Дмитрий Сычев: "Ушел из "Спартака", когда стало страшно за жизнь"

РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМОн исчез с радаров. Если снимал трубку, голос звучал издалека:– Ребята, не сейчас, не время…Время настало. Дмитрий Сычев, один из самых ярких форвардов 2000-х, делает попытку вернуться в большой футбол. А помочь ему взялся родной "Локомотив" – пригласил в дочернюю команду "Казанка".Обет молчания снят – загорелый Дима сам приехал в нашу редакцию субботним вечером.Разговаривали долго. Обо всем на свете.***– Где вас застал звонок из "Локомотива"?– Собрались на даче у Динияра Билялетдинова. Я на денек заскочил в Москву, ненадолго оторвался от съемок фильма.– Кстати, отец Динияра нам рассказывал: "Когда предложили возглавить "Рубин", я подумал – звонят пранкеры".– У меня таких мыслей не было. Я голос Ильи Леонидовича Геркуса сразу узнал!– Что за съемки у вас?– Фильм "Тренер" с Данилой Козловским. Он там и актер, и режиссер.– А вы?– Один из героев. Еще я футбольный консультант.– Играете себя?– Нет, обычного футболиста. Из команды "Метеор", а Козловский – наш главный тренер.– Еще кто-то из известных игроков задействован?– Дмитрий Смирнов.– "Большой"?– Ага. Женя Савин, братья Гатаговы.– Сколько у вас ушло на съемки?– Почти три месяца.– Кто-то из больших артистов говорил – нет ничего тяжелее озвучки. Что для вас было особенно сложно?– В 6 утра изображать радость от забитого гола. Первый раз – легко, второй – тоже. А в сотый? Откуда доставать эмоции?– Съемки начинались в 6.00?– Заканчивались! Тогда всю ночь снимали – утром закруглялись. По сто дублей одной сцены. Пока хорошо не выйдет, к следующей не приступаем. Работали на стадионах в Раменском, Химках, Новороссийске. Финальная сцена – на новой арене в Краснодаре.– Гонорары сопоставимы с футбольными?– Что вы! Снимался из интереса. "За ромбик", как говорят. Позвонили менеджеры Козловского, прежде с Данилой не был знаком. Когда стали общаться, впечатление произвел колоссальное.– Чем?– Такого работоспособного человека в жизни не встречал. Вкалывал 24 часа в сутки! Суперпрофи! Культурный, коллектив сплотил уникально. От капитана на корабле все зависит. В фильме есть эпизод, которым удивил.– Что за момент?– Нам, середнякам первой лиги, тренер перед важным матчем привозит майки самых звездных игроков мира. Раздает: "Почувствуйте себя великими!" Мы в эмоциональном плане такие были… Печальные. Следующая сцена – на площадку пригнали машину, создающую дождь. Часа три гоняли мяч под ливнем. Надо было забивать в падении через себя, катиться на пузе… Так Козловский в ботинках, костюме и галстуке все прошел вместе с нами, наравне! Это была потрясающая картина!– Другой фильм с Козловским, "Легенда №17", с реальной хоккейной жизнью не имел ничего общего.– Здесь все иначе. Футбол подан шикарно, снят невероятными девайсами. Я видел отдельные кадры – это фантастика! Бросается в глаза, что на поле профессионалы, а не дублеры. Настоящие проходы и подкаты. Все на уровне Голливуда. Заявка серьезная – так футбол никогда в мире еще не показывали.– Впредь в кино ни ногой?– Если пригласят – хорошо подумаю. Все-таки жуткий стресс для организма. Съемки по 16-17 часов в день, вечный недосып. Ты вырван из собственной жизни! Зато интересно.– Когда выйдет на экраны?– В апреле. Перед чемпионатом мира.***– Когда прозвучал звонок Геркуса – брали время на размышление? Взвешивали?– Нет. Я не "взвешивал" ничего!– Сразу ответили – "готов"?