«Дней Александровых прекрасное начало»

Русской политики в царствование Александра Павловича почти не было. Была политика европейская и германская. Россию в этот период используют в своих корыстных целях иностранные державы – Вена, Берлин и Лондон.

Во многом это было связано с личным окружением царя. Его приближенными были швед Армфельд, немцы Фуль, Вольцоген, Винценгероде, эльзасец Анштетт, пьемонтец Мишо де Боретур, итальянец Паулуччи, дальний родственник и кровный враг Наполеона, корсиканец Поццо ди Борго, британец Роберт Вильсон. Все они были ненавистниками Наполеона и его политики создания «европейского союза» во главе с Францией. В 1812 году по личному приглашению государя Александра в Петербург прибыл бывший глава правительства Пруссии барон Генрих фон Штейн.

Иностранцы, доверенные лица в окружение русского государя, имеющие на него огромное влияние, соответствующим образом «обрабатывали» Александра. В результате в первый период правления (до создания Священного союза в 1815 году) царь мечтал о «прожектах конституции российской». Англия была образцом для подражания, покровительницей либерализма. Соответственно тогдашний смертельный враг Англии – Франция, был и главным врагом Российской империи.

В окружении царя запускается красивая идея об освобождении Европы от тирании Наполеона. Хотя «страдания» европейцев (в основном элиты, так как политика Наполеона в целом была в интересах народных масс) вообще не касались национальных интересов России. Проливать кровь многих тысяч русских солдат за интересы Германии или Англии – очевидная глупость. Так посмотрела бы на это дело Екатерина II, но Александр I думал иначе.

Британия же брала на себя финансирование войны с Францией. Результат – долгая, кровопролитная война с Францией, с которой у России не было никаких коренных противоречий, за которые стоило воевать («Война разыграется вопреки интересам Франции и России»). Англичане были в сплошном плюсе. Русские воюют с французами, а Лондон в это время строит свою мировую империю. Русская кровь льётся рекой – Аустерлиц, Пултуск, Эйлау и Фридланд.

Разрыв

Тильзит и Эрфурт (1807–1808 гг.) дали возможность Петербургу выскользнуть из расставленной Лондоном западни. У России были развязаны руки на Дунае, где мы вели войну с Турцией, и мы смогли решить стратегическую проблему защиты столицы, присоединив Финляндию на северо-западном направлении. В 1809 году за помощь Франции в борьбе с Австрией, когда Россия направила к австрийской границе вспомогательный корпус (воевать не понадобилось), мы получили Восточную Галицию (Тернопольская область). Однако Александр не использовал этот прекрасный шанс.

Вскоре Россия снова склоняется в пользу Англии. Пруссак Штейн придумал план освобождения Германии от «ига» Наполеона – с помощью русской крови. Германские интересы снова вытесняют русские. Штейн и Пфуль ловко повели дело и представили Александру великую идею «спасения царей и их народов». Александр должен был стать «освободителем Европы». В 1810 году Наполеон, организуя подвластную ему Германию по своему усмотрению, включил в свою систему владения зятя русского царя герцога Ольденбургского. Александр, находясь под влиянием германских «друзей» и неверно ориентированный русском послом в Париже графом Толстым, посмотрел на это как на очередное личное оскорбление. Хотя Наполеон предлагал обиженному герцогу компенсацию – земли в другом месте.

Одновременно их сообщники в деле стравливания русских и французов подстрекают на Россию Наполеона. Всячески поднимая тему нарушения Петербургом континентальной блокады, затрагивая больную мозоль французского императора – его ненависть к Англии. Благо объективные поводы для недовольства Парижа политикой Петербурга имели место. Также стоит помнить о властолюбии и грубости Наполеона. Французский император в это время утратил чувство реальности, политический глазомер, характерный для его ранней карьеры. Теперь он проявлял нетерпимость, предпочитал решать проблемы грубой силой.

В итоге отношения России и Франции были окончательно испорчены. Началась жестокая трехлетняя война (1812–1814). Она покрыла славой русской и французское оружие, но обескровила и разорила две великие державы, что оказалось очень прибыльным делом для Германии вообще и для Пруссии и Англии в частности.

