"Чёрная кровь" русской экономики: Без мигрантов уже не обойтись?
К "белым людям" с визой, к нам – свободно
Постоянные скандалы, вызываемые выходцами из Средней Азии и Закавказья, вновь сделали миграционную проблему злободневной. Социологи фиксируют (ссылка на НКО, выполняющую функции иностранного агента) устойчивый рост антимигрантских настроений все последние годы: если в июле 2017 года за ограничение притока "гостей" из ближнего зарубежья выступали 58% наших соотечественников, то в августе 2020-го уже 73%, и цифра, судя по всему, лишь возрастает со временем.
Подавляющее большинство русских людей жаждет введения визового режима с южными республиками и искренне недоумевает: почему мы для посещения Германии, Великобритании или Соединённых Штатов должны оформлять целый пакет документов ради получения визы, а узбеки или таджики могут посещать Россию без всяких препятствий? Можно ли назвать дискриминацией наличие такого института, как Шенгенская зона? Что-то мы не видим дипломатических протестов: все привыкли, всё нормально. Так почему любые попытки ограничить приток мигрантов в нашу страну с порога объявляются чем-то "дискриминационным" и "праворадикальным"?
Впрочем, главными аргументами властей предержащих являются отнюдь не леволиберальные сентенции, более свойственные оппозиции. Чиновники утверждают, что массовый завоз "евразийцев" выгоден отечественной экономике, а прикручивание миграционного "краника" вызовет крупные проблемы в национальном хозяйстве, остановит экономический рост.
Между тем эта аргументация не выдерживает критики.
Негативный опыт
Богатый опыт стран Западной Европы и Азиатско-Тихоокеанского региона со всей очевидностью показывает: приток мигрантов и рост внутреннего валового продукта не коррелируют друг с другом. Проиллюстрируем несколькими примерами.
- Западногерманское экономическое чудо датируют концом 1940-х – серединой 1960-х. Сколько-нибудь значительный завоз мигрантов начался лишь в начале 1960-х.
- Японское экономическое чудо середины 1950-х – начала 1970-х – в Стране восходящего солнца всегда существовали жёсткие ограничения на приток иноземцев. Не сняли их и в 1980-х, когда на Японских островах резко ухудшилась демографическая ситуация. В Японии вообще использование иностранной неквалифицированной рабочей силы фактически находится под запретом. Японское гражданство получают – за мизерным исключением – только китайцы и корейцы.
- США, страна иммигрантов, демонстрировала высокие темпы роста ВВП именно в те годы, когда миграционный приток почти полностью обеспечивали близкие с этнокультурной точки зрения европейцы (евреи, итальянцы, немцы, поляки и т.д.), многие из них были специалистами высочайшего уровня.
Никому из них не потребовался ввоз низкоквалифицированных инородцев.
Позитивный опыт
Адепты миграции зачастую указывают на монархии Персидского залива, где значительную долю населения составляют приезжие из других регионов Азии. Впрочем, достаточно чуть глубже копнуть, чтобы понять, насколько ситуация там принципиально отличается от нашей. Значительную долю гастарбайтеров составляют близкие арабам мусульмане – пакистанцы и бенгальцы (выходцы из Бангладеш). Индусы же хоть и исповедуют свою религию, находятся под жесточайшим контролем. Молятся они у себя дома, в настоящее время в стране есть лишь один индуистский храм, разрешение на который получали десятилетиями.
У ОАЭ с Индией, Пакистаном, Бангладеш, Непалом – визовый режим. Абу-Даби ввозит ровно столько рабсилы, сколько требуется. За малейший намёк на нарушение общественного порядка мигранта вышвыривают из страны. Получить гражданство крайне сложно. Монархии Персидского залива – страны, где государственной религией является ислам. В законодательство инкорпорированы нормы шариата. При таком раскладе иноверцы не имеют шансов на равноправный состязательный процесс.
К тому же индийцы в целом – довольно беспроблемные люди. Весьма показателен пример индийской диаспоры в США. За считаные годы индийцы стали настоящей "белой костью": процент бедности среди них (5%) существенно ниже общеамериканского (12%), 76% индийцев работают в сфере бизнеса, менеджмента, науки и искусства (мигранты США в целом – 35%), низкоквалифицированный труд составляет весьма маленький процент.