– Да. Вскоре встретились. За две минуты договорились окончательно. Прояснили, в какой роли он меня видит, – и в какой я хотел бы видеть себя. Геркус сказал: "Создается команда "Казанка", будет выступать во второй лиге. Ты помогаешь тренерскому штабу натаскивать молодежь. Если видим, что набрал отличную форму, добро пожаловать в основной состав. Все зависит от тебя".– Вы в форме?– Да. Немного выпал из публичного пространства, но все это время пахал. Познакомился с людьми, которые мне открыли глаза на себя самого. Дали понять, чего не хватало прежде. Я сейчас чувствую себя лучше, чем в 25 лет!– Что теперь нужно?– Поймать игровой ритм. Сил полно, амбиций тоже. Главное, я дома – в "Локомотиве".– Футбольный мир циничен. Как отреагировал на ваше возвращение?– Я от всего отрешился, иду вперед, знаю, что правда за мной. А люди пусть говорят. Пропускаю мимо ушей.– Что такое – 33 года?– Для меня – расцвет! Как ни смешно, даже в физическом плане. Есть аппарат, который оценивает уровень мышц, жира. У меня процент жировой прослойки минимальный – в 18 лет такого не было! Если человек профессионально занимается спортом, с возрастом она все равно накапливается. У меня наоборот!– Вес тоже снизился?– Боевой – 77 килограммов.– Над чем работали с тренерами?– Над взрывной и стартовой скоростью. Над завершением атак. То, чему не уделяешь внимания, когда ты в команде. Оторваться на два метра, опередить защитника на "взрыве" – это очень специфическая работа. С командой-то закладываешь общий фундамент, шлифуешь тактику. Не будешь же говорить главному тренеру, что мне чего-то не хватает, правильно?– Почему?– Субординация. Вот я и пришел к индивидуальной работе. Знакомые подготовили специальную программу.– Сколько вы оставались без клуба? Полтора года?– Да. После ухода из "Локомотива" мечтал вернуться в футбол. Но так устал от нашей действительности, что решил уехать за границу и подальше. Очень уж сильным ударом стало не самое красивое расставание с родным клубом. Надо было "перезагрузиться". Побывал в таких странах, что оглядывался и думал – до чего ж надо любить футбол, чтобы приехать сюда играть…– Про Малайзию мы наслышаны.– Малайзия – цветочки!– Куда еще заносило?– В Австралию, Индонезию, Вьетнам, Бельгию… Даже в Иран!– Боже. Может, и к лучшему, что не сложилось.– С футболом в Иране довольно цивильно. Невыносимо с точки зрения религии. Местные законы давят на психику. Православному человеку там тяжело. Я в этом сразу убедился. Едва приземлился самолет, женщины стали судорожно натягивать платки, кофты с длинными рукавами. Все были в джинсах или юбках до пола. А я-то – в бриджах…– Опрометчиво.– Агент, иранец, с которым свели общие знакомые, не предупредил. У меня же в суматохе вылетело из головы, что в такой стране не только женщинам, но и мужчинам нельзя разгуливать в шортах. Это не Арабские Эмираты и не Марокко. Когда таможенник преградил дорогу, сначала не уловил, в чем дело. Он несколько раз повторил на английском: "Вали обратно в свою страну! К нам в таком виде не войдешь!" Я запаниковал. Раскрыл сумку, вытащил форму, бутсы: "Смотрите, я – футболист, из России. Приехал играть за ваш клуб…"– Смягчился?– Брезгливо указал на бриджи: "Штаны надень". Схватил гетры, натянул выше колена. Таможенник махнул рукой: "Ладно, проходи…"– Сколько платят в чемпионате Ирана?– Мне предлагали двухлетний контракт. Зарплата – 15 тысяч долларов в месяц. Но вопрос денег для меня уже ничего не значил. Просто убежал оттуда!– За этими словами чудится прекрасная история.– Понял – жить там не смогу. На каждом шагу на тебя смотрят, как на "неверного". Законы ислама везде разные – но жестче порядков, чем в Иране, нет нигде. Даже на тренировках ощущалось – могли специально сзади наступить на ногу, например. Команда тебя не принимает! Хотя ты явно выше уровнем, обыгрываешь и забиваешь в каждом матче.