Помнит сердце, не забудет никогда
На своём месте
– Наш семейный союз можно назвать студенческим, — рассказывает Ирина Феодосьевна Горбель. — Костя учился на два курса старше на другом факультете. У нас была большая студенческая компания. Все мы остались верны медицине, добились профессиональных успехов, сохранили крепкую дружбу. Мы продолжаем встречаться до сих пор, очень тепло и эмоционально. Институт он окончил раньше меня и уехал в Архангельскую область по распределению, а потом — ко мне в Норильск в ноябре 1992 года.
По приезде он устроился работать в пульмонологическое отделение медсанчасти № 2 Талнаха. Новая специальность увлекла Константина Ивановича сразу. Для обучения была выбрана авторитетная в то время кафедра пульмонологии в Новокузнецке.
Ирина вспоминает коллег мужа того времени, которые составили их круг общения: молодые увлечённые врачи Сергей и Ирина Санадзе, Светлана Брезина, Светлана Антипова, опытные и заботливые Наталья Дмитриевна Свиридова, Галина Романовна Мункуева — открытые, замечательные люди. Благодаря им у нового норильчанина не было проблем с адаптацией.
– И начался круговорот активной насыщенной норильской жизни. Дружили семьями, часто выезжали на турбазу и, конечно, собирались за домашним столом. Делились кулинарными изысками в годы дефицита продуктов, пели песни, обсуждали семейные события, строили планы и мечтали о будущем, — с теплотой говорит о тех днях Ирина Горбель.
Здесь же завязалась дружба Константина с Вадимом Яниным — он молодым специалистом проходил курс пульмонологии.
– В декабре 1992 года Вадим был свидетелем на нашей свадьбе, а в 1995–м привлёк Костю в современную многопрофильную больницу на новую для него, интересную специальность, — вспоминает Ирина. — Там — снова яркие люди, харизматичные личности, серьёзные профессионалы. И напряжённая ответственная работа. Опять быстрая адаптация, крепкая дружба на долгие годы, активная жизнь. Всё это сочеталось с рождением детей, моей интенсивной работой реаниматологом. Бывали сложные периоды, как и у всех. Когда, например, в 1997–м задерживали зарплату. А потом выплатили сразу за год частых напряжённых дежурств, и мы на эти деньги купили квартиру в Ярославле.
Константин Горбель быстро пошёл в гору, хотя карьеристом никогда не был. И слово «надо» тоже к его решению не применить.
– Он был на своём месте. Это была данность, которую он никогда не обставлял как подвиг. Не кичился должностью, просто делал работу, — считает Ирина.
А вот стать депутатом было уже решением Константина Ивановича, но, говорят его близкие, он принял его не из–за личных амбиций, а для дела: административный ресурс мог помочь во многом. Решение оказалось оправданным, несмотря на дополнительную нагрузку. Работать в семье Горбелей привыкли много и на совесть.
Напряжённой и результативной была работа, когда здравоохранение было муниципальным и требовалось решение серьёзных вопросов медицинского обеспечения на городском уровне под руководством и с помощью градоначальников, чиновников, депутатов. Константин Горбель крайне редко позволял себе выражать усталость. По воспоминаниям Ирины, чрезвычайно напряжённым был период, когда строился перинатальный центр. Ещё один сложный жизненный этап — уход с должности главного врача оганерской больницы.
– Времени в сутках ему не хватало, — рассказывает Ирина. — С работы Константин возвращался домой не раньше половины девятого вечера, после чего отвечал на телефонные звонки, мобильный никогда не ставился на беззвучный режим. Он много курил. Говорил, что может сосредоточиться в мыслях в этот момент.
Искусство быть счастливым
– Если дома было какое–то дело, он не делил на мужское и женское. Надо погладить — гладил, пока я на работе, надо постирать — стирал. У нас никто не напирал на «обязанности», просто делали, помогая друг другу. А как он готовил! Кулинария была его хобби и большой любовью, — вспоминает жена Константина Ивановича.
Однажды это умение смогли увидеть и горожане, когда Константин Иванович стал гостем кулинарной передачи, на которой готовил рыбу по–поморски.
При всей занятости он находил время на дорогие сердцу увлечения — помимо кулинарии любил северную рыбалку и музыку. Друзья семьи знают, что он любил природу всей душой. Ещё с детства он пристрастился к рыбалке, походам по грибы–ягоды. Уже в Норильске стал время от времени выезжать на рыбалку на несколько дней.
Те, кто не знал его близко, могли удивиться, увидев Константина Ивановича на сцене с гитарой в составе группы. Он же отвечал и за вокал.
– В музыке он был самоучка, начинал с подборов — у него был прекрасный слух. Помню, мы пошли выбирать детям пианино, он открыл крышку инструмента в магазине и наигрывал что–то. Снова же сам научился. Как он делал это без нот — не представляю, — с нежностью вспоминает Ирина. — Знаете, он умел делать великую вещь для мужчины — создавал для окружающих видимость, что глава семьи именно я. Наши друзья часто слышали «если Ирочка разрешит». А на самом деле он делал то, что считал нужным и был счастлив от этого. Между нами были взаимоотношения, основанные на любви, доверии, взаимопомощи, общем понимании ценностей. Они давали мне свободу и уверенность во всём: в выборе, принятии решений, образе жизни. Независимо от материального положения. Поэтому для меня это были 30 лет абсолютно счастливой жизни.