Четыре бетонных аргумента
У нас же ситуация совершенно иная. Миграция давно превратилась не в инструмент, способствующий экономическому росту, а в рычаг, с помощью которого обогащаются отдельные бизнес-группировки. Обществу и государству при этом наносится огромный ущерб.
Во-первых, гастарбайтеры выполняют ту же роль, что и офшорные олигархи, а именно выкачивают денежные средства из России, переводя их в страны зарубежья. Каждый отдельный таджик отправляет домой, может, и немного, но суммарно это выливается в немалую копеечку.
В допандемийном 2019 году, когда ещё не наблюдался миграционный отток, гастарбайтеры, по данным Центрального банка, вывели из страны 13 миллиардов долларов. Для сравнения: бюджет Москвы, крупнейшего города в Европе, составил в том же году 15,7 миллиарда долларов. Потери катастрофические. При этом нужно учитывать, что в статистику включены только легальные денежные переводы. Не включены вывозимые наличность, ценности, а также средства, не попадающие под финансовый мониторинг.
Инфографика: телеканал Царьград
Во-вторых, использование неквалифицированной рабочей силы серьёзно стопорит внедрение высоких технологий и инноваций в русскую экономику. Предприниматели не имеют мотивации для того, чтобы заниматься инвестированием в технологическое развитие и роботизацию. По оценке International Federation of Robotics (2018 г.), в России на 10 000 работников приходится 3 робота – столько же, сколько в Индии и на Филиппинах (к тому же мы уступаем Индонезии, Румынии, Бразилии, Малайзии и прочим "гигантам"). В Южной Корее, которая последовательно отказывается в последние годы от труда мигрантов и устанавливает жёсткие квоты, на 10 000 трудящихся приходится 631 (!) робот – в 210 раз больше.
В-третьих, среднеазиаты и жители Закавказья в России заняты главным образом не производством. Они, как показывает опрос Высшей школы экономики, работают на стройках, в розничной торговле, автотранспортной сфере. Считать, что исключение их как экономического фактора приведёт к какому-то коллапсу, попросту глупо.
Достаточно посмотреть на соседнюю Белоруссию. Союзное нам государство так же, как и мы, испытывает большие проблемы с демографией. С 1993 по 2021 год численность населения там сократилась с 10,24 миллиона до 9,34 – на 9%. Вместе с тем никакого коллапса в сфере жилищного строительства не наблюдается и близко. Белстат свидетельствует: из года в год в среднем белорусские строители вводят в эксплуатацию по 3-4 миллиона квадратных метров жилья и полностью обеспечивают спрос рядовых граждан. Без всяких мигрантов.
К тому же задайте сами себе вопрос: где мигрантов-строителей больше всего? В Москве, Санкт-Петербурге и прочих крупных городах России. Зачем там строить так много нового жилья и провоцировать излишний спрос? Зачем концентрировать в них всё население огромной страны, ваедь тогда обезлюдит огромная территория? Ответ только один: ради дополнительных прибылей застройщиков.
В-четвёртых, гастарбайтеры отнимают работу у местного населения. "А вы бы работали на стройке?" – слышим мы зачастую. Однако этот вопрос задаётся не по адресу. Кто-то работает учителем и не думает о стройке, кто-то работает на стройке – и не думает о педагогике. Готовы ли русские работяги занять места мигрантов? Безусловно. Единственное, чего они требуют, – достойной оплаты труда и соблюдения трудового законодательства. Выведенные из России за допандемийный 2019-й 13 миллиардов долларов (даже по тому курсу – более 50 тыс. рублей на душу населения России) могли осесть в карманах наших соотечественников, чья зарплата увеличилась бы в два, а то и в три раза. И деньги эти потратили бы внутри страны, а не уводили за рубеж.