– Был в команде еще "неверный"?– Какой-то африканец. Других вариантов у него, видимо, не существовало. А я в такой атмосфере играть не хотел.– В мавзолей Хомейни заглядывали?– Нет. Он же в Тегеране, а меня поселили в ста пятидесяти километрах от столицы. Не гетто, конечно, но настоящая глубинка. Городок маленький, всего две гостиницы.– Когда не было тренировок, сидели безвылазно в номере?– Да. Из отеля выходил исключительно ночью. Рядом ларек работал круглосуточно. Покупал там бананы, яблоки, арбузы.– Так в потемках еще страшнее.– Нет-нет. По ночам иранцы спят, город вымирает. Вот днем ловил на себе косые взгляды. Поэтому знакомство с местными достопримечательностями решил отложить до лучших времен.– Ну и как сбежали?– Агент вечером привез в гостиницу. Я по интернету забронировал билет – в ту же ночь был рейс "Аэрофлота" в Москву. Собрал сумку, прыгнул в такси и укатил. С утра в отель приехал агент – меня нет. Написал SMS: "Ты где? На тренировку пора, завтра будем контракт подписывать…"– Что ответили?– Соврал во благо: "Появились неотложные дела, пришлось срочно вернуться в Россию". Исчез я, как "Черный плащ".– Улетали в Москву из Тегерана?– Разумеется. Портье немножко говорил по-английски. Я объяснил, что хочу заказать такси в аэропорт. Минут тридцать он кого-то вызванивал, потом сообщил: "Сейчас мой друг подъедет, отвезет". Домчались за два часа.– Дорого?– 80 евро.***– В Малайзии приключения случались?– Приехал зимой, а в Куала-Лумпур – плюс 47! Ребята спрашивали: "Ты же из Сибири? Какая там сейчас погода?" – "Минус 30". У всех глаза на лоб: "Не-е-т, такого быть не может!"– Как выдерживали 47?– Первые два дня – невмоготу. По вечерам, когда проходили товарищеские матчи, термометр показывал плюс 34. Организм протестовал, конечно. Но человек ко всему привыкает.– Почему не остались?– В каждой команде – три легионера. Они-то в порядке, а местные – вообще нулевые. Пас не могут отдать! Ты открываешься – никто не видит, не понимает. Что это за футбол? Возвращаться на уровень, где когда-то начинал, не стоит даже ради большой любви…– Сумма в контракте стояла та же, что в Иране?– Везде зарплаты примерно одинаковые.– Отовсюду уехали по собственному желанию?– Кроме Австралии. Приглашал "Сидней", уровень неплохой. Но жесткий лимит на легионеров, из-за этого не срослось. Хотя страна сказочная. Жаль, толком не познакомился с ней поближе.– Когда с просмотрами завязали?– В феврале снова приглашали в Индонезию, уже в другой клуб. В июне – в Индию. Я не ждал звонка из "Локомотива" – может, и поехал бы… Никаких зароков не давал, жил сегодняшним днем.– Корреспонденты до вас дозванивались, пытались расспросить про Малайзию. Вы открещивались.– Мне хотелось остаться в тени. Да и сглазить боялся, верю в эти вещи.– Вы же прошли через сглаз.– Совершенно верно.– Обращались к экстрасенсам?– Приезжали люди из Тибета, приближенные к Ламе. Подтверждали, что у меня проблема с воздействием негативной энергетики со стороны.– Вы это чувствовали?– Да. Голов не было, уверенность пропадала. Какой-то ком нарастал. Если начну говорить "меня сглазили" – люди будут смеяться? Глупо же звучит?– Едва ли. Смешного тут мало.– Я отношусь к этому серьезно. Кто-то поставил четкую задачу. Меня все угнетало, остро переживал. Но потом научился работать с самим собой.– Когда все прошло?– С уходом из "Локомотива". Последняя моя аренда – Казахстан, 2015 год. Там многое переосмыслил. Наверное, это называется "взросление", "мудрость"…– Предполагаете, кто вам удружил черной энергией?