Вопрос решен, Россия вовсю перебрасывает в Ливию системы противовоздушной обороны, военную технику и личный состав из Сирии, утверждает The Wall Street Journal со ссылкой на «официальных лиц США и Ливии».

Дескать, оборудование для С-300 и С-400 на восток республики уже доставлено, а ЧВК «Вагнер» вообще давно на месте.

И «официальный» Триполи (поддерживаемый ООН) конечно же против, возмущен и паникует, что с русскими Ливия превратится в главный эпицентр войн на Ближнем Востоке, пишет The Guardian.

О том, чем реально располагает Москва в Ливии, можно ли там создать полноценную альтернативу нашим сирийским базам и почему с союзниками там непросто, корреспондент «Точки» поговорил с автором военно-политического Telegram-канала Astra Militarum Николаем Андреевым(Комиссар Яррик).

Великий исход

— Николай, в Сети ходит информация, что в скором времени наши военные могут выйти из Сирии. И действительно, будущее наших баз по большим вопросом, ведь договоренности с новыми властями покане достигнуты. Мы уйдем из САР?

— Лично я предпочитаю следить за официальными сообщениями, потому что информации много, но вся она из серии: одна бабка сказала. На текущий момент из официальных источников известно, что продолжаются переговоры по поводу нахождения наших баз на территории САР. Уже точно известно, что наши посты военной полиции снимаются, а ведь именно они отвечали за примирение враждующих сторон. Ситуация меняется кардинальным образом, поэтому нахождение наших военных на этих постах, мягко говоря, неразумно.

На Хмеймиме и в Тартусе стоит ограниченный контингент, который обслуживает сами базы и в данном случае не рискну предполагать, что какие-то конкретные договорённости будут или что их не будет. Но мне кажется, нахождение наших военных в САР может быть выгодно всем участникам данного действия. Потому что они могут регламентировано заниматься как раз вопросами поддержания мира и стабильности хотя бы в ограниченной плоскости на переходный период. Это вполне разумно и для боевиков, и для их условных лидеров, которые захватили власть в Дамаске.

Это может быть вполне приемлемо для Турции, которая является негласным руководителем региона. Это вполне может быть адекватно для всех сторон Ближнего Востока, потому что наше присутствие может стать арбитражем в геополитической обстановке. Боевики прекрасно понимают, что за Россией есть определённая сила, которую лучше не будить.

— При этом западная пресса активно пишет о том, что наши военные просят разместить ПВО в Ливии. В принципе активно обсуждается, что альтернативная площадка подскока нашей военной авиации в Африку может быть именно здесь. Насколько Ливия может стать адекватной заменой САР?

— Появление данных о том, что в Ливии кто-то просит разместить ПВО или же обсуждения о том, что республика может стать альтернативой Сирии, как условные ворота в Африку, на мой взгляд, являются нерациональными. Ливия технически и физически несостоявшееся государство, так называемый Failed state (государство, которое не в состоянии поддерживать своё существование в качестве жизнеспособной политической и экономической единицы – прим. ред.), в котором на текущий момент существует очень серьезная политическая, экономическая и социальная раздробленность. Страна действительно находится в состоянии двоевластия. Этот вопрос не решается, и он в принципе не может быть решен простыми мерами.

— То есть гарантии по каким-то договоренностям получить сложно?

— В Ливии нет единого и полноценного порядка, поэтому работать с несуществующим государством, находящимся в состоянии двоевластия – это огромный риск, на который, как мне кажется, российское государство не пойдёт. На территории республики долгое время работали и российские военные, и сотрудники ЧВК «Вагнер», сейчас работают сотрудники «Африканского корпуса». Все это в основном держалось на очень хрупких и очень зыбких инициативах. Страна долгое время работала как аэродром подскока. Но полноценного присутствия военного контингента, полноценного взаимодействия, адекватного сосуществования даже в ливийских условиях сейчас я не представляю, это просто невозможно. Даже если говорить о размещении систем противовоздушной обороны.

— Если Халифа Хафтар действительно даст разрешение на размещение наших военных, то где и какие базы можно расположить?

— Существуют отдельные места, которые использовались в свое время российскими официальными и частными структурами, военными специалистами ЧВК «Вагнер». Но все это перевалочные пункты, достаточно узкая история. Поэтому не стоит предполагать, что у нас какая-нибудь авиабаза Аль Джуфра может стать полноценной заменой Хмеймима, который в принципе является ключевым военным, стратегическим и геополитическим хабом. На текущий момент это просто невозможно даже в силу самой инфраструктуры.

Если мне не изменяет память, ливийские аэродромы в свое время достаточно сильно пострадали. В том же 2011 году, в ходе гражданской войны, самолеты коалиции НАТО активно выбивали все, что связано с войсками ливийской джамахирии полковника Каддафи. Поэтому большая часть военных объектов страны находится в очень плохом, полуразрушенном состоянии. Так что ставку на Ливию я бы не делал. Хмеймим же расположен на территории международного аэропорта имени Басиля Асада, а там уже была полноценная выстроенная, разработанная инфраструктура, которую за четыре года конфликта в Сирии, с 2011-го по 2015-й, никто не успел уничтожить.

Сомнительный союзник

— В целом, Халифа Хафтар будет хорошим союзником? А есть ли у него вообще политическая возможность размещать русских? Пойдет ли он на обострение с Триполи?

— Господин Хафтар у нас является очень специфическим человеком с точки зрения политической конъюнктуры. Командующий Ливийской национальной армией еще при жизни полковника Муаммара Каддафи вел специфическую игру. Он попадал в плен, вел оппозиционную деятельность против руководителя государства. Во многом Хафтар — очень хитрый, многовекторный политик и варлорд, который работает с многими геополитическими сторонами. Он может одновременно сотрудничать и с Россией, и, например, с ОАЭ.

Хафтар может быть ситуативным союзником, это факт. Но тут нужно понимать еще и схему ливийского двоевластия, которая представляет собой достаточно сложный механизм. Там есть условное Правительство национального единства (ПНЕ), которое появилось после соглашений 2021 года. Несмотря на переформатирование правительственных структур условной Триполитании, по-прежнему существует палата представителей в Бенгази. И по-прежнему силен раскол внутренний страны. Причем даже не столько на политическом уровне официальных структур, сколько на уровне разных кланов, группировок и фракций.

В республике очень много сил, которые создают внутренние противоречия. Ливийская междоусобица только на поверхности выглядит двоевластием, внутри же это огромный змеиный клубок противоречий. Каждая из сторон тянет одеяло на себя и это продолжается уже 13 лет. Вот примерно с тех самых времен, когда оппозиционеры убили Каддафи. Поэтому я не думаю, что Хафтар может быть для нас ценным и хорошим союзником. Для того, чтобы России вести плотное взаимодействие с Ливией, необходимо находить политический консенсус между всеми сторонами, а это далеко не так просто, как кажется.

Дело еще в том, что очень многие кланы и группировки видят свое будущее не с Россией, а с той же Турцией, многие смотрят на Запад и придерживаются проамериканской, профранцузской политики. Опять же, очень много в стране зависит от монархий залива. Хафтар же пытается играть в многовекторность, при этом консенсуса на земле он добиться не может.

Зачем России Африка

— Николай, некоторыечитатели «Точки» задаются вопросом: зачем нам Африка в принципе? Не лучше ли сосредоточиться исключительно на СВО?

— Задачи нашего государства сосредоточены непосредственно на наших ближних рубежах, конкретно в зоне специальной военной операции. Но необходимо понимать, что нам нужно точно также развивать и дальние направления, в том числе и Африку, потому что это огромный регион с большим потенциалом внутреннего роста. Ни в коем случае не стоит думать, что Черный континент — это лишь какой-то клочок земли на юге, где тепло, пальмы, саванна, крокодилы, бегемоты, обезьяны, кашалоты и так далее.

Африка — регион с большими перспективами как экономического, так и геополитического развития в целом. Наше взаимодействие с странами региона, вполне может иметь в том числе, и экономический потенциал полноценного адекватного взаимодействия между всеми сторонами. Россия давным-давно выстраивает линию на то, чтобы стоять за суверенитет отдельно взятых игроков, в том числе и африканских государств.

Грубо говоря, мы работаем с адекватными партнерами. И я не считаю Ливию адекватным партнёром, так как суверенитета там де факто не существует. Москва сотрудничает с теми, кто готов выстраивать самостоятельную политику и работать на справедливых партнерских отношениях. А что эти партнеры дают? Позволяют развивать экономику, открывают рынки сбыта нашей продукции. Ровно так же африканские товары могут вполне спокойно продаваться у нас, что составляет неплохую статью бюджета для них.

Это экономическая линия с точки зрения политического взаимодействия, мощный задел для того, чтобы повысить значение России именно как актора геополитических событий и воли. Мы давно стоим на позициях многополярности и, как мне кажется, развитие взаимоотношений с государствами Черного континента– как раз один из тех важных моментов, на которых строится та самая многополярность. Мы ищем партнеров, товарищей, ищем тех, с кем мы в условное многополярное будущее можем войти.

— Точно так же некоторые спрашивают: зачем нам БРИКС.

— Именно. Отдельные страны пытаются войти в объединение, потому что хотят выстроить свой суверенитет, стать полноценным и самостоятельным игроком. Все это — развитие политическое, экономическое и социокультурное. Опять же вспомним советский опыт, когда африканские граждане приезжали к нам учиться и это создавало отличный обмен полезными знаниями, полезным опытом. И сейчас мы занимаемся примерно тем же, но на более здравых и адекватных условиях.

СССР во многом действовал альтруистическим методом. Дескать, мы вам все устроим, а вы стройте у себя коммунизм и будет нам всем счастье. Современная Россия действует иначе, более здраво, на основании партнёрских отношений. Мы с пониманием общей картины мира налаживаем экономику, военно-стратегическое сотрудничество, боремся с терроризмом в отдельно взятой Африке. Поэтому отвечая на вопрос об интересах России в регионе таков: Африка создает в целом благоприятный фон для развития не только мировой экономики и безопасности, и суверенитета отдельных государств, которые в последующем могут составить вполне себе здравое партнёрство будущего многополярного мира.

Ранее «Точка» писала, что против России на Черном континенте открылся «второй фронт».

Подготовил Сергей Дзержинский