Начало битвы титанов

Весь 1811 год прошёл в подготовке к войне, но на виду поддерживалась видимость хороших отношений. Император Александр хотел бы взять инициативу в свои руки и приступить к освобождению Германии от французов. Но армия не была готова к такой операции, продолжалась война с Турцией. Россия не могла сосредоточить все силы для удара по противнику. Поэтому иностранное окружение царя разработало несколько планов войны от обороны.

В целом военный министр империи Барклай де Толли подготовил армию к войне. Численность армии была увеличена, усилена артиллерия, сосредоточены резервы, ремонтировались и строились новые крепости, в тылу созданы продовольственные армейские базы, накоплены запасы вооружения и боевых зарядов. Барклай стал автором основной стратегии, которая привела к победе в Отечественной войне – использование огромных пространств России для затягивания войны (эту стратегию использовали ещё наши предки – скифы), обескровливания противника, а затем, когда тот утрачивал боеспособность, переход в контрнаступление.

Наполеон также не терял времени даром. Он принудил своего тестя – австрийского императора, и своего вассала – прусского короля, к войне с Россией. Австрийская и прусская армии выступили на стороне Наполеона. Правда, делали это неохотно и саботировали наступление. Однако, очевидно, что если бы Наполеон выиграл войну, то они сразу же потребовали бы своего куска от «шкуры русского медведя».

Великая армия Наполеона была доведена до 600 тыс. человек при 1 700 орудиях. В её состав вошли практически все населяющие Европу народы и племена. К началу вторжения французские полчища располагались на территории вассальной Пруссии и союзного Варшавского герцогства.

Русская армия насчитывала 480 тыс. человек, но не все они были сосредоточены на главном направлении. Война с Османской империей едва закончилась и могла возобновиться, продолжалась война с Персией, была угроза со стороны Швеции, что занимало до трети всех сил, которые располагались на Дунае, в Причерноморье, на Кавказе и в Финляндии. Еще треть всех сил – по батальону от полка, была направлена на образование запасной армии и обучение пополнений (весьма разумный, как оказалось, ход).

В результате для отражения вторжения удалось выставить немногим более 200 тыс. солдат. В 1811 году эти силы стягивались на западную границу и к весне 1812 года составили три армии. 1-я армия Барклая-де-Толли в составе 6 корпусов (122 тыс. человек) охраняла линию Немана; 2-я армия Багратиона – 2 корпуса, 27-я дивизия, донцы Платова (45 тыс. бойцов), находилась между Неманом и Бугом, у Гродно и Бреста; 3-я армия Тормасова в составе трёх корпусов (более 40 тыс.) прикрывала Волынь и сосредоточилась у Луцка.

То есть русские армии не имели возможности сдержать вторжение Великой армии Наполеона, а по отдельности им грозило полное уничтожение. А противник имел шанс разгромить русскую армию по частям. Автором такого линейного расположения наших армий, которые по отдельности подставлялись под удар превосходящих сил неприятеля, был немец Пфуль – доверенное лицо императора.

Вторжение

22 июня французский император обратился с воззванием к армии, в котором обвинил Петербург в нарушении Тильзитского соглашения и назвал нападение на Россию «второй польской войной». В тот же день французский посол в русской столице Лористон передал ноту с объявлением войны. В ночь 11 на 12 (23–24) июня 1812 года французы навели мосты на реке Неман в районе Ковно. После полуночи 12 (24) июня 1812 года началась переправа французских войск через пограничный Неман. Утром 12 (24) июня французы были в Ковно. В это время русский государь Александр находился на балу у Беннигсена в Вильне, где ему и доложили о вторжении противника.

Переправа 220 тыс. солдат Великой армии под Ковно заняла четыре дня. Реку форсировали 1-й, 2-й, 3-й пехотные корпуса, гвардия и кавалерия. Первые стычки русских войск с неприятелем произошли 25 июня возле селения Барбаришки, при Румшишках и Попарцах. 16 (28) июня была занята Вильна.

17 (29) июня – 18 (30) июня около Прены южнее Ковно Неман форсировали войска вице-короля Италии Евгения Богарне (67 тысяч солдат, 4-й и 6-й пехотные корпуса, кавалерия). 18 (30) июня ещё южнее – около Гродно, Неман пересекли войска под началом вестфальского короля Жерома Бонапарта (около 80 тыс. солдат: 5-й, 7-й, 8-й пехотные и 4-й кавалерийский корпуса). На севере в районе Тильзита наступление вёл 10-й корпус маршала Макдональда. На юге со стороны Варшавы через Буг начал движение отдельный австрийский корпус генерала Шварценберга (свыше 30 тыс. солдат).

