У Татьяны нет изъяна!
До сих пор не понимаю, как это у женщин получается, но время от времени они беременеют. Хорошо, хоть не каждый день.
Моя Татьяна Васильевна уже рожала в свои лихие двадцать три года, но потом, как объясняет, опять влюбилась. Не прошло и четырнадцати лет. История, получается десятилетней давности, но успех с её пересказом родная имеет до сих пор.
Опустим подробности, как после оповещения она доставала меня из обморока. Через неделю я очнулся, через месяц начал потихоньку произносить членораздельные звуки.
Молчать с жёнами, это преступление, типа убийства. А в некоторых случаях и самоубийство. Поэтому время от времени я спрашивал отважно: как дела? Татьяна моя всегда в том возрасте, который меня всегда устраивает и мужества ей не занимать, но мало ли. В общем, волновался, как умел. Они же бывает, и грустят во время беременности. И вот такой день настал, что случилось, осторожно спрашиваю. Да, ерунда, говорит, всех врачей я проходила у знакомой в поликлинике, она в отпуск ушла, а у меня направление к окулисту ещё, ты же знаешь, у меня зрение. Знаю, говорю, с твоим зрением у меня вообще такое подозрение, что ты замуж на ощупь вышла. Но можно же и в свою поликлинику сходить. Так, я там никогда не была, сообщает. Я бы сходил, говорю, вместо тебя, но даже медики не все шутки понимают, а ты, может, познакомишься с кем-нибудь. Стукнула меня полотенцем и пошла. Возвращается в слезах. Я быстренько собрался обратно в обморок, но оказалось, это она так смеётся. Ситуация следующая.
- Фамилия - Скребец?
- Да.
- Т.В.?
- Да.
- 37 недель беременности?
- Да.
- Это невозможно.
- Ну, почему же, - смутилась Татьяна, - там эти, как их…факты.
Богиня за стойкой скуксилась, посмотрела зачем-то на наручные часы, затем на часы, висящие на стене, перенабрала в компьютере информацию, глубоко выдохнула и спрашивает:
- Фамилия - Скребец?
- Уже 15 лет.
- Т.В.?
- Всегда.
- 37 недель беременности?
- Так получилось.
- Так не бывает.
- Ну, почему же, это называется… размножение.
На лбу у медсестры проступило «надо было в педагогический идти», она постучала маникюром по монитору. Там видимо ничего не изменилось.
По старой медицинской привычке хотела было перекреститься, но пролепетав, «подождите секундочку», убежала куда-то. Может и таблетки пить.
Вернулась с более опытной, судя по бровям, коллегой. Этаким дембелем от медицины. Показывает в монитор и на Татьяну, на Татьяну и в монитор. Та занимает её место и пальпирует клавиатуру более напористо. Опять смотрит на Таню сильно подозрительно. Таня думает, может уже родить здесь, чтоб как-то оправдаться. Но тут её спрашивают вкрадчиво:
- Фамилия - Скребец?
- По-прежнему.
- Т.В.?
- Я не виновата.
- 37 недель беременности?
- Вот тут провинилась.
- 1946 года рождения?!
Таня сразу отказалась от такого возраста.
И тут выясняется, что у них высвечивается моя мама. Которая тоже зарегистрирована в этой поликлинике и тоже Скребец Татьяна. Но не Васильевна, а Владимировна.
Так, говорит, все ржали, чуть не забыли номерок дать к окулисту.
Может ещё и поэтому Варька получилась такая весёлая.
P.S. Хорошо Татьянам, у них Татьянин день – каждый. Но ещё лучше тем, кто на них женат и тем, кого они нарожали. С праздником всех!