Все знали, как сильно Константин Иванович любил наш город. Он всегда говорил, что Норильск — лучший город на земле, он из него никогда не уедет.
Но особенно гордится Ирина Феодосьевна человеческими качествами мужа, его способностью чувствовать, сопереживать. Один из таких примеров для неё — когда Константин Горбель вместе с Вадимом Яниным загорелись идеей сохранения истории норильской медицины:
– В своё время Клавдия Ивановна Климова организовала музей норильской медицины. Она собрала уникальное наследие, в том числе гулаговских времён. Незадолго до того как Костя возглавил больницу, Евгения Арсентьевича не стало, и встал вопрос об увековечении его памяти в городе. Тогда Костя вместе с Вадимом выступили инициаторами написания книги о Климове. «Повесть об уникальном человеке» была собрана журналистом «Заполярки» Татьяной Крамаревой. А в предисловии авторы написали: «Спасибо Клавдии Ивановне Климовой, бережно сохранившей в семейном архиве документы, фотографии и рисунки; всем единомышленникам, оказавшим посильную помощь, поделившимся воспоминаниями о Евгении Арсентьевиче... Спасибо тебе, читатель, за то, что ты держишь в руках Мечту». Мне было важно в Косте то, как трепетно он относился к этой памяти.
Он не учил, как жить, показывал
Анна Константиновна вспоминает, что её отец любил поговорить с детьми о жизни, но никогда в менторском тоне в духе «сейчас я научу тебя жить»:
– Он интересно рассуждал, во многих вопросах имел свою точку зрения, порой довольно оригинальную. У него накопился большой жизненный опыт, а обилие знакомств с людьми из разных сфер позволяло ему почерпнуть и их опыт. Плюс у него было множество увлечений. Всё это делало папу интересным собеседником. Помню, когда в город приезжал Игорь Губерман, папа повёл меня, старшеклассницу, на его выступление, хотя там было ограничение по возрасту - 18+. Но ему было важно, чтобы я услышала Губермана. Мы потом обсуждали его творчество.
В её воспоминаниях отец останется человеком, который, будучи недовольным очередной принесённой домой собакой, уже через полчаса прикармливал её чем–то вкусным, а потом брал на себя заботы о ней; тем, кто однажды случайно удалив реферат дочери (набиравшийся долго и упорно), потратил всю ночь, чтобы набрать его снова; человеком, любившим хорошую музыку и открывшим её для детей. Им Константин Иванович передал и любовь к туризму. Сын Дмитрий по примеру родителей сегодня учится на врача, а ещё играет на скрипке. Анна в этом тоже видит влияние папы: вместе отец и сын не раз выступали на норильской сцене.
– От папы я переняла ощущение позитива от жизни и уверенности, что могу выбирать свой путь, а родители меня всегда поддержат. Я никогда не слышала, чтобы он кого–то очернил, обидел, обманул, а услышала бы — не поверила. Он был честным человеком, я просто это знаю. А ещё он умел быть деликатным. Никогда не лез в мою личную жизнь. Единственный раз я познакомила его с моим молодым человеком, и папа его совершенно покорил, — вспоминает Анна. — Знаете, буквально пару лет назад он получил водительские права. Меня это вдохновляло: этим он дал мне понять ошибочность стереотипа, что люди в каком–то возрасте становятся пассивными, ничем не увлекаются. Мне кажется, он был примерным отцом в том, как научить детей жить — широко и позитивно, любя нас, работу, множество друзей. Он подарил мне ощущение, что всё решаемо, надо только приложить усилия. С этим «зарядом» я сегодня иду по жизни — спасибо папе...
Коллега Константина Горбеля Владимир Мороз говорит, что он отличался редким пониманием и как руководитель. Первое их знакомство состоялось, когда один работал в МСЧ–2, второй — в горбольнице. Ближе сошлись, уже будучи главврачами оганерской больницы и скорой.
– Мы часто виделись на совместных совещаниях и поддерживали трудовые и приятельские отношения, — делится Владимир Васильевич. — Это и в работе помогало, ведь большая часть пациентов скорой поступала в горбольницу, и важно было иметь слаженность между нашими службами. Знаю, что Константин Иванович никогда не повышал голос на своих коллег. Это подтверждает и моя супруга Ирина Михайловна, она работала в нейрохирургии. С абсолютным большинством коллег у него сложились тёплые отношения. За эти годы я ни от кого не слышал, чтобы Горбель наказал сотрудника или, не приведи господи, наорал на него. Вот у меня, например, голос резкий, я мог и поругать человека. Помню, Костя мне даже говорил: «Мороз, тебя люди любят, хоть ты и накричать можешь», а я ему отвечал: «А тебя — потому что не можешь!» И это была правда. Знаете, я недавно оставил пост и уехал на материк «работать дедушкой», как я это называю. При нашей последней встрече он меня очень поддержал. Константин Иванович считал, что важно заниматься детьми, внуками, помогать им. Сказал мне прямо: «Васильич, ты правильно сделал, молодец. И спасибо тебе за то, что вместе работали»...
А как он пел!
На дружеских посиделках Константин Иванович часто играл на гитаре. В итоге случилось то, что должно было случиться, — он стал участником группы, которая регулярно выступала на концертах творческого объединения «Планёрка» и устраивала концерты для друзей.
– Перед третьей по счёту «Планёркой» нас собрал её организатор Леонид Соломаха, — вспоминает Алексей Митюнин, друг Константина Горбеля, занимавший тогда должность заместителя начальника ОВД Норильска — начальника милиции общественной безопасности. — Он знал, что мы владеем инструментом. Костя начал что–то играть, а я взял у кого–то гитару и стал подыгрывать. Так мы сыграли пару песен не сговариваясь. В итоге Костя предложил выступить дуэтом. Помню, на концерт мы хотели позаимствовать у нашего общего друга Андрея Магерова бас–гитару, которую сами подарили ему на день рождения. Но Андрей решительно предложил сыграть вместе с нами. Вскоре подключился и Дмитрий Усенок в роли вокалиста. Таким составом мы отыграли три песни на том «планёрочном» концерте. Позднее к группе присоединился Максим Мезенцев, замначальника спасательного отряда.
Название группа так и не получила, хотя выступала на «Планёрках» несколько лет. На память сохранились фотографии и видеозаписи с тех концертов. Позднее, когда собирались и давали концерты «для своих» — друзей и родных, решили именоваться «Экстримом». Часто репетировать не получалось, но старались собраться хотя бы раз в неделю.
– Костя любил играть, и на дружеских посиделках всегда брал в руки гитару, — рассказывает Алексей Митюнин. — Мы даже устраивали пару концертов вне «Планёрки». Однажды устроили «квартирник», а летом — «выездные концерты» на берегу Хараелашки — противоположном тому, где проходит турслёт. Позднее я вышел на пенсию и уехал из Норильска. А группа продолжила существовать. И Косте, уверен, она была дорога. За несколько дней до его кончины я получил от него видеофайл с нашим выступлением...
«Заполярке» можно!
Константин Горбель оставил след в сердцах многих, вот что о нём вспоминает Надежда Макеева (Сидор), журналист «Заполярной Правды»:
– Константин Иванович всегда говорил, что не любит журналистов. «Да ну... понапишете всякую ерунду», — традиционно отвечал он на просьбу дать комментарий или «выделить» доктора для интервью. И при этом сразу же соглашался.
В бытность его главврачом оганерская больница была открыта для журналистов и фотографов «Заполярки». Всегда можно было позвонить Горбелю на сотовый и без проблем договориться о съёмке и беседе. Благодаря его поддержке в фотоархиве нашей газеты хранятся уникальные кадры больничного быта — операций, различных процедур, осмотров, обходов и так далее. А об особенностях профессии в разные годы нам рассказывали хирурги, нейрохирурги, реаниматологи, онколог, невролог, медицинский психолог, медсёстры, диетсестра. И нередко из разговора с сотрудниками оганерской больницы становилось понятно, что главврач пользуется авторитетом и уважением.
Вот как, например, ответил на вопрос «Как вы оказались в Норильске?» эндоваскулярный хирург Семён Чевгун: «Мне позвонил Константин Иванович Горбель. Мы отлично поговорили. Импонировало, что руководитель учреждения, проявляя заинтересованность в кадрах, сам обзванивает кандидатов, что человек он простой и лёгкий в общении. Это впоследствии сыграло немаловажную роль в выборе места работы. Более того, я сейчас уже понимаю, что если бы не Горбель, я бы точно сюда не приехал».
Василий Ситников, врач функциональной диагностики, отвечая на вопрос «Как вам работа?», подчеркнул: «Очень важно, что, несмотря на удалённость города от крупнейших медицинских центров, мы имеем возможность учиться и совершенствоваться как дистанционно, так и очно. Руководство больницы поддерживает всех врачей, желающих получить новые знания. Например, я целый месяц повышал квалификацию по направлению «УЗИ сосудов» в Барнауле, преподавал профессор, написавший на эту тему не один учебник».
К сожалению, ни Чевгун, ни Ситников больше в оганерской больнице не работают...
Когда Константин Иванович перешёл работать в инфекционку, мы стали частенько пересекаться у крыльца, потому что «Заполярка» и кабинет главного врача инфекционной больницы находятся в одном здании. «Как дела?» — традиционно спрашивали мы друг у друга. И он неизменно отвечал: «Да что мне будет–то». Последний раз он сказал мне эту фразу за неделю до того, как его не стало. На память о Константине Ивановиче у меня осталась флешка, которую он подарил мне, узнав, что нам их на работе не выдают, и множество статей, которыми горжусь.
* * *
Редакция «Заполярной Правды» выражает самые искренние соболезнования семье и близким Константина Ивановича Горбеля. Сильный, смелый, справедливый, заряжающий всех вокруг своим неутомимым оптимизмом — таким мы всегда будем помнить Константина Ивановича.