита в США в 1973 году Брежнев положил глаз еще и на темно-голубой «Линкольн Континенталь» с черной велюровой обивкой салона — такой же, на каком ездил сам Никсон. Машину с надписью на приборной доске «На добрую память. Самые лучшие пожелания» вручили гостю в Кэмп-Дэвиде.

Факт получения подарков в СССР не афишировался. На осведомленных людей самое сильное впечатление произвел тот факт, что президент США, оказывается, не мог своей властью подарить зарубежному партнеру что угодно, а вынужден был просить денег у бизнесменов — сторонников Республиканской партии.

Брежневу удалось встретиться и с еще одним президентом США — Джеральдом Фордом. Произошло это в ноябре 1974 года во Владивостоке, где они подписали коммюнике о сокращении стратегических наступательных вооружений.

Встреча на высшем уровне прошла успешно. Но не обошлось без курьезов. После окончания встречи планировалось выступление Леонида Брежнева, и его должны были транслировать во всех санаториях, где располагались журналисты и другой персонал, обеспечивавший встречу.

Геннадий Мельников, начальник краевого производственно-технического управления связи в 1974 году: «И вдруг приезжает Киссинджер и начинает пресс-конференцию в санатории МВД. Вдруг звонок, говорят, что надо выключить микрофоны, речь Брежнева. Возвращаюсь в зал — американские журналисты кричат, топают, Киссинджер крутит головой. Брежнев говорит. Они не понимают, не знают, что это Брежнев. Я переключил на микрофоны и пошла пресс-конференция. Мне звонят, говорят — давай Брежнева, а я говорю, я не дипломат».

Уже через несколько минут весть о подписании коммюнике и совместном заявлении о дальнейшем ограничении стратегических наступательных вооружений стала достоянием мировой общественности.

Источник.