«6–летняя дочь не видит меня дома»
бастующие медики в Башкирии ответили чиновникам, как выживают на 20 тысяч
Врач, фельдшер и водитель отделения бастующей скорой помощи Ишимбая рассказали чиновникам Минздрава, как им хватает их зарплаты
Сотрудники скорой помощи Ишимбайской ЦРБ, объявившие «итальянскую забастовку», рассказали, почему решились на протест. По их словам, зарплаты им катастрофически не хватает даже на элементарные вещи. Дети не видят родителей, потому что они все время на работе – вынуждены хвататься за любую подработку, чтобы свести «концы с концами».
«Решившись на протест, мы понимаем, что назад пути нет. Нас мало. Остальные боятся», – признают они. Всего документ о предстоящей забастовке подписали 45 человек, это практически вся станция скорой помощи города.
На днях депутат Госдумы от Башкирии Римма Утяшева, сама бывший медик, осудила забастовку, назвала сотрудников дезертирами. При этом зарплата депутата Госдумы как минимум 450 тысяч рублей в месяц. Осудили забастовку и заслуженные врачи Башкирии – поголовно чиновники Минздрава, имеющие хорошие доходы.
Врач, фельдшер и водители скорой помощи Ишимбайской ЦРБ рассказали, на что хватает их зарплаты, и как они рискуют и годами изматываются на работе, без надежды на улучшение ситуации. Признаемся, мы удручены их историями.
38 рейсов за день
В медицине Ляля Рахматуллина 35 лет, 29 из них трудится врачом скорой помощи. Профессию выбирала по зову души, так как очень хотела помогать людям, и несколько лет прожив в Орске, вернулась в родной Ишимбай.
– Раньше проблем ни с врачами, ни с фельдшерами не испытывали. Но когда старожилы стали уходить на пенсию, на их место молодежь приходить отказалась – уж очень сложная у нас работа. Сейчас нас осталось трое, еще столько же приезжают из Салавата трудиться на полставки, хотя в общем нас должно быть десять человек, – рассказывает она.
По словам Рахматуллиной, раньше по городу и району ездили девять машин скорой помощи, а в праздничные дни выделяли еще одну дополнительную. С приходом нового руководства центральной районной больницы пару лет назад количество транспортных единиц начали сокращать, придумывая различные причины: то техника на ремонте, то водитель заболел. Потом сказали, что населения стало меньше, мол, на десять тысяч жителей положена одна бригада. И со временем осталось всего семь автомобилей: пять обслуживают город, два – район.
– Не всегда успеваем приехать вовремя. Когда машин совсем нет, бывает, что через часа два только добираемся до адресата. А вдруг в это время кто–то умирает? Спасибо жителям, понимают, что не мы в этом виноваты, хотя вначале возмущались, – признается врач. – Во время начала пандемии вообще работали без отдыха, даже поесть не успевая. Тем более тяжелых больных возили в Стерлитамак и Салават (иногда приходилось до 38 раз выезжать в соседние города и обратно). Бывает, что на поездку уходит до четырех часов. Да и сейчас не легче. В отдаленные деревни тоже часто выезжаем. А ведь нередко счет идет на секунды.
Ляле Рахматуллиной 61 год, хотя она и на заслуженном отдыхе, но продолжает выходить на смены. Работает по 12 часов в день и в ночь, далее – отсыпной и выходной. Зарплата выходит чуть больше 30 тысяч, но, по словам врача, вместе с пенсией ей хватает. Да и единственный сын уже крепко стоит на ногах.
– За державу обидно. Вижу, как коллеги устают. Да и вместо двух фельдшеров, на вызов выезжает один. А что может сделать та же хрупкая девушка, если придется тащить, к примеру, здорового мужчину, пострадавшего в ДТП?! Да и всякие люди попадаются, пьяные агрессивно ведут себя, – возмущается врач. – За ночные смены недоплачивают, за работу на выходных тоже. Голая ставка выходит. А ведь у всех кредиты, ипотеки, семьи… Еще весной обещали доукомплектовать персонал, но воз и ныне там.
«Кто–то шабашит после работы, а кто–то таксует»
Как вспоминает водитель машины скорой помощи с 24–летним стажем Андрей Камхин, раньше за переработки поощряли рублем. Сейчас за 17–18 12–часовых смен в месяц он получает примерно 20 тысяч, а размер оклада его составляет 5 771 рубль, что значительно ниже МРОТ (15 973,5 р. – прим. ред.). Этих денег хватает на то, чтобы оплатить коммунальные услуги (а это примерно 10 тысяч рублей за двушку). Кроме этого, надо дать на расходы сыну–студенту, и есть еще две дочери подросткового возраста. Немало средств, по признанию мужчины, уходит на еду и одежду девочкам. Поэтому о том, чтобы сходить с семьей куда–либо на выходные, пока и речи нет. Приходится выходить на подработки или брать в долг у друзей или родственников. Да и действующие кредиты есть, а самой зарплаты после начисления хватает дней на десять.