Экономия на безопасности
Почему застройщикам выгодно нанимать гостей из Средней Азии – ясно. Дело уже не совсем в том, что обходятся дешевле местных – на этом рынке тоже есть конкуренция и рост зарплат. Дело в том, что они не претендуют ни на какие права, а, скажем, охрана труда на строительных предприятиях – дело весьма недешёвое. К тому же гости России обычно готовы покрывать несчастные случаи, в том числе с трагическим исходом: им, как и их работодателям, совершенно не хочется видеть проверки контролёров и полиции.
Как только мы видим отток среднеазиатов, строительные магнаты тут же начинают жаловаться на "убытки". Конечно, платить человеческие зарплаты накладнее, чем выплачивать копейки. До пандемии один легальный рабочий невысокого уровня с русским гражданством обходился в 50 000 – 60 000 рублей. В связи с проседанием трудового рынка эта цифра возросла до 100 000 – 110 000 рублей. А теперь на контрасте: доля людей, работающих за сумму ниже 15 000 рублей в месяц, составляет, к примеру, в Смоленской, Ивановской, Тамбовской, Саратовской, Брянской областях, республиках Калмыкия и Марий Эл от 20 до 21%. Есть рынок, есть кого нанимать.
Руководитель Информационного центра по контролю за миграцией Александр Дягилев убеждён – покрыть потребность России в трудовых ресурсах за счёт внутренних источников вполне реально. Об этом он рассказал в комментарии для телеканала Царьград:
Трудовые "пустоты" закрыть возможно. Для этого необходимо мобилизовать неработающих пенсионеров, молодежь. И самое важное – дать людям возможность зарабатывать достойные деньги, которые смогут их замотивировать прийти в эту профессию. Не только в строительство, но и, например, в сектор ЖКХ, обслуживание территорий. Ведь не секрет, что дворник формально получает 70 тысяч рублей, но на руки ему достается 35.
По мнению Дягилева, главный лоббист ввоза мигрантов в нашу страну – "это, конечно же, строительный сектор. Неудивительно, что вице-премьер Хуснуллин везде говорит о том, что сейчас необходимо срочно обеспечить трудовыми резервами и ресурсами именно эту отрасль экономики".
В этом есть экономический смысл, но почему мир Марата Шакирзяновича ограничен Средней Азией? К примеру, можно заключить масштабное межгосударственное соглашение между Россией и Северной Кореей о привлечении рабочей силы в наши регионы. В КНДР проживает в три раза больше жителей, чем в Таджикистане (25 670 000 человек). При этом корейцы равнодушны к религии (элемент религиозного антихристианского фанатизма, таким образом, исключается) и находятся под жёстким партийным контролем. Они в принципе не будут соприкасаться с местным населением и вызывать конфликты.
Ах да, КНДР же будет настаивать на соблюдении трудовых прав своих граждан…
Что с того?
Есть две радикальные точки зрения на миграционную проблему. Первая – не следует чинить никаких препятствий "свободному передвижению трудовых ресурсов", ведь нельзя сказать, что вклад мигрантов в русскую экономику равен нулю. По данным Евразийского банка развития, гастарбайтеры в доковидный период составляли около 7% рабочей силы России и обеспечивали около 6% внутреннего валового продукта. Вторая – нужно выгнать всех гастарбайтеров из России взашей. Но, конечно, логичнее было бы принять взвешенное решение.
Прежде всего правительству требуется подсчитать, сколько в принципе мигрантов необходимо нашему государству. Подсчитать объективно, а не в угоду первому вице-премьеру и его связям в стройкомплексе. Когда будет определена цифра, нужно установить квоту и строго по ней ввозить гастарбайтеров на территорию России (естественно, прекратив чудовищную практику раздачи гражданства совершенно далёким от русской культуры гражданам).
Есть ли прецеденты? Безусловно, причём за примером далеко ходить не надо. В 2010-х годах в Приморском крае работали тысячи организованных трудовых мигрантов из той же КНДР. Когда против Северной Кореи были введены международные санкции, все они строем отправились домой. Никакой ксенофобии в отношении корейцев не наблюдалось, серьёзных конфликтов и этнопреступности среди граждан КНДР не фиксировалось, потому что систему выстроили цивилизованно.
Такой же принцип должен преобладать и в случае с мусульманскими странами – членами Содружества независимых государств.