Мир, невидимый зрителям: что скрывают кулисы цирка шапито

1 августа во всем мире отметили День клоуна. Корреспондент «Вечерней Москвы» провела день за кулисами столичного шапито, открытого в рамках фестиваля «Лето в Москве», чтобы узнать подробности жизни артистов цирка. Цирк в ландшафтном парке «Южное Бутово» — площадка, на которой артисты выступают без животных. В программе — откровения о гастролях длиной в полгода, профессиональные приметы мастеров манежа и воспоминания о заграничных командировках.

Чуть отодвигаю завесу шатра и попадаю в «предбанник» манежа через форганг — так на профессиональном языке называется занавес, разделяющий зал и закулисье цирка. С непривычки в потемках можно споткнуться о реквизит: надувные, увеличенные в тысячу раз шарики для тенниса, большую ракетку, матрас, круглый подиум… Впереди виден пока еще пустой зрительный зал и манеж, на котором три девчонки играючи делают сальто на счет «раз, два, три…».

— Это наши «опилочные дети», — объясняет ведущий цирковой программы (или, по-другому, шпрехшталмейстер) Роман Коробко. Сейчас на нем простые шорты, растянутая футболка и кофта на молнии — обычный человек, разве что с выдающимися усами: они длинные, и их кончики Роман периодически подкручивает. Но пройдет сорок минут, и мой собеседник превратится в сказочного героя манежа... — Девочки — дети наших артистов. Почему «опилочные»? Раньше манеж покрывали опилками. Сегодня про артистов цирка, продолжающих дело родителей, говорят «родился в опилках», или «опилочный».

Роман по-хозяйски разгоняет малышню: подготовка к представлению начинается!

Стать частью семьи

На огороженной, скрытой от глаз обычного зрителя площадке перед форгангом стоит чуть больше десятка крошечных вагончиков с надписями «цирк», скамейка и синие стулья, на которых отдыхают артисты.

— Труппу в это шапито я набирал лично. О многих артистах мечтал. Например, одну пару просто зубами выгрыз у «Дю Солей» (один из самых известных в мире цирков. — «ВМ»). А еще у нас есть очень талантливый клоун, без классического красного носа, с тонким юмором и непростым характером. Еще встретите группу акробатов под руководством человека со смехом как у доктора Ливси из мультфильма «Остров сокровищ»… — об артистах Роман может рассказывать до бесконечности. — Весь коллектив — большая семья. Многие были знакомы до формирования труппы, ведь мир цирка маленький, или, как у нас говорят, «манеж — круглый».

Шапито — по сути огромную палатку — воздвигали пять дней. В землю вбили мачты — железные столбы, напоминающие воткнутые наточенным грифелем вверх карандаши, и на них натянули шатер. Сегодня столичные шапито работают по последнему слову техники и напоминают стационарные цирки. На каждом из них есть даже метеостанция. Если техника показывает, что скорость ветра превышает 15 метров в секунду, зрителей моментально выводят. При этом сам шатер может выдержать нагрузку и в 45 метров в секунду. Но лишний риск никому не нужен.

У артистов цирка сложилось немало примет и правил. Скажем, им нельзя сидеть спиной к манежу. Это и небезопасно — мало ли что может случиться, а к тому же неуважительно. Роман замечает: сидеть надо в пол-оборота, иначе коллеги по цеху могут и по спине стукнуть!

— В цирке нельзя щелкать семечки или открывать зонтики, иначе не будет аншлагов. Еще в разговорах артистов можно услышать слово «палка», что значит «представление». Термин этот пришел к нам из прошлого: в советское время напротив шапито ставили палки, считая таким образом число выступлений, — рассказывает шпрехшталмейстер.

А еще у артистов есть правило — тапочки, снятые гимнасткой перед выступлением, нельзя трогать! Даже поправить нельзя! Как поставила — пусть так и стоят. После окончания номера девушка наденет их, а исчезновение тапочек считается еще одной дурной приметой.

— Однажды гимнастка спрятала тапочки под туи, а охранники решили их убрать… Когда девочка не обнаружила обувь, она чуть не заплакала. Мы, конечно, провели разговор с охраной, и после они уже не трогали вещи артистов, — вспоминает Роман. — И есть еще одно правило: если артист стоит перед форгангом, перед ним нельзя проходить! Он настраивается. Ходит легенда, что однажды из-за такого инцидента не вышел работать на манеж народный артист России Николай Ольховиков.

Неповторимая судьба

Решаю пройтись, чтобы посмотреть, как артисты готовятся к представлению. В одном вагончике приоткрыта дверь, за столиком красится женщина с ярко-розовыми волосами.

— Ой, а к вам можно в гости? — интересуюсь я.

Внутри вагончика — подобие крошечной, но очень уютной студии: тут вам и раскладной диванчик, и шкафчики-антресоли, и даже крохотная кухня с умывальником, кофе-машиной и холодильником.

Как выясняется, за столом сидит Мария Болдырева (та самая девушка из пары, которую мечтал заполучить «Дю Солей») — воздушная гимнастка, которая работает в цирке с 1994 года.

— Выступаю на номере «партерная рамка». Мы с партнером Русланом стоим на высоте примерно в три с половиной метра, и я, находясь у него на руках, делаю разные акробатические элементы: сальто, вылеты… — Мария буднично рассказывает о своей работе, пока подводит глаза. А уже совсем скоро она будет делать трюки, от созерцания которых замирает сердце: воздушные кувырки без страховки, да еще и с черной повязкой на глазах.

— Самое страшное, что когда-либо происходило со мной, случилось 20 лет назад. Во время репетиции номера у меня расстегнулись крепления, я упала с большой высоты, чуть не разбилась... Были сильные травмы, — говорит Мария. — Но я всей душой люблю цирк, и пока у меня еще есть силы, я буду этим заниматься.

Решаюсь задать вопрос, который интересовал меня давно. Если два партнера в цирке работают вместе, если жизнь и успех каждого зависят от доверия и надежности друг друга, не возникают ли у них чувства друг к другу? Любовь?

— Да, — Мария загадочно улыбается. — У нас так и получилось...

Гастроли по полгода

Продолжаю разглядывать закулисный быт. Кто-то из артистов уже разминается на коврике, кто-то чинит реквизит или курит. Среди веселой компании артистов замечаю тихого мальчика с грустными глазами.

— О! А вот и наш клоун Влад Богданов! — представляет мне мальчика Роман.

В вагончике у Влада царит «творческий беспорядок». Шкафы полуоткрыты, клоунские черно-белые ботинки с красными шнурками лежат почему-то на столешнице у окна рядом с чайником. Еще можно заметить два висящих на вешалках костюма (фиолетовый — основной, черный — для фокусов) и леопардовую шубу на крючке — она тоже часть образа.

— Сначала очищаю лицо, потом наношу тональный крем, закрепляю все пудрой. Потом подводкой для глаз крашусь и наношу эту, как ее, на глаза и брови… — Влад крутит в руках красный продолговатый цилиндр.

— Тушь? — уточняю я. Клоун кивает.

Влад рассказывает, что в разъездах на гастролях он может проводить по полгода. В это время он живет тут. На вопросы о бытовых неудобствах отвечает: всю жизнь в цирке — родился в опилках. Из любой ситуации можно найти выход. — Клоуном я мечтал быть всю жизнь. Когда мои родители — тоже артисты цирка — выходили выступать, я за кулисами изображал клоуна, — рассказывает он. — Сейчас самое сложное в моей работе — найти подход к зрителю во время шоу. Если я не вижу отклика, думаю, что неправильно преподнес трюк.

— А не сложно ли строить отношения, если ты по полгода в разъездах? Например, с семьей, друзьями? — спрашиваю я. Ответ оказывается щемящим душу:

— Друзей у меня нет, но есть хорошие знакомые в разных городах. Разъездной образ жизни не позволяет поддерживать постоянный контакт, со временем к этому привыкаешь. Ну а что-то заменяют соцсети...

Подходит время представления. Где-то среди наряженных артистов звучит тот самый «смех доктора Ливси», о котором рассказывал шпрехшталмейстер, — так руководитель акробатов Виктор Рощин настраивает своих ребят. Роман уже в полном облачении. На нем фрак с декоративными механизмами на лацканах и шляпа в виде клетки, в которой сидит птичка (конечно, ненастоящая). По одному артисты выходят на сцену, а потом возвращаются за кулисы, чтобы моментально переодеться в другие костюмы. Те, кто только ждет своего номера, продолжают готовиться. Вот, например, совсем юная эквилибристка делает стойку на одной руке. А рядом атлет, прикрепив спортивную резинку к опоре, подкачивает мышцы рук. Технический персонал цирка работает слаженно, как муравьи: поднять шнур, переставить реквизит, подать маты или оперативно собрать оборудование... На манеже гимнастки летают под куполом, акробаты подкидывают друг друга на доске и делают сальто, клоун «оживает»: его трюки заставляют смеяться даже сурового взрослого мужчину, сидящего рядом. В награду артистам звучат овации.

Искусство политике неподвластно. Почти...

После шоу следует «разбор полетов». В полумраке под опустевшим шатром следуют выяснения: кто ошибся или «не дожал», кому не так и не тогда включили свет… А затем — время отдыха, чуть больше пары часов до следующего представления. На траве около вагончиков расположился гимнаст Руслан Семенцов — партнер Марии Болдыревой по номеру с партерной рамкой. До цирка он занимался танцами и тяжелой атлетикой. Первым делом спрашиваю: правда ли Роман «выцепил» пару у «Дю Солей»?

—Да, этот цирк регулярно нас звал и зовет работать на мероприятиях. Когда гастролируем, на нас, российских артистов, всегда реагируют по-разному. Как-то мы работали в Германии, к нам подошли восторженные зрители, благодарили… А потом с улыбкой на лице спросили: «Where are you from?» — и когда узнали, что мы из России, быстро ушли. Но это единичные случаи. В остальном люди принимают нас по-доброму, — вспоминает Руслан. — А вообще «Дю Солей» — одна из немногих зарубежных компаний, которая заявила, что не будет накладывать табу на российских артистов.

Мария и Руслан ставили номер около двух месяцев. Атлет отмечает: когда его позвали работать, он взял на размышления целый месяц, так как до этого выпал из жизни цирка из-за сильной травмы. Но рискнул...

— Доверие к партнеру должно быть беспрекословным. И ты, как ловитор (артист, который ловит партнера. — «ВМ»), должен поймать партнера во что бы то ни стало, хоть порвись — но поймай! — добавляет он.

Среди отдыхающих можно заметить и руководителя группы акробатов Виктора Рощина. Яркий костюм он снял, о сцене напоминает только грим — подведенные черным карандашом глаза. Во время выступления Виктор не исполняет сложных сальто, в основном подкидывает остальных участников акробатической группы на доске. Если не знать, что остальные артисты в номере — его ученики, можно подумать, что на сцене он отвечает только за артистизм и комичность. Но стоит чуть приглядеться — и становится очевидным: Виктор внимательно следит за любыми движениями подопечных, страхует, командует... Именно на нем лежит ответственность за каждый прыжок мальчиков.

— В акробатике может произойти все что угодно, отвлечься нельзя, — делится Рощин, потихоньку «сбрасывая» оковы образа. — Бывает, что-то вдруг идет не по плану. Но надо быть готовым ко всему, в любой момент...

На сцене Виктор полностью отдает себя зрителям. Говорит, что от зала, аплодисментов, восторженных лиц получает новые силы.

— Когда я был маленьким и катался по гастролям, везде заводил друзей. Общались письмами. Со временем, конечно, как у любого взрослого человека, осталось два-три близких товарища, но по этому поводу не переживаю. А вот с семьей пока не сложилось, — добавляет он.

Но я верю — все еще будет!

Не жалейте — восхищайтесь! Подошло время второго шоу. Артисты обновляют грим, поправляют костюмы, шпрехшталмейстер репетирует речь, меняя интонации: «Дорогие зрители, мы рады видеть вас на Цирковом дивертисменте в ландшафтном парке «Южное Бутово», в рамках фестиваля «Лето в Москве»…». И снова суета, зрительские овации: вечернее шоу проходит с аншлагом. После спектакля Роман выдыхает и снимает шляпу.

— Цирк — не детское развлечение, а вид искусства, в котором люди самовыражаются при помощи трюков. Через них мы проникаем в души наших зрителей, и главная похвала для нас: «Мы никогда такого не видели!». Да, это опасное искусство. Мы калечимся. Но не надо нас жалеть, лучше восхищайтесь, — говорит он.

Они снимают костюмы и на время сказка заканчивается. Но она еще вернется, я знаю...

СПРАВКА

В рамках проекта «Лето в Москве» в столице работают сразу несколько цирков шапито. Шатры находятся в трех разных частях города. В ландшафтном парке «Южное Бутово» посетители увидят выступления воздушных гимнастов, эквилибристов и акробатов. В кинопарке «Москино» — выступления жонглеров, клоунов, акробатов, и даже дрессированных гусей, собак и шоу алжирских львов. Третий шатер установлен в Измайловском парке. Там зрители увидят бенгальских тигров и бурых медведей, выступления эквилибристов и захватывающие кульбиты воздушных гимнастов.