Провал первоначальных планов русских и французов

1-я русская армия отошла с Немана на Двину, от Вильно к Дриссе. Там по плану Пфуля построили огромный укрепленный лагерь, в котором немцы предлагали упрятать русскую армию. На месте стало понятно, что план дурацкий. Французы просто бы захлопнули мышеловку, и русской армии пришлось бы в итоге капитулировать. Русское командование стало исправлять довоенные умствования Пфуля и прочих благожелателей России. Главной заботой Барклая и Багратиона стало – сохранить армии и соединить их.

Армия Барклая 4 (16) июля пошла из Дриссы на Витебск, где сначала думали дать большое сражение. Получив известие, что Багратион идёт к Смоленску, Барклай также 27 июля повёл войско в Смоленск. Армия Багратиона стремительными маршами и с арьергардными боями, не давая Жерому Бонапарту и маршалу Даву блокировать себя, через Новогрудок, Несвиж и Слуцк, обойдя Минск с юга, шла на Бобруйск. 19 июля 2-я армия находилась в Бобруйске на реке Березине, затем смогла форсировать Днепр и пошла к Смоленску.

Наполеон планировал главными силами под началом Мюрата обойти левый фланг 1-й армии, отрезать армию Барклая от центральных губерний России. Своему брату Жерому император поручил разделаться с Багратионом. Мощный корпус Даву (50 тыс.) был двинут на перехват отступления 2-й русской армии. План был хорош. В его реализации основные силы русской армии уничтожались бы в приграничных сражениях, Москва и Петербург оставались бы без защиты, Александру пришлось бы просить мир.

Но этому плану не суждено было сбыться.

Во-первых, русская армия была в высокой степени боеготовности и боевого духа. Генералитет, офицеры и солдаты были ещё старой, суворовской школы. Поэтому ошибки Петербурга не привели к катастрофе. Армии Барклая и Багратиона избежали ловушки и, успешно оторвавшись от врага, соединились.

Во-вторых, Великая армия Наполеона была огромной, но уже не была французской армией времен Аустерлица. Это были всеевропейские орды, разношерстные, многоязычные, набранные во многих местах. Целые полки состояли из штрафников и уклонистов.

В результате армия Наполеона утратила прежнюю быстроту и мобильность. Жером упустил Багратиона под Несвижем, за что был отправлен домой. Операцию поручили Даву, он смог перекрыть дорогу у Могилёва. Но Багратион, дав бой под Салтановкой, а затем форсировал Днепр у Нового Быхова, прикрывшись от врага казаками Платова. Когда Даву спохватился, было поздно – русские уже ушли, быстро двигаясь к Мстиславлю и Смоленску.

Наполеон не преследовал Барклая после Витебска. Приводил свою огромную армию в порядок. Серьёзных боев ещё не было, а треть армии уже выбыла! Неман пересекло 300 тыс. человек, а на Днепре осталось уже 185 тыс. Огромная Россия стала «поглощать» вражеские войска. Тылы кишели толпами отставших и дезертиров, которые быстро превращались в банды мародеров. Высокой была заболеваемость, дисциплина заметно просела. Край был бедным, здесь не было больших запасов, что вызывало проблему снабжения армии. Коммуникации уже значительно удлинились. Много лошадей (особенно в артиллерии и обозе) пало от нехватки фуража. Пришлось часть конницы спешить.

Наполеон имел ещё шанс сохранить армию и империю. Достаточно было остановиться. Не идти вглубь России. Тянуть время, добиваться мира с Александром. Так, 18 (30) июня к Наполеону прибыл генерал-адъютант Балашов, направленный русским царем с предложением вывести войска из России и заключить мир. То есть возможность договориться была.

Французский император мог расширить герцогство Варшавское, укрепить воссозданное Великое княжество Литовское, сделав их буфером между подконтрольной Наполеону частью Западной Европы и Россией. Подкрепить буферные государственные образования прусскими, австрийскими и французскими штыками. Однако Наполеон сделал роковой выбор – продолжил вторжение, что его и погубило.