«Царство ваше отошло!»
Борьба с белыми на Дальнем Востоке
О детстве и юности Якова Ивановича Тряпицына сохранилось мало сведений. Известно, что он родился весной 1897 года в селе Севостейка Владимирской области. Происходил он из крестьянской семьи. Отучился в сельской школе, трудился в полях. В 1915 году сменил сферу деятельности и начал работать на судоверфи «Мордовщик».
Полным ходом шла Первая мировая война. В 1916 году девятнадцатилетний Яков оказался на полях сражений. Здесь крестьянский сын понял, что находится на своём месте. На войне Тряпицын сумел хорошо проявить себя и получить несколько наград. В 1918 году война завершилась для России Брестским миром. Яков вернулся домой. Страна тем временем погрузилась в хаос Гражданской войны. И Тряпицын отправился во Владивосток.
Сначала Яков трудился грузчиком в порту. Но это было слишком скучно для юного авантюриста. И он перешёл пресловутую «красную линию» — подписался на грабёж японского оружия. Понимая, что вернуться к прежней жизни не получится, Тряпицын примкнул к партизанам. Однако на реке Сучан, где они базировались, Яков долго не задержался. У него произошёл конфликт с Сергеем Лазо, и договориться у них не получилось. Тряпицын ушёл от одних партизан и примкнул к другим, которые дислоцировались близ населённого пункта Гродекова.
Партизаны то и дело сражались с японскими интервентами, которые усиленно «обживали» территорию Дальнего Востока. В одном из сражений Яков потерпел серьёзное поражение. Однако он сумел сплотить вокруг себя несколько человек, с которыми отправился в Хабаровск.
На некоторое время в жизни Якова наступило затишье. Но оно оказалось краткосрочным — Тряпицына арестовали белые. Неизвестно, чем бы закончилась та история, но Яков считал, что только он сам хозяин своей судьбы, и потому не стал дожидаться расправы, а сбежал. Он примкнул к очередному партизанскому отряду, сражался против белых. Однако характер и амбиции не позволяли Тряпицыну уживаться с командирами. Он постоянно шёл на конфликт, после чего менял отряды.
В конце 1919 года в селе Анастасьевке Хабаровского уезда произошла встреча разрозненных партизанских отрядов. Несмотря на разногласия, им удалось договориться — совершить нападение на Николаевск, занятый белыми и японцами. Но всё равно произошёл конфликт. Яков поругался с Демьяном Бойко-Павловым. Есть версия, что ссора произошла из-за эсерки Нины Лебедевой. Последняя выбрала Тряпицына и ушла вместе с ним.
Яков решил самостоятельно брать Николаевск. Однако его отряд состоял из пары десятков человек, поэтому о нападении не могло быть и речи. Постепенно количество сторонников Якова увеличивалось. Он приходил в какое-нибудь село и призывал местных жителей отправиться с ним «бить японцев», а также установить советскую власть. Измученные люди, оказавшиеся между молотом и наковальней, видели в Тряпицыне героя и верили ему.
Удавалось Якову переманить на свою сторону и белогвардейцев. Это, например, произошло в селе Мариинском. Тряпицын сам отправился на переговоры с белогвардейским командиром Вицем. Он предложил объединиться против японских интервентов и освободить Николаевск.
В отряде Тряпицына хватало и авантюристов, и бандитов, которыми, прежде всего, двигала жажда наживы. Однако Яков не обращал на это внимания. В предстоящей битве ему нужно было как можно больше штыков. Дело в том, что Николаевск представлял собой «крепкий орешек». В нём проживало несколько тысяч русского гражданского населения, около трёх сотен белогвардейцев. Компанию им составляли японцы (примерно 800 человек): как солдаты, так и мирные.
Когда Тряпицын подошёл к городу, он предложил белым и японцам сдаться, пообещав никого не трогать. Но посланные им переговорщики были убиты, законы войны оказались нарушенными. И Яков взялся за дело. Его бойцы захватили крепость Чныррах, располагавшуюся рядом с городом. Благодаря этому партизаны обзавелись артиллерией. Началась осада Николаевска. Местные власти решили сдаться. Причём сделано это было на определённых условиях. Поскольку городом управляли японцы, то они объявили о своём нейтралитете, подставив под удар своих белогвардейских союзников.
Николаевский инцидент
Партизаны Тряпицына вошли в город. Первым делом они похоронили убитых переговорщиков, а также нескольких большевиков, казнённых николаевскими властями. Во время похорон Яков выступил с речью: «Вы же, приспешники капитала и защитники кровожадного империализма, ещё вчера ходившие с белыми повязками, не мечтайте, что вас спасут нацепленные сегодня красные банты. Помните, что тайком за нашей спиной вам работать не удастся. Царство ваше отошло! Будет вам ездить на согнутой спине рабочего и крестьянина. Уходите к тем, чьи интересы вы защищали, так как в наших рядах вам места нет. Помните вы все, товарищи, что будет есть только тот, кто станет сам работать. Не трудящийся, да не ест!».
Затем город подвергся основательной чистке. Партизаны расстреляли нескольких белогвардейцев. Отыскали они и чиновников, которые обращались к японскому императору с просьбой о помощи. Их отправили в тюрьму. Однако соседство с японцами беспокоило Тряпицына. Он понимал, что объявленный ими нейтралитет — пустой звук. И отказаться от него воины Страны восходящего солнца могут в любой момент. И он потребовал их разоружения. Японцы взяли время на раздумье.
В марте Николаевск готовился принять съезд Советов Сахалинской области. По факту, это означало закрепление суверенитета РСФСР над территорией Нижнего Амура и Северного Сахалина. И японцам подобное совершенно не нравилось. Они надеялись забрать эти земли себе. И в ночь на 12 марта японцы забыли о нейтралитете. По одной из версий, так они отреагировали на ультиматум об разоружении, по другой, — на готовящийся съезд.
Началось сражение. Тряпицын в самом начале получил ранение, но соратники его спасли. Поскольку нападение было неожиданным, то японцы захватили инициативу. Но на помощь Тряпицыну пришёл командир Будрин с подкреплением. Сражение за Николаевск длилось несколько дней и завершилось победой партизан. Все японские солдаты были убиты, погиб и их командир майор Исикава. Не пощадили партизаны и гражданское японское население.
Однако это было лишь начало. Япония начала масштабное наступление на территорию Дальневосточной Республики. Под ударом оказались Хабаровск, Владивосток и другие города. Серьёзная угроза нависла и над Николаевском. Подкрепления Тряпицын не получил. Кроме того, он рассорился с большевистской властью, поскольку очень болезненно воспринял идею о создании Дальневосточной Республики — буферного государства между РСФСР и Японией. И Яков отправил шифрограмму в Иркутск и Москву. Причём последняя предназначалась Владимиру Ленину: «Мы два месяца назад тому, говорили вам, что японцы готовятся к захвату всего Дальнего Востока, и что война с ними неизбежна, и что вы своим буфером предали всю Красную армию, которая была настолько мощна, что могла бы ликвидировать японские войска, оставшиеся в Сибири. Вы разложили эту армию».
Попытки достучаться до начальства не увенчались успехом. Тряпицын решил эвакуироваться, а город уничтожить. Часть населения была отправлена в район села Керби, часть — скрылась в тайге. Всех арестованных (и японцев, и русских) расстреляли. Яков Дейч в книге «Враги» писал: «Людей, как баранов, выводили на Амур, сажали в баржи и кунгасы, вывозили на середину Амура и здесь кололи штыками, рубили шашками и топорами, били по голове колотушками для рыбы и сбрасывали в воду». Сам же Николаевск был почти полностью уничтожен.
Поступка Тряпицына никто не понял. В Керби против Якова был организован заговор, которых возглавил бывший царский офицер Иван Андреев. Тряпицына, нескольких его ближайших соратников, а также беременную Лебедеву арестовали. Начался судебный процесс, известный под названием «Суд 103-х». Разбирали дело Тряпицына красноармейцы и Керби. Якова обвинили в контрреволюционной деятельности, превышении полномочий, убийстве коммунистов и мирных граждан. Суд приговорил Тряпицына, Лебедеву и их соратников к смертной казни. Вскоре приговор был приведён в исполнение. На момент смерти Якову было всего 23 года.
Когда Василий Блюхер узнал о расстреле Якова, то сказал: «Загубили Якова Тряпицына напрасно. Не разобрались досконально в этом сложном деле и наломали дров». Однако у советской власти отношение к нему было чёткое: Тряпицын превысил полномочия и нарушил Женевскую конвенцию, а потому вина за события в марте 1920 года в Николаевске лежит только на нём.