Моя мать - Ольга Агеносова
Переехав в Москву, она ещё несколько лет по привычке говорила: "У нас в Магнитке".
Эти воспоминания о своей матери написал доктор филологических наук, профессор Московского института международного права и экономики имени А. С. Грибоедова, заслуженный деятель науки РФ, автор ряда книг, редактор учебных пособий и хрестоматий Владимир Агеносов. Родился он в Магнитогорске в 1942 году, окончил факультет русского языка и литературы Магнитогорского пединститута. Его мама Ольга Владимировна - заслуженный врач РСФСР, одна из крупнейших организаторов здравоохранения Магнитогорска.
"Мама приехала в Магнитогорск в 1931 году и навсегда связала свою жизнь с металлургическим комбинатом. Работала и доверенным врачом профкома, и заведующей терапевтическим отделением больницы медсанчасти комбината, и главным врачом этой медсанчасти в течение десяти лет. При ней строилась первая стационарная поликлиника, был возведён комплекс больницы на правом берегу. Нередко, вернувшись домой, мама рассказывала о своих делах, сражениях с бюрократами. О своей жизни она рассказывать не любила, но в доме был большой альбом с фотографиями, где видел красавицу-маму то в нарядном платье в Крыму, то в военной форме в окружении врачей и раненых красноармейцев. И естественно, расспрашивал. Так узнал, что сватались к ней многие, но не растопили её сердца. Неохотно рассказала она о моём отце - Вениамине Дымшице, единственном, кого она полюбила. Вся городская интеллигенция говорила, что они были красивой парой, но отношения распались. Рассказывала мама и о том, как была начальником эвакогоспиталя № 1725, располагавшегося в двух школах Магнитки: № 8 и 31. Войну закончила капитаном медицинской службы. Навсегда запомнил её рассказ о том, как зимой 1941-1942 годов решили вопрос о транспортировке раненых. Во время метелей путь от вокзала до госпиталя занимал несколько часов. Это приводило к простудам и усложняло лечение. Маме и комиссару госпиталя пришла идея использовать городской трамвай, пути которого чистили регулярно. Несколько трамваев переоборудовали под санитарные, вместо сидений установили крепления для носилок и даже пункты первой помощи тяжелораненым. Дорога сократилась до 45-50 минут. Правда, последние 150 метров носилки с тяжелоранеными приходилось нести на руках, а тех, кто мог ходить, вести под руки. В этой транспортировке участвовал весь медперсонал, школьники старших классов, выздоравливающие бойцы.
В связи с большим поступлением раненых госпиталь испытывал нехватку лекарств, бинтов, марли. Особенно трудно было с дезинфицирующими средствами. Проще говоря, со спиртом. Мама с юмором рассказывала, как решала эту проблему. Зимой в госпиталь завезли мёрзлую картошку. К весне она стала совсем несъедобной. Мама велела повару изготовить из этого месива самогон, что он и сделал. В результате госпиталь получил превосходный дезинфицирующий материал. Но нашёлся доброхот, который сообщил в военную прокуратуру, что повар госпиталя гонит самогон. Ночью того арестовали, а через неделю состоялся суд. Маму вызвали в качестве свидетеля. На вопрос судьи, знала ли она о том, что в подведомственном ей учреждении творится такое безобразие, она ответила, что не только знала, но и приказала повару превратить мёрзлый картофель в средство дезинфекции. В результате повара освободили.
Мама была вспыльчива. С начальством - независима. Дерзкий язык не раз мешал ей в жизни, в продвижении по службе. Но руководители её ценили. Мне случалось быть свидетелем того, как мама в столовой "сцеплялась" с заведующим горздравотделом Александром Барышевым. Доходило до того, что некоторое время они обедали за разными столами. Но так как оба болели за общее дело, то через некоторое время вновь мирно общались. Мамины подчинённые говорили: "Ольга Владимировна нашумит, отругает, а потом простит". Она, действительно, любила людей. С подлецами разрывала отношения раз и навсегда, но не переставала верить в людей.
Переезд в 1971 году в незнакомую Москву мама пережила нелегко, но стойко. Лет пять по привычке говорила: "У нас в Магнитке". Но только раз или два упрекнула меня в том, что ей здесь одиноко. Со временем она стала активным членом московского общества ветеранов Магнитки, секретарём партийной организации ЖЭКа. Но главным в её жизни стали мои дела. Она охотно принимала моих студентов. Многие участники этих домашних посиделок до сих пор вспоминают мамино гостеприимство и разговоры-беседы, что велись у нас за столом. Эта традиция существовала до маминой кончины. Стараюсь поддерживать её и сегодня, но того, что было при маме, уже нет.
Мама ушла из жизни за год до защиты моей докторской диссертации. В её сумочке нашёл вырванный из простой тетрадки листок с надписью: "Володе". Без всякого пафоса мама писала, как мне жить дальше и заканчивала послание фразой: "Я тебя очень люблю".
На этом завершаются воспоминания. Напоследок небольшой эпизод из многотрудной, но яркой жизни Ольги Владимировны Агеносовой, рассказанный однажды ею самой: "О нашей работе я рассказывала Александру Фадееву, встреча с которым стала для меня памятным событием. Будучи в Магнитогорске, писатель заинтересовался медиками, условиями их работы, бытом. Он долго беседовал со мной, тогда главным врачом МСЧ комбината, на эти темы. Простой, обаятельный, весёлый, он обещал, что в романе "Чёрная металлургия", над которым он тогда работал, обязательно расскажет и о самоотверженной работе врачей. Остаётся сожалеть, что роман так и не был написан".