«Экономика процветает там, где население не стеснено в кредите»
Говорят, люди у нас в России живут странные. Сначала долгов наберут, кредитов разных, а потом «внесудебно банкротятся». Лично я бы не спешил называть наших людей «странными». Люди – нормальные. Как экономист, добавлю – люди у нас настолько нормальные, что их поведение можно использовать в качестве эталона для измерения макроэкономических процессов, особенно если процессы эти действительно «странные».
Во времена, когда экономическая статистика в РФ была не столь секретна, как нынче, наша лаборатория предсказывала начало кризисов, глядя на динамику закредитованности населения. Таковая, как это ни удивительно – резко снижалась перед «штормом». Да-да. «Коллективный пчелиный разум» чувствовал надвигающиеся неблагополучные времена и люди стремились избавиться от долгов.
Как работает этот механизм – отдельная тема, но на практике было именно так: за три месяца перед обвалом курса рубля 2014 г., когда, казалось бы, «ничего не предвещало», население вдруг стало досрочно гасить потребительскую кредиторку, а темпы выдачи новых займов существенно замедлились. То же самое происходило и накануне «ковидлы» осенью 2019-го (напоминаю – штамм коронавируса был обнаружен лишь в декабре, а паника началась – и вовсе в 2020-м).
Так что с людьми у нас, слава Богу – все хорошо. А вот поведение работодателей – иначе как странным не назовешь. Ведь основной источник дохода большинства заемщиков – обычная зарплата. И вот с ней творятся настоящие чудеса: задержки, «налоговые оптимизации», серые схемы и т. д. и т. п. Уж больно креативный у нас по этой части бизнес.
Но есть нюанс: работник на фирме, он ведь только полдня работник, а выйдя на улицу, работник превращается в потребителя. И если у потребителя нет денег, то некому и покупать все те товары, что бизнес привез в магазины (сам, кстати, кредитов набрав). Круг замкнулся. И экономика забуксовала. Не «раскрутившись», купчишка с «зависшим» товаром первым делом бежит в банк – перекредитовываться, реструктурироваться, а если повезет, то и вообще списать долг. Персоналу же он предлагает «потерпеть до лучших времен».
Впрочем, и это не самая страшная беда. По-настоящему серьезный ущерб экономике создает то девиантное кредитное поведение, что вроде без чьего либо злого умысла. Люди перманентно дезориентированы относительно перспектив своих доходов, поэтому объективно не могут выстроить грамотные, уравновешенные схемы заимствований: они либо «перебирают» кредитов больше, чем могут обслужить, либо, что гораздо хуже – недобирают их, даже когда имеют возможность.
Почему недокредитованность хуже? Потому что в здоровой экономике деньги должны «крутиться», а не лежать под матрасом в ожидании, когда ж там скопится пригоршня монет на покупку нового чайника. И чем быстрее крутятся деньги (чем выше «оборачиваемость»), тем больше создается благ. Это общеизвестные вещи. Экономика процветает там, где население не стеснено в кредите и имеет возможность грамотно его обслуживать. В этом смысле потребительский кредит – есть обязательный (а в некоторых случаях – безальтернативный) инструмент общего успеха.
Если посмотреть на опыт экономически развитых стран, то сбережения населения там незначительны («на черный день»), а вот объем взятых им кредитов, как правило, сопоставим с размером национального богатства страны. (Можно, конечно, спорить – насколько это хорошо в долгосрочной перспективе, но пока факт таков, какой он есть, и мировая экономика пришла к нему не по чьему-то умыслу, а в силу вполне объективных процессов).
По разным оценкам, население России сегодня кредитуется в банках лишь на 20-25% от своих реальных возможностей, предпочитая по старинке замораживать деньги в «сбережениях». И там тоже ничего хорошего: страх потерять накопленное непосильным трудом толкает людей к таким формам хранения средств, которые экономике нашей добра не приносят. Прежде всего, покупку иностранной валюты, недвижимости, избыточных «люксовых» благ: драгоценностей, которые никому не показывают или наоборот, неоправданно дорогих автомобилей и гаджетов, купленных не для езды и работы, а именно вот «напоказ».
Меняя рубли на эти «активы», население ориентируется на стратегию удешевления национальной валюты – фактически рубит сук, на котором сидит. Скупка долларов обесценивает рубль. Но ведь именно из боязни падения рубля люди покупают доллары. Так что тут тоже круг замкнулся.
Крутиться в этом порочном круге можно бесконечно, а разорвать его – способно только кредитование населения, когда сама по себе необходимость создавать сбережения будет отнивелирована здравым смыслом.
Но чтобы оздоровить кредитную активность потребителей, нужен строгий порядок в доходах домохозяйств: люди не должны гадать – заплатят им в этом месяце зарплату или нет. В отношении работодателей кара за нарушение трудового законодательства должна по своей суровости быть приравненной к госизмене. «День просрочки – год в тюрьме» – примерно так должен работать механизм выплаты зарплаты. Тогда и с потребительскими кредитами все станет на место. А во избежание вольностей толкования суровых законов, режим выплаты так же полезно было бы изменить: ведь недаром в США (и не только) зарплату выдают работникам раз в неделю, а не раз в месяц, как у нас. Частые выплаты – они и размером поменьше (бизнесу легче) и людям понятней. А главное, дают регулярный повод для потребительского оптимизма.