– Деньги небольшие, нагрузка огромная. И все равно мы берем подработки. Я шабашу на отсыпных (время для отдыха дома – прим. ред.), чтобы девочкам купить что–нибудь вкусное, или дать им на карманные расходы. Зарплаты моей не хватает. Например, девочки просят «Макдональдс», а мы им отказываем, потому что не можем позволить себе, – говорит Андрей. – Супруга зарабатывает около 17 тысяч, этого тоже не хватает ей. Она не медик.
На работе, признается водитель, все время аврал.
– Сегодня вышел после второй «ночи». Смена уже привычно выдалась тяжелой: выезжали на ножевое ранение. Фельдшер – худенькая девушка, да и я сам небольшой. Но пришлось вдвоем нести раненого на носилках. И так каждый раз, – рассказывает Андрей.
По его признанию, нередко тяжелых пациентов везут в Уфу. Расстояния, которые приходится проезжать водителям, огромные. Если за ночь выпадает ехать в Уфу, то машина может намотать около 500 километров.
– На наши дороги посмотрите, все трясет. Так и ездим. А интенсивность какая – дороги нечищеные, все время дергаешься, чтобы не задеть проезжающие автомобили. Места разъехаться нет. Ехать надо быстро. А если учитывать не особо хорошее состояние дорог, то путь превращается в настоящее испытание. Да что уж говорить, до Стерлитамака ехать минут 40–45, плюс еще приходится ждать, когда больных примут и оформят.
«Дочка говорит, что ей не хватает мамы, а мама работает на скорой»
Молодая фельдшер Екатерина Гаденкова пришла устраиваться в скорую помощь в 2019 году, и, как вспоминает, в последний раз ездила отдыхать за границу за год до этого. Сейчас это нереально – денег нет. Да и некогда, ведь с тех пор девушка буквально живет на работе.
– Бывает, вообще без «возврата» выезжаем на вызовы по 4–5 часов, даже перекусить некогда, – делится подробностями тяжелых будней медик. – После суток не всегда получается отдохнуть. Часто сразу отправляют на два ночных дежурства – то есть пришел домой с суток, спишь, и в ночь снова идешь работать.
Екатерина одна воспитывает шестилетнюю дочь, а отец ребенка помощи финансовой не оказывает. Благо, молодая мама живет вместе с родителями, они–то и присматривают за девочкой. Иногда просит посидеть с малышкой подругу.
Екатерина говорит, что весит 49 килограммов. Часто ей приходится буквально «тащить» на себе пациентов. Напарницы у нее нет, выезжает на вызовы одна. Просит водителя помочь. Родственники не всегда готовы нести пациентов.
Контингент – самый разный, но в основном в «неотложку» звонят пожилые люди и те, кто любит выпить. Нередко приходится забирать с остановок лиц без определенного места жительства в бессознательном состоянии. Также номер «103» часто набирают те, кто уже самостоятельно не может оправиться от алкогольной интоксикации, но от госпитализации отказывается. В сезон простуд, ОРВИ и гриппа прибавилось и самых маленьких пациентов.
– С такой нагрузкой, должно быть, и зарплата достойная? – не можем не спросить.
– 25–29 тысяч рублей в месяц выходит, не больше. Плачу кредит в размере 10 тысяч. Плюс расходы на питание, детский сад, кружки, одежду… Сводить куда–нибудь ребенка получается от силы раз в месяц, – сетует Екатерина. – До этого «ковидные доплаты» выручали, сейчас и их нет. Да и дочка жалуется, что не видит маму совсем, а мама – в скорой работает. Нагрузки я не боюсь. Но доплачивать нам за нее никто не желает. На встрече с чиновниками нам обещали помочь, дать напарников в виде студентов. А речи о стимулировании деньгами нас самих не было. Скорее всего, буду писать заявление об увольнении. Мне ведь ребенка кормить надо. Я не могу себе позволить работать в скорой. Я точно знаю, что фельдшер должен зарабатывать 50–60 тысяч минимум, это было бы достойной платой за огромную нагрузку и ответственность, которую мы несем. И нет, мы не дезертиры. Мы обычные люди со своими проблемами, которые получают 20–30 тысяч за то, что живут на работе и спасают людей, постоянно находясь на стрессе. Наши дети не видят нас. Нет, я не считаю, что мы дезертиры.
Вчера мы пытались спросить главврача Ишимбайской ЦРБ Валерия Шапочкина, достойная ли, по его мнению, зарплата в 20 тысяч? Однако он бросил трубку.
Написал const06 на shapito.d3.ru / комментировать