Профессия любит сильных
– Талгат Сакенович, вы построили в Норильске прекрасную карьеру. Расскажите, с чего начался ваш трудовой путь.
– В 1983 году я приехал в Норильск в стройотряд от Красноярского института цветных металлов. Руководитель производственной и преддипломной практики Виктор Иванович Зверьков говорил, что Норильск — лучшее место для горного инженера. Город мне очень понравился. С тех пор ни разу не пожалел о решении приехать сюда и стать горняком. Как в строчках Беллы
Ахмадулиной: «Работа мне нравится эта, в которой превыше всего — идти, удаляясь от света, чтоб снова достигнуть его!»
– В какой должности вам нравилось работать больше всего?
– Я трудился горнорабочим, сменным линейным, заместителем начальника участка добычных работ, начальником участка, главным инженером шахты, главным инженером рудника «Таймырский», шесть лет — директором рудника «Комсомольский», три года — заместителем директора Заполярного филиала по минерально–сырьевому комплексу. Сейчас работаю советником по координации деятельности минерально–сырьевого комплекса Норильского дивизиона.
Самой ценной должностью было место начальника участка очистных работ № 8 на руднике «Таймырский». Это очень ответственная должность, как говорят, «от земли до космоса» — линейный руководитель отвечает за всё. В первую очередь — за своих людей. Работа с людьми очень интересная и многогранная. Работников надо вдохновить на подвиг, и справиться с этим может только лидер в лице начальника участка. Это очень почётная должность, достойная уважения.
Мы были пионерами производства, осваивали совершенно новые паспорта буровзрывных работ. Также я особенно горжусь проделанной работой по вводу в эксплуатацию участковых рудоспусков. Можно красиво добывать и проходить, но без рудоспусков нет движения вперёд на любом горном участке и в целом на предприятии.
– Ваша впечатляющая карьера — результат личных амбиций или производственная необходимость, которая толкала вперёд?
– Ещё в институте преподаватели нас настраивали, что мы будем инженерами–технологами. Можно сказать, что прицел на руководящие должности был заложен ещё на студенческой скамье. Нас этому учили, нас к этому призывали. В Норильск с одного выпуска мы приехали вшестером, и между нами всё время было некое негласное соревнование. Кто быстрее и лучше сдаст экзамены по промбезопасности, кто аттестуется на право руководства взрывными работами, кто первым станет линейным руководителем. Так что амбиции, безусловно, были. Но они также соотносились с производственными планами — постоянное увеличение объёмов, развитие рудников, которому нужно соответствовать.
– Многое ли изменилось в профессии за эти годы?
– Очень многое. Хотя нельзя сказать, что, когда я приехал, тут повсеместно использовались ручной труд и примитивные технологии. В Норильске они всегда были современными и шагали в ногу со временем. Но тогда техника, которая сейчас применяется повсеместно, только проходила испытания в наших условиях. Сейчас самые трудоёмкие и небезопасные процессы крепления горных выработок механизированы. Людей нет в призабойной части горных выработок, всё делают самоходные буровые установки (СБУ), которыми грамотно управляют бурильщики (анкероустановщики). Механизированы и вспомогательные процессы: доставка персонала, заряжание, монтажные и ремонтные работы. Чтобы оставаться эффективными и конкурентоспособными, необходимо цифровизировать производство. Сегодня мы видим все подземные горные работы в режиме реального времени с помощью системы радиосвязи и позиционирования. На каждом руднике есть операционный центр планирования, благодаря которому можно оперативно вносить коррективы в работу и предотвращать нештатные ситуации.
Со временем мы добьёмся того, чтобы буровыми работами управляли с поверхности. Но люди всё равно будут спускаться под землю — ремонт, обслуживание. Так что для настоящих мужчин всегда найдётся работа.
– Год назад вы сказали, что наш минерально–сырьевой комплекс — флагман и феномен не только в Норильске, но и во всей России. Он правда настолько масштабный?
– Конечно. Я бывал за рубежом на многих родственных компаниях в Канаде, Чили, Швеции, Финляндии и могу подтвердить, что про нас знает всё мировое сообщество. Во–первых, у нас уникальная минерально–сырьевая база основных цветных металлов, драгоценных и редкоземельных, и феноменальный объём запасов в залежах. Хватит ещё как минимум на сто лет. При этом мы не просто используем природные ресурсы и акционерный капитал, мы постоянно развиваемся, внедряем новые технологии и оборудование. Мы гордимся тем, что «Норникель» — это будущее не только нашей страны, но и мира. Мы оплот стабильности и надёжности. Поэтому наше производство нужно сохранять и развивать.
– Вы из династии горняков. Не мечтали, чтобы сын её продолжил?
– Сам я впервые попал в шахту в посёлке Огнёвка Белогорского горно–обогатительного комбината, когда учился в шестом классе. Мой отец был горным электромехаником, а мама — флотатором на обогатительной фабрике. Мои два старших брата и младшая сестра тоже связаны с горнорудным делом. В посёлке не было альтернативы работе горняка. Профориентация начиналась ещё со школы. Мы росли с убеждением, что горняк — настоящая мужская профессия, самоотверженная, стабильная и достойная.
Когда я повёл в шахту сына, он честно сказал: «Папа, это не для меня». Это огромный труд, очень сложные условия. Он с друзьями уехал в Санкт–Петербург и поступил в университет информационных технологий, успешно его окончил и благополучно трудится по специальности. А я ни разу не пожалел, что стал горным инженером.
– Вы можете назвать Норильск родным городом?
– Однозначно. Я приехал сюда в 23 года и кроме Норильска нигде не жил. Я люблю этот город. Где бы я ни был, всем готов рассказывать, что это один из лучших городов мира. Здесь, за полярным кругом, в суровых климатических условиях построили не просто рабочий посёлок, а полноценный, прекрасный, современный город. Здесь есть и культура, и спорт, и досуг. Это чудо. А сегодня город словно переживает второе рождение благодаря реновации. И Талнах я очень люблю — за его компактность и «зелёность». Многие приезжают сюда поработать на три года, а остаются на 33. А чтобы хорошо работать, надо хорошо отдыхать. Поэтому Норильск не станет вахтовым посёлком. Вахта решает какие–то масштабные задачи на перспективу, например строительство. Но вся операционная деятельность — добыча, переработка, металлургия — я считаю, держится на местных жителях, которые любят свой город и производство.
– Молодёжь идёт в профессию? Есть престиж у горняцкого дела?
– Престиж есть. Я в том числе на постоянной основе занимаюсь этим вопросом. Для меня важно, чтобы здесь работали молодые специалисты с хорошим образованием. Поэтому мы посещаем институты в Красноярске, Иркутске, Санкт–Петербурге, чтобы привлечь молодёжь в «Норникель». Честно говоря, охотнее всего едут именно подземщики, их привлекают перспективы развития и надёжность компании.
– Какие планы на будущее? Собираетесь на заслуженный отдых?
– Рано или поздно все норильчане планируют переезд на материк. Сохраняя традиции норильского комбината, надо достойно закончить трудовую деятельность и переехать на Большую землю. Но это в перспективе.
– А смену себе уже подготовили?
– Да, смена уже успешно трудится на тех должностях, на которых в своё время работал я. У горняков цепочка преемственности не прерывается. Она однозначно должна быть. Не всё написано в учебниках и справочниках. Полученные теоретические знания надо уметь применить на практике. Руководитель обязан дать правильную оценку состоянию горных выработок, чтобы допустить или не допустить людей к рабочим местам, обеспечить безопасность, чтобы все вернулись на–гора. Без преемственности успеха не будет. Взять человека с улицы — не наш вариант. Ведь для того чтобы чётко оценивать процессы под землёй, необходимо иметь опыт.
– Чего пожелаете горнякам?
– Желаю здоровья и уверенности в завтрашнем дне. Чтобы в доме был достаток, а душевные силы никогда не иссякали. Чтобы все беды обходили вас стороной. Крепкой и надёжной кровли над головой. И мирного неба. Твёрдой земли под ногами, благополучия. И всего самого наилучшего. А нашему городу —процветания!