Воспоминания Татьяны Карповой о царском времени, революции и Великой Отечественной войне. Часть 3
Дочь педагога Самарского реального училища о времени и о себе.
Родственники коренной самарчанки Татьяны Константиновны Карповой передали нам ее воспоминания о трех эпохах, современницей которых она была, — о царском времени, революции и Великой Отечественной войне. Через эмоциональный рассказ главной героини мы можем проследить, как менялась Самара, и ощутить, что пришлось пережить обычной семье интеллигентов. А это были в том числе голод, войны, болезни. Но несмотря ни на что, автор записок называет свою жизнь счастливой. Попробуем восстановить, следуя словам очевидицы, картинки из жизни прежних поколений наших земляков.
Тиф и голод Когда Валентина Михайловна тяжело заболела, Тася осталась в семье за хозяйку. Лека была еще слишком маленькой. Слабенькую сестру Ирочку удалось отправить к родственникам в Оренбург. Там было не так голодно. Тася ходила за молоком в частную лавочку, стояла в длинных очередях за хлебом. Но вот и она свалилась — ее подкосил брюшной тиф. Татьяна Константиновна помнит, как постоянно бредила, как ей остригли волосы. Тиф осложнился воспалением легких. Сознание было постоянно замутненным.
Тасе регулярно делают уколы, она пугается и плачет. Вдруг в комнату входит незнакомый врач. Тася слышит: «Отменить все уколы, она так слаба, что может умереть просто от испуга!». И девочка выжила.
Зима. Дров не хватает, в квартире Карповых топят «голландку», она обогревает только две комнаты. Валентина Михайловна прямо в печи жарит лепешки, в которых больше всяких примесей, чем муки. Ее дочкам они кажутся необыкновенно вкусными. Как хочется попросить еще лепешечку! Но девочки понимают, что нельзя. Иначе всем не хватит. Карпова Татьяна с дочерью Мариной. 1942 год
Константин Яковлевич вместе с коллегой-педагогом по фамилии Казанский отправляется на Лысую гору за дровами. Они должны срубить деревья, спустить их до берега Волги, сбить плот и затем плыть на нем до города. Поистине каторжный труд!
Достать еду все труднее. Уже все богатое мамино приданое обменено на продукты.
— Знакомый Ширяев взялся привезти себе и нам муки из Ташкента, — вспоминает Татьяна Константиновна, — забрал у нас серебряный сервиз со стаканчиками, а привез только пуд муки. Мамочка расстроилась. Но ничего не поделаешь…
Школа 20-х годов Удивительно, но даже в самые тяжелые годы жизнь в Самаре шла своим чередом. Зимой 1919-го в городе открыли школы. Тасю повели в первый класс. Уроки проходили в здании, где сейчас размещается школа №13. В то время помещение не отапливали. Чернила замерзали в чернильницах, и дети на уроках ничего не писали. В довершение всего как-то раз один из мальчишек напал на слабенькую Тасю и толкнул в сугроб. Девочка насквозь промокла, и, ревя во весь голос, еле дошла домой. На семейном совете было решено пригласить к Ире и Тасе домашнего наставника. Им стала бывшая учительница женской гимназии Александра Сипайлова. Не все дореволюционные педагоги сумели найти свое место в новой пролетарской системе образования. Константин Карпов сразу включился в процесс ее формирования. Он стал преподавать обществоведение в школе №48. Карпов был рад помочь Александре — бывшей коллеге по гимназии, оказавшейся не у дел. А та была человеком очень опытным, строгим и не знала снисхождения. Сестры получили у нее прекрасную начальную подготовку. После года занятий Танечку по результатам экзаменов зачислили сразу в третий класс 48-й школы.
К этому времени она только переболела тифом, и ее начавшие отрастать волосы были очень редкими и мягкими. Под шляпкой прическа приминалась, и казалось, что прядей нет вовсе. Тогда девочка решила, что и во время занятий будет оставаться в головном уборе. Карпов Константин Яковлевич и Мансурова ВалентинаМихайловна. 1906 грд
Этим она очень рассердила отца, который вел в их классе обществоведение. Во время его урока она схватилась за поля шляпки и, плача, твердила: «Не сниму, не сниму!». Дома Тася объяснила свое поведение. Когда отец поднял ее головной убор, то только и смог сказать: «Да, действительно…».
Уроки балета В конце 1920 года Лека и Тася стали брать уроки у балетмейстера Гордиана Логуса, жившего неподалеку, на Самарской, 107. Платили ему продуктами. В месяц — фунт топленого масла. И семья Карповых отрывала от своего скудного рациона этот ценный продукт. Родители были уверены: несмотря ни на что, дети должны получить разностороннее образование.
За короткое время балетмейстер дал своим ученицам очень многое: они встали на пуанты, выучили простые па. Наконец преподаватель заявил, что сестры должны приходить на занятия в «пачках». Больная Валентина Михайловна шила их, лежа в постели. Сил у нее хватило только на то, чтобы изготовить лифы. А юбочки девочки шили себе сами из тюлевых штор. К сожалению, из-за наступившего в губернии голода уроки пришлось прервать.
И в то же время культурная жизнь города не останавливалась. Татьяна Константиновна хорошо запомнила свой первый поход в оперу. Давали «Евгения Онегина». Старшая сестра, Ира, заставила ее предварительно прочесть этот роман в стихах Пушкина.
Все девочки получили также музыкальное образование. Родители пригласили для них индивидуального учителя. Но это было уже после страшного голода 1921-1922 годов.
Дача в Постниковом овраге После голодных лет жизнь постепенно входила в прежнее русло. Сестры не забывали и об обычных детских забавах и проказах: лазили по крышам и чердакам, вступили в дворовой «военный» отряд, организованный сыном бывшего владельца макаронной фабрики (по-видимому, Константина Лемана). Он жил по соседству и был лет на пять старше Таси. Когда в 20-е годы супруги Леман уехали в Германию, их сын Андрей принял решение остаться в Самаре. В 1937 году его репрессировали.
«Постников овраг — это была почти деревня. Здесь было кольцо трамвайного пути. А дальше — поля, равнины и частные дома. У местного населения можно было купить молоко, хлеб домашней выпечки, овощи. Вверх по горе находился знаменитый санаторий Постникова с прекрасным парком. И мама беспрепятственно ходила туда дышать целебным воздухом дубравы. За дачным массивом, на территории нынешнего Ботанического сада, была Борщевская дача с озерами и красивыми аллеями. Слева от дачи Андреева находилось большое озеро, окруженное высокими деревьями. А за озером — поле клубники, которую развела одна местная женщина по имени Настенька. Купив у приветливой хозяйки целое решето клубники, мы наслаждались ею, запивая молоком с сахаром. Вот когда мы стали поправляться!» Из «Воспоминаний» Татьяны Карповой
В 1923-м Карповы поехали на дачу к знакомым на Красную Глинку. Там Валентина Михайловна сильно простудилась и заболела воспалением легких. Ее стал лечить заведующий хирургическим отделением больницы имени Пирогова Андрей Глассон. По всей видимости, врач очень проникся к своей подопечной. Доктор настоял на том, чтобы тяжело и долго болевшая мать семейства и ее слабые, бледные дочери уезжали из города летом. Тротуары в центре Самары были замощены известняком, и облака пыли под воздействием жаркого ветра носились в воздухе, проникали в легкие. Так и до чахотки недалеко!
И в 1924 году Карповы сняли комнату на знаменитой даче Андреева в Постниковом овраге, где у Глассонов тоже был участок. Врач оказался заядлым яхтсменом. Сестры Карповы вместе с его дочерьми стали часто проводить время на Волге. Грести, учиться управлять парусом. Девочки за лето загорели и поправились.
Окончание следует.
Воспоминания Татьяны Карповой о царском времени, революции и Великой Отечественной войне. Часть 1 Воспоминания Татьяны Карповой о царском времени, революции и Великой Отечественной войне. Часть 2 Add content her