– Нет. Мне даже не интересно. Этим людям воздастся. Я ни на кого не держу зла. Несу свой крест. Лишь близкие знают, сколько пахоты было в последние годы.– Отчаяние подкатывало?– Конечно! Я живой человек! Вкладываешь душу в работу – а ничего не клеится, одна черная полоса за другой. Вторая волна, третья – волей-неволей начинаешь задумываться: а туда ли ты идешь? Но я, словно в шорах, продолжал двигаться вперед.– Если спросим про ошибки прошлого, ответите – "не стал бы ничего исправлять"?– Я верю в судьбу. Нам все дается свыше. Значит, через это тоже нужно пройти… Черная полоса коснулась не только футбола. О некоторых ситуациях рассказать не могу.– Понятно, почему не хотите. Но почему "не можете"?– Есть закон о неразглашении. Я подписку давал.***– Много лет вы были лидером "Локомотива". В конце 2011-го подписали контракт на четыре года. В какой момент все пошло не так?– Когда там образовался "новый вектор развития". Решили, что я не нужен. Ольга Юрьевна сказала: "Ищи себе новую команду. Пока я в "Локомотиве" – тебя здесь не будет".– Мы в курсе – вас прилично прессанули в клубе.– Не дай Бог никому пережить! Устроили настоящую травлю, не забуду этого никогда. Но… Знаете, крепче будем! Сильнее! Именно Смородская дала мне понять, насколько я люблю футбол, насколько мне его не хватает. Искренне желаю Ольге Юрьевне здоровья. Ничего больше, никакого зла. Нужно уметь прощать. В нашей жизни так мало милосердия, что начинать лучше с себя. Если будешь это транслировать – наверное, кому-то поблизости станет чуть теплее.– Когда закончилась аренда в "Волге", Смородская предложила вам разорвать контракт? Отказавшись от денег полностью?– Да. Без всяких компенсаций.– Кто ж на такое согласился бы?– Не представляю… Психологически пришлось очень тяжело. Находился на грани нервного срыва. Ходишь в родной клуб как на каторгу. Не имеешь права на ошибку. Один раз проколешься – тебя уволят. Достаточно опоздания на минуту.– Все фиксировалось?– Абсолютно!– Занимались в одиночку?– Нас трое было, "отщепенцев".– Кто еще?– Сапатер и Обинна. Заходишь на стадион и слышишь за спиной, как охранник передает по рации: "Сычев на территории". На следующем посту: "Сычев направляется в раздевалку", "Сычев вышел на поле"…– Кто-то вас тренировал?– Мы отрабатывали по Трудовому кодексу – с 10.00 до 18.00. Первая тренировка с дублем, вторая – индивидуально. Под присмотром Саркиса Оганесяна.– Сапатер до конца контракта досидел в "Локомотиве". А Обинна?– С ним как-то разрулили вопрос, уехал в Европу. А Сапатера уволили "по состоянию здоровья". Он подал в суд и выиграл.– Однажды Смородская заявила, что "Сычев карьеру закончил". Вам позвонил корреспондент, спросил: "Это правда?" Ответили: "Нет". За три буквы в газете выкатили штраф.– Чуть иначе – я знал, что будет подвох. Весь тот период пропитан подвохами. Ждал на каждом шагу. Но такое… Это как сказать о живом: "Он умер". Футболист тренируется у тебя – и говорить: "Он закончил"?! Мне позвонили с утра, спросонья, на эмоциях подобрал не самые правильные слова. Клуб оштрафовал на сумму с шестью нулями.– В долларах?– Рублях.– Месячная зарплата?– То ли половина зарплаты, то ли четверть.– Кто вам объявил?– Прислали сообщение по электронной почте. Через 15 минут!– Что ж вы сказали?– Сформулировал так: "Нет, я не закончил карьеру. Третьи лица не могут за меня решать, когда заканчивать".– Как надо было ответить? Просто "нет"?– Да все равно бы оштрафовали. Без разрешения клуба дал интервью. Это тоже прописано в контракте.– Еще какие ловушки расставляли – но вы не попали?– Так я практически