Хэппи-энд еще не скоро
Международная научная конференция молодых ученых OpenBio изначально отличается широтой тематического охвата: она объединяет вирусологов, биотехнологов, молекулярных биологов и биофизиков. Традиционная локация — наукоград Кольцово, центр биофармацевтического кластера Новосибирской области — конечно, задает тематический пунктир, но в этих рамках мероприятие привольно многогранно. Впрочем, у седьмой по счету конференции уровень тематической концентрации намного жестче, чем у шести прошлых. Пандемия стала лейтмотивом.
Никакого «Нетфликса»!
Устами резидентов конференции (и очных, и онлайновых) оглашены научные взгляды на пандемию, которые в массово-универсальную медиаиндустрию не попадают, зато в научном сообществе воспринимаются с созерцательным спокойствием. Например, такой неожиданный взгляд на предмет огласил на брифинге в пресс-центре конференции онлайновый участник OpenBio Михаил Фаворов, независимый эпидемиолог, президент компании DiaPrep System Inc. (Атланта, штат Джорджия).
Михаил Фаворов известен работой на руководящих должностях в Центре контроля за заболеваниями. ЦКЗ — самобытный американский медицинский бренд. Он сейчас известен даже людям, далеким от биологии, ибо периодически вшивается американскими кинематографистами в фильмы на апокалиптические темы: про эпидемии, опустошающие планету, про зомби-коллапс и прочие злоключения человечества. Впрочем, реальный ЦКЗ — сдержанная, скрупулезная и даже скучноватая организация, предпочитающая аккуратные научные формулировки без всякой эпичности.
Однако даже эмоционально гладкие формулировки Михаила Фаворова простого зрителя повергают в нервическую вибрацию. Они не то чтобы пессимистичны, но отличаются непривычной для русского уха нейтральностью. Коллективные успехи землян в борьбе с пандемией он оценивает очень сдержанно, а вариации счастливого исхода дает пунктиром. Молодцов в это деле, по его словам, нет.
— Общественное здравоохранение — это наука и искусство предотвращения болезней, увеличения продолжительности жизни, создания благоприятных условий для здоровья людей путем организованных действий и осознанного выбора общества, — рассуждает Михаил Фаворов. — Теоретически, этому определению общественного здравоохранения на старте пандемии соответствовал Китай. Китай, где эпидемия и зародилась, число погибших при этом имеет меньшее, чем где бы то ни было. Но эта оценка Китая омрачена их же манипуляциями с информацией в начале эпидемии.
Словом, китайское желание «сохранить лицо» довольно дорого обошлось. Но и в США ситуация тоже далеко не положительная.
— Ни один гражданин США не имеет антител, — аргументирует Михаил Фаворов. — Потому и говорить об американском лидерстве по меньшей мере странно. С антителами вообще ситуация тонкая. Эта тема — из области желаемого, выдаваемого за действительное. Ибо на сегодня антител к ковиду у американцев нет.
Во-вторых, по мнению Фаворова, в США было бы невозможным воспроизведение китайских мер профилактики. Там принципиально другой жизненный уклад, и попытки повторить китайский опыт так бы и остались только попытками.
Эффективность мер, по его убеждению, определяется их сопоставлением с критериями:
— Критерий в пандемию только один — достаточно ли коек для тяжелых больных. Если реанимационным отделением называют наскоро перепрофилированный санаторий, результативного снижения смертности это не даст. Статистически значима только работа СПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫХ клинических мощностей — которые изначально ориентированы именно на тяжелую пульмонологию. Если у вас достаточно ИВЛ-аппаратов, достаточно коек, с ними сопряженных — только это и даст хорошую выживаемость. Единственным критерием успеха, на мой взгляд, является наличие профессиональной помощи тяжелым больным. Легко болеющие лечатся сами, выздоравливают быстро, но картину результативности формируют не они. А процент летальных потерь — среди тяжелых.
Никто не молодец?!
И коллег, и журналистов Михаил Фаворов призвал не спекулировать на теме повторного заражения.
— Сейчас на этой теме концентрироваться рано, — подчеркнул эпидемиолог. — Да, повторное заражение — очень неприятный момент для вакцинологов, ибо ставит под сомнение результативность их работы. Но я тем не менее убежден, что сейчас, в момент самого высокого подъема числа больных и числа смертей, начиная с 1919тгода (пиковый год гриппа-испанки), педалировать тему повторной заболеваемости преждевременно. Нам бы с первичной разобраться. Давайте займемся тяжелой «первичкой», пожилыми людьми, которые имеют очень высокий риск умереть!
Также Михаил Фафоров отметил, что на сегодняшний день связи уровня заболеваемости и смертности с этногенетикой не выявлено, а вот социальный детерминизм вполне зрим.
— Если афромериканцы относятся к наиболее бедным и скученно живущим социальным слоям, то и заболеваемость, и смертность в этом кругу предсказуемо выше, — констатирует Фаворов. — Но это именно социально-экономическая предопределенность, не расовая. В любой стране наиболее уязвимы экономически проблемные слои населения. И в России в том числе.
В массовой и научно-популярной прессе ковид-обструкция досталась Китаю. Но, по мнению Михаила Фаворова, праведность глобального гнева несколько преувеличена, потому что задача определения всепланетного «отличника» в борьбе с пандемией повсюду осложняется именно манипуляциями с фактографией и статистикой.
В общем, бесспорных лидеров, сиятельных «пионеров-всем-примеров» в борьбе с ковидом на планете не выявлено. Локальные успехи уравновешиваются не менее яркими «эпикфэйлами» и досадными недоработками. Как подчеркнул Михаил Фаворов, меры-максимум хороши только в контексте теоретических рассуждений, с реальной жизнью они несовместимы.
Например, такой иллюзией Фаворов называет полное самозакрытие средних и малых стран до поры «пока нам вакцину не подвезут». Идея эта, по его оценке, хороша только умозрительно, но наяву это выбор между кошмарным и ужасным. Такое окукливание грозит стране-инициатору экономическим коллапсом. И чем меньше масштаб государства или региона, тем быстрее его добьет герметизация.
— Ирландия недавно закрыла себя на абсолютный карантин, решила, что может это позволить, — констатирует эксперт. — А вот закрытие штата Алабама — потенциальная социальная катастрофа. Или закроется наглухо, например, Новая Зеландия. Закроется, полагаясь на свою островную сущность. Но что она вскоре есть будет? Экономически она совсем не самодостаточна.
Ужас или ужас-ужас-ужас?
Описывая ситуацию, Михаил Фаворов старательно избегает глобализма оценок и описаний.
— Обобщенной картины для мира нет и быть не может, ибо это как средняя температура по больнице, — аргументирует он. — Потому и разные меры. И типология манипуляций тоже разная. В одних регионах уровень заболеваемости занижается, чтобы уберечь от увольнений региональное начальство, в других, напротив, завышается — ради увеличения экстренного финансирования.
По словам Фаворова, доказательно эффективных препаратов для реабилитации переболевших пока нет. Как и нет систематизированного спектра последствий.
— Точнее, они есть, но пока не обобщены, — уточняет он. — Есть и первые данные о мультиорганных поражениях. Но тоже пока без систематизации.
Уровень урона, нанесенного ковид-пандемией человечеству, Михаил Фаворов не берется оценивать даже условно, подчеркивая, что для этого время еще не пришло.
— Пожалуй, только через пять лет у нас будет достаточно данных, — аргументирует эпидемиолог. — Тогда мы сможем оценить и масштабы летальных потерь, и типологию долгосрочных органических поражений, которые являются последствиями ковид-заражения.
К слову, тот же 2025 год называется и временем окончания пандемии при пессимистическом раскладе. При такой продолжительности пандемии уровень потерь может быть сопоставимым с последствиями печально знаменитой «испанки» 1918-1920 годов. Не равным, подчеркивает ученый, а именно сопоставимым — показатели 2020-го уже перепрыгнули статистическую планку 1919-го. Ковид не станет испанкой 2.0, но схож с ней «по сюжету».
Впрочем, это как раз тот прогноз, в котором эпидемиологи мира будут рады ошибиться.
На этом фоне вторая финишная дата — 2022-й — звучит в устах Михаила Фаворова оптимистичной альтернативой. Без всяких оговорок. Окончание пандемии к 2022 году— это счастливый и желанный сюжет, в который специалисты готовы верить более охотно.
— Допустим, к этому времени появится чудесная общедоступная вакцина, и мы привьем все население России, — осторожно рассуждает Фаворов. — Сейчас же вакцина — пока что открытая тема. Да, Китай заявляет, что у него, дескать, есть вакцина, потому что тамошние вирусологи сделали рекомбинантный белок, защищающий определенные клетки. Но они пока комплексно ничего не проверяли. С другой стороны, есть препарат «Спутник V», заявленный по международным стандартам, прошедший промышленную локализацию, 30 тысяч человек им были привиты. И были получены доказательства, что вакцина противостоит болезни. По большому счету каждое конкретное государство сейчас само решает, что ему называть вакциной.
Фото: автор базового фото Гарик Дьяченко, др.- Светлана Албаут