«Разделение на весси и осси сохраняется спустя 35 лет»: эксперты — о причинах и последствиях падения Берлинской стены

35 лет назад перестала существовать Берлинская стена, а менее чем через год была ликвидирована и государственность ГДР. Этот процесс проходил с одобрения всех держав — победительниц, включая СССР. Вместе с тем в итоге Москва не получила никаких экономических и геополитических выгод. Неоднозначны последствия падения Берлинской стены и для самой Германии. ФРГ так и не стала по-настоящему суверенным государством, а в немецком обществе не исчезла разница между Востоком и Западом. RT обсудил с российскими и немецкими экспертами причины и последствия эпохальных перемен в Германии и всей мировой политике.

35 лет назад прекратила своё существование Берлинская стена. Она стала символом разделения не только Германии, но и всего остального мира.

9 ноября 1989 года, член Политбюро ЦК СЕПГ Гюнтер Шабовски сообщил об отмене пропускного режима между двумя Германиями — ГДР и ФРГ.

После его слов толпы людей вышли к бетонным преградам и потребовали открыть КПП. Войска социалистического государства не получали конкретных приказов и не стали останавливать граждан.

Формально социалистический режим не рухнул. Однако руководство республики взяло курс на объединение с капиталистическим Западом. В марте 1990 года в ГДР состоялись выборы, на которых победил Христианско-демократический союз. 31 августа специальным договором были определены условия присоединения Восточной Германии к Западной, а уже 3 октября ГДР прекратила своё существование.

Ликвидация государственности социалистической республики происходила с согласия всех держав — победительниц. Важнейшую роль в этом процессе сыграл СССР: Москва отказалась от поддержки социалистического режима в обмен на налаживание отношений с Западом. Несмотря на это, Советский Союз, а потом и Российская Федерация не получили никаких экономических и геополитических выгод.

Крушение Берлинской стены имело неоднозначные последствия и для самого немецкого народа. RT обсудил с экспертами значение событий 35-летней давности и то, как они повлияли на современную Германию.

— Можно ли ГДР назвать верным союзником СССР? Было ли неизбежным крушение Берлинской стены и государственности Восточной Германии?

Руководитель Центра германских исследований Института Европы РАН Владислав Белов:

— ГДР был союзником номер один для СССР среди стран соцлагеря. Крайне важно, что были близки народы наших стран. В 80-е годы прошлого века я часто бывал в ГДР и могу сказать, что восточные немцы были более «советскими», чем мы сами. Возможно, это часть прусской культуры, которая построена на принципе — «во всём должен быть порядок».

Поэтому, с моей точки зрения, Горбачёв фактически совершил преступление, оставив руководителей ГДР и многих других граждан ГДР один на один с их проблемами. Его действия не отвечали интересам ни СССР, ни восточных немцев. Как минимум он мог не торопиться с решениями по ГДР и в ходе переговоров добиться от Запада существенной финансовой и прочей поддержки, необходимой для решения тяжёлых внутренних проблем в СССР.

Однако Горбачёв явно угождал Гельмуту Колю (канцлеру ФРГ. — RT) и Джеймсу Бейкеру (помощнику бывшего американского госсекретаря Генри Киссинджера. — RT). В итоге моментальная и безусловная ликвидация государственности ГДР только усугубила кризис внутри Советского Союза и стала предтечей его развала.

Например, необъяснимо поспешным было единоличное решение Горбачёва в конце января 1990 года вывести советские войска из Германии. Спешка была такой, что войска до 1994 года зачастую выводились буквально в чистое поле. ФРГ частично финансировал эту «операцию», но полученные от Коля деньги были просто копейками.

Несладко пришлось и многим восточным немцам, особенно тем, которые работали в Министерстве госбезопасности и спецслужбах. Не спорю, некоторые особо жестокие кадры из политического сыска заслужили общественного осуждения, но подавляющее большинство сотрудников не делало ничего противозаконного в конституционном поле восточногерманского государства. Тем не менее они были ущемлены в гражданских правах, причём даже до официального объединения Германии.

Мне не забыть, как на одном из дипломатических приёмов ко мне подошёл Михаил Сергеевич. Он похлопал меня по плечу и сказал: «Здорово мы это сделали». Я растерялся и не нашёл слов, чтобы ему ответить.

«Делайте, что хотите» — это был главный принцип его политики по германскому вопросу. Для Западной Германии он был своим человеком, чего нельзя сказать о нашей стране и отчасти о многих восточных немцах.

— Объединение Германии так и не выровняло развитие немецких регионов и не сделало немецкое общество монолитным. Насколько сейчас велика разница между востоком и западом Германии? В чём она выражается?

Заместитель председателя организации «Берлинские друзья народов России» Торстен Рексин:

— Проблема различий между западными и восточными немцами отчасти связана с тем, что у них были сформированы разные ценности, что объяснялось идеологическими причинами. Это разница по-прежнему не преодолена.

Само так называемое воссоединение слабо учитывало специфику бывшей ГДР и интересы восточных немцев. Например, руководящие должности в компаниях, органах власти и судебной системе заняли люди из ФРГ. Первое время это можно было понять, потому что срочно требовалось найти специалистов, которые могли бы выполнять такого рода работу. Однако сейчас подобное положение дел уже ничем нельзя оправдать. До сих пор многие руководящие должности в ключевых сферах занимают западные немцы.

Удручает и такой невероятный для мировой практики факт. Спустя почти 35 лет в Германии ещё существует что-то вроде «карательной» пенсии для граждан, которые демонстрировали близость к руководству ГДР. Из законно полученных пенсий производятся вычеты, то есть люди получают сокращённые пенсии просто из-за того, что были верны социалистическому строю.

Владислав Белов:

— То, что принято называть объединением Германии, было поглощением ГДР. Немцы обижаются на такую формулировку, но она соответствует реальности. Приведу несколько фактов. Первый — не был проведён референдум об объединении и не была принята новая конституция. Вместе с тем менее через год после крушения Берлинской стены восточные немцы стали жить исключительно по законам ФРГ.

Сама схема объединения практически не обсуждалась с Востоком, хотя она могла быть разной. Почему, например, был отвергнут вариант конфедерации, предложенный Хансом Модровым (главой правительства ГДР. — RT) ещё в ноябре 1989 года? Второй факт — почти вся промышленность ГДР была приватизирована западными немцами. Они же заняли главные государственные посты.

Неудивительно, что даже спустя 35 лет уровень жизни на востоке Германии ниже. Исключением является Берлин. Отмечу также динамичное экономическое развитие Саксонии.

Восточные немцы по-прежнему осознают себя особенными и их политические предпочтения отличаются от западных.

Если говорить о гражданах на Западе Германии, то они более вестернизированы. Под предлогом благодарности за освобождение от нацизма они воспитывались в почитании США. Жертвенный подвиг Красной армии ставился на последнее место.

Внучатый племянник первого канцлера Германии Отто фон Бисмарка Александр Бисмарк:

—  У нас, в Германии, все ещё существуют очень большие различия в мышлении Востока и Запада. Люди в бывшей ГДР более остро реагируют на то, если правительство принимает жёсткие меры, не согласующиеся с демократией.

Также между Западом и Востоком по-прежнему существует огромная экономическая разница, потому что все ключевые центры экономического развития находятся в западных землях страны.

Немцы живут в одном государстве, но федеральное правительство постоянно принимает решения, которые как бы подчёркивают различия между восточными и западными немцами. В итоге, по сути, создаются барьеры между людьми.

К этому стоит добавить большое количество странных законов, растущую бюрократию, что вызывает у людей протест, и ещё больше затрудняет процесс реального объединения Востока и Запада.

В целом воссоединение нельзя назвать полностью справедливым, хотя бы той причине, что многое хорошее, что существовало в ГДР, то, где у Востока было преимущество перед Западом, оказалось утраченным.

Политический обозреватель Тео Готтвальд: 

— Воссоединение Германии, несомненно, является важной вехой в истории страны. Однако на вопрос, было ли оно подлинным, ответить сложнее, чем кажется на первый взгляд. Несмотря на политическое объединение, социальные, экономические и культурные различия между весси и осси хорошо заметны и сегодня.

В ГДР было сильно чувство общности, потому что людям часто приходилось объединяться против политической системы. На Востоке, где слежка со стороны государства была вездесущей, приходилось полагаться на близкий круг, включая соседей и общину. Чувство сплочённости осталось на Востоке и по сей день. Многие восточные немцы и сегодня считают, что это — важная часть их идентичности.

При этом до крушения Берлинской стены на Западе были сильны индивидуализация и доверие к государственным институтам. В поведении жителей ФРГ главными были карьера, собственное материальное благополучие, а не близкие, доверительные отношения с другими людьми.

Разделение на весси и осси сохраняется даже спустя 35 лет. Экономическая и социальная интеграция остаётся проблемой, люди по-прежнему думают и чувствуют сегодня по-разному.

С политической точки зрения, я бы сказал, что восточные немцы более зрелые, чем многие западные. Я имею в виду, что жители восточных земель более критично оценивают процессы, происходящие в государстве.

Это хорошее качество. Нам во многих областях не хватает острых дебатов, честного и откровенного разговорах о давно назревших проблемах, особенно в связи с ошибочной энергетической и экономической политикой правительства. Поэтому я хотел бы видеть в западной Германии более чуткое отношение к важным для страны вопросам.

Однако многие люди на Западе, потребляющие только информацию государственных СМИ, не осознают всей серьёзности экономического кризиса, который переживает наша страна. Ведь мы бесспорные чемпионы мира, когда речь заходит о стоимости энергии, налогах и сборах. Восточные немцы признают эти недостатки и отказываются быть одураченными политиками.

Лично я считаю, что здоровая демократия возможна только когда граждане принимают осознанные решения, а не слепо повторяют то, что провозглашают государственные СМИ.

В настоящее время немецкому обществу требуется поднять гражданскую активность на тот уровень, который есть в Восточной Германии. Пожалуй, это единственный способ укрепить нашу демократию и, возможно, остановить экономический спад.

— Чего сейчас больше всего хотят Осси применительно к внешней политике Германии и международной обстановке?

Александр Бисмарк:

— После Второй мировой войны Германии очень подошла бы роль посредника между Востоком и Западом, но история сложилась иначе.

Ликвидация ГДР и объединение немцев в 1990 году тоже ничего принципиально не изменили.

Более того, США только нарастили масштаб своего влияния, что не пошло на пользу Германии. Мы (современные немцы. — RT) не настолько суверенны, как нам кажется. У нас нет собственной дипломатии, своего взгляда на внешнюю политику и международную обстановку.

Я напомню, что именно русские в конечном итоге дали нам воссоединение, дали нам возможность принимать самостоятельные решения, чем мы, к несчастью, не воспользовались. Германии давно пора начать продвигать собственные интересы и прекратить спрашивать советы у американцев.

Суверенная политика могла бы сделать Германию посредником между странами БРИКС и ЕС. Но вместо этого мы ввели санкции против России, от которых сами же и страдаем.

Немцам продолжают навязывать образ врага в лице русских, но, я думаю, многие люди это понимают и не верят русофобской пропаганде. Как говорил Отто фон Бисмарк, если Россия и Германия будут между собой дружить, то Европе будет хорошо. В этом он был, безусловно, прав.

Владислав Белов:

— В годы холодной войны ФРГ поделилась своим суверенитетом с НАТО и Вашингтоном. Такому подходу можно найти какое-то оправдание в условиях послевоенной конфронтации двух систем, но после исчезновения СССР — уже нет. В ФРГ осталось тактическое ядерное оружие США, остались американские войска, а в 2026 году там будут развёрнуты американские крылатые ракеты «Томагавк» и гиперзвуковое оружие.

Я бы сказал, что Восток хотел бы видеть Германию более суверенной, независимой от США. Многие в Германии, не только на востоке, но и на западе, понимают, что разрыв с Россией вредит их развитию. Не только «Северный поток — 1», но и второй поток полностью отвечал интересам Германии. Берлин при Ангеле Меркель, родившейся, кстати, в ГДР, как мог отстаивал этот проект и, кстати, летом 2021 г. смог договориться с Вашингтоном о завершении строительства и запуске СП—2.

Политические особенности восточных немцев выражаются в популярности АдГ и партии Сары Вагенкнехт, которая родилась в ГДР и выступает с левых центристских позиций, которые импонируют электорату.

Можно встретить утверждение, что это «пророссийские» партии. Но это очень большое заблуждение. 

Дело в том, что в сфере глобальной безопасности национальные интересы Германии и России действительно совпадают — необходимо восстанавливать разрушенную систему европейской безопасности. Она должна быть комплексной и неделимой. Другое дело, что нынешнее федеральное правительство ФРГ ни за что это не признает.