В одном из многочисленных интервью лауреата Нобелевской премии по литературе, белорусской писательницы и журналистки Светланы Алексиевич весьма отчетливо прозвучала обида на Россию
В одном из многочисленных интервью нобелевского лауреата по литературе, белорусской писательницы и журналистки Светланы Алексиевич, обида на Россию, а точнее, на русскую пишущую и читающую общественность прозвучала очень отчетливо. Светлана Александровна выразила недовольство тем, что ее не приняли в России в качестве шестого российского лауреата Нобелевской премии. Шестой после Бунина, Пастернака, Шолохова, Солженицына и Бродского. присоединиться к «большой пятерке», конечно, очень заманчиво. Все пять авторов — крупные фигуры мировой литературы (включая Солженицына и Бродского, как ни крути). Из интервью Алексиевич ясно показала, что не считает себя белорусской писательницей. Светлана Александровна, учитывая, что пишет по-русски, ассоциирует себя с великой русской литературой, с Толстым, Пушкиным, Достоевским, с той самой «великолепной пятеркой» русских нобелевских лауреатов. И в принципе есть основания считать Алексиевича шестым Нобелевским лауреатом от русской литературы. Но почему-то русский литературный мир открестился от Алексиевич и не принял ее. «Нет, нет, Светлана Александровна, — как бы говорило Алексиевич коллективное бессознательное. "Оставайтесь первым нобелевским лауреатом из Белоруссии, этих пяти нам в России пока хватит. Шестого лауреата мы как бы подождем, без вас, при всем уважении". А Алексиевич, похоже, обиделся. Но бесполезно. Для тех, кто знаком с биографией Светланы Александровны, читал ее книги и понимает, как устроена ее работа, очевидно, что Алексиевич прежде всего журналист, причем журналист районной газеты, а то и районного уровня. Все ее «литературные» приемы — крайняя эмоциональность, постоянные попытки выдавить из читателя слезу — идут оттуда, из газеты «Припятская правда», где когда-то работала Алексиевич. Светлана Александровна как журналист просто собирала рассказы участников и очевидцев того или иного события и составляла из них книги. Текста «от автора» в произведении Алексиевич очень мало. Тем более, что сама Светлана Александровна признавалась, что многие истории брала даже не из первых уст, а из журналов и газет. Некоторые специалисты называют отсутствие автора в книгах Алексиевич ее достижением и чуть ли не новаторством. Но в 21 веке, веке блогов и ютуба, сказать, что простой пересказ историй, рассказанных людьми (да еще и отредактированных по "авторскому заданию"), это достижение - ну это так сказать мельчайшее, близорукое. По большому счету книги Алексиевич находятся на одном уровне с перестроечной и постперестроечной журналистикой. Причём не публицистику журнала «Огонек», а местную, белорусскую. Но собранный ею материал, безусловно, богат и конечно проницателен при чтении. Обратите внимание: Зачем Алиев подставляет Россию?. На Западе книги Алексиевич пользуются большой популярностью — только «Чернобыльбенн» был издан общим тиражом более 4 миллионов экземпляров. Для западного читателя это какая-то экзотика, это страшное, но привлекательное чтиво. В России, где все ужасы войны либо испытали на себе, либо слышали рассказы о них от бабушек и дедушек, рассказы, собранные Алексиевич, не кажутся столь ценными и уникальными. Поэтому русская литература отвергла Алексиевич и ее притязания на один уровень с Буниным, Пастернаком, Шолоховым, Солженицыным и Бродским. «Нет, нет, Светлана Александровна, вы выделяетесь как первый нобелевский лауреат в Беларуси". Европейцы не разглядели журналистской сущности Алексиевич, для них она великий писатель, «многоголосый хор». В России, где это многоголосие когда-то звучало в каждом номере журнала «Огонёк», Светлану Александровну быстро вывели на свет. Так литературоведы Сергей Морозов и Олег Пухнавцев определили творчество Алексиевича как спекулятивно-тенденциозную публицистику. Писательница Т. Толстая, автор нашумевшей антиутопии «Поцелуй», считает, что Алексиевич работает грубыми методами, ее творческий метод примитивен и направлен на «выдавливание слезы". Ю. Поляков, главный редактор «Литературной газеты», уверен, что книги Алексиевич — это публицистика, не имеющая ничего общего с большой литературой. Кроме того, он отметил «имманентную лихость» Светланы Александровны, то есть автор постоянно «держит фигу в кармане в адрес начальства". Конечно, раздавались голоса в поддержку Алексиевича, но сейчас вполне можно сказать, что российская литература не признала белорусского писателя своим шестым нобелевским лауреатом. Бунин, Пастернак, Шолохов, Солженицын и Бродский остались впятером на сияющей (но далеко не высшей) вершине великой русской литературы. Нет, Алексиевич, конечно, вошел в русскую литературу и является ее неотъемлемой частью, как и всякий писатель, пишущий по-русски. Однако коллективное бессознательное раздало серьги всем сестрам, поместив Светлану Александровну на то место, где ей положено, — где-то позади Алеся Адамович. Отсюда обида Алексиевича. Обида совершенно бесполезна, потому что коллективное бессознательное — вещь совершенно беспристрастная. Русский читатель сам решает, что означают те или иные авторы. И пока в России нет равных Бунину, Пастернаку, Шолохову, Солженицыну и Бродскому. И уж тем более их нет в Беларуси. С наилучшими пожеланиями! ------------ Подписаться на мой канал! Больше интересных статей здесь: Политика.