«Закрывали в подвале без еды»: ставрополец рассказал о своём пребывании в реабилитационном центре
В начале мая большой резонанс вызвала новость о гибели постояльца в одном из ставропольских реабилитационных центров. После публикации в редакцию «Победы26» обратился один из подписчиков, имеющий опыт пребывания в рехабе. На условиях анонимности он рассказал, что творилось за закрытыми дверьми в учреждении, где он находился. Мужчина представился Евгением.
Полтора литра воды на четыре дня — Как вы попали в рехаб и сколько там пробыли? — Меня туда поместили родственники. Сказали, что я там пробуду неделю. Но на самом деле провёл там почти полгода. Пребывание платное — 40 тыс. в месяц. Но потом родителей просили доплачивать к этой сумме ещё по 20 тыс. за якобы индивидуальную работу специалистов со мной. Кроме того, пытались заставить меня и моих родителей подписать договор, что в случае травм, инвалидности никаких претензий к центру нет. Правда, мы ничего не подписали. — Что происходило в центре? — Они над людьми просто издевались. Например, заставляли учить молитвы и потом сдавать по памяти письменно. Если сделал ошибку, хотя бы одну, ты должен потом её переписать десять раз. Если опять не сдашь — то 20 раз. И так — со всеми наказаниями. Ещё они полностью прерывают связь с родными. За четыре месяца пребывания там я только через три с половиной месяца впервые связался с женой и родителями. Мне говорили, что со мной никто не хочет разговаривать, а им — что я не хочу говорить с ними, либо что я откатился в прогрессе и мне надо возвращаться к предыдущей ступени «лечения». Этим же обосновывали, почему мне надо остаться в центре ещё и ещё. И так они поступают со всеми, кто там находится. Но были наказания и хуже. Например, меня избивали руками, ногами, резиновыми дубинками, закрывали однажды в подвале на неделю и давали только по литру воды в день. Иногда меньше. Иногда заставляли после отбоя сотни раз приседать. Обманывали наших родных на деньги. Мы раз в две недели писали заявки домой, чтобы нам передали на продукты и одежду. Потом оказалось, что они в эти заявки своей рукой дописывали то, чего мы не просили. До нас же доходило процентов 30 от того, что родственники передавали. При том, что продукты забирались, кормили просто ужасно. Мы платили не мало и нас там было человек 40–50. На завтрак же ели манку на воде с двумя кусками хлеба без сахара. А я там поваром одно время работал и знаю, что на всех выделяли всего три килограмма крупы. Ещё регулярно кормили просрочкой, которую в местных магазинах забирали. Мясо, свежие овощи и фрукты вообще не давали. Только консультантам, которые туда приходили и работали с нами. Чаще всего на ужин была просто гречка. Иногда варёная картошка. А макароны я всего пять раз там ел за четыре месяца. При этом, с докупкой продуктов моё пребывание в ребцентре обходилось семье в 100 тыс. в месяц. Ну и, конечно, ничего там не было внутри такого, что обещали их брошюры. Мы даже в комнатах жили не по четыре человека, как было указано, а по восемь. Там даже ходить между койками было почти невозможно. И весь персонал не профессионалы — такие же бывшие зависимые. — За что вас избивали? — Каралось нарушение режима или «программы выздоровления». К примеру, я сначала ходил там в спортзал, а когда они увидели, что восстановил форму физическую, мне запретили в него ходить и сказали, чтобы я находился это время в гостиной. И запрещали садиться. Второй пример. Мы там вели дневники и должны были «приводить примеры». В дневнике предложена ситуация: «Хотели ли вы когда-нибудь, кого-нибудь убить/изнасиловать». И надо было привести три примера, кого, когда и как. Я никогда не хотел ничего подобного ни с кем сделать. Так и писал. Меня за это били и заставляли писать «правду». «Я ленивый торчок...» Запрещали мне и другим реабилитантам говорить с родными без надзирателей. И не дай бог сказать им, что тут плохо. Забирали телефон, били по голове и сажали в подвал на неделю на одной воде. Я тоже так сидел. За первые четыре дня мне всего 1,5 литра дали. А ещё сказали, что я обязан 7 тыс. раз написать фразу: «Я ленивый торчок, который не вправе управлять своей трезвой жизнью. Если я и впредь буду так же относиться к своему выздоровлению, то в скором времени заторчу из окна, как сутулый пёс под забором, так и не познав всей прелести трезвой жизни». Спустя какое-то время я с несколькими реабилитантами запланировал побег, потому что жить в таких условиях было невыносимо. Но нас сдали. Тогда надзиратели тоже избили нас резиновыми дубинками и применили электрошокеры. Ну и били по лицу, если кто-то говорил, что еда не нравится или мы не наедаемся. Спас старший брат — Как в итоге вы оттуда вышли? — Как потом оказалось, мой старший брат уже давно говорил родителям, что меня нужно забирать из этого центра. Он почти с самого начала заподозрил, что там происходит что-то не то. Родители думали иначе. Но потом он уговорил их, и меня забрали всё-таки. При этом отпускать меня не хотели: говорили, что слишком рано и что я сорвусь и снова начну пить. — Что вы сделали после выхода? — Обратился в полицию. Но их проверка ничего не показала. Как мне рассказал один из тех, кто вышел через несколько дней после этой проверки, просто всех, кто был недоволен своим пребыванием, спрятали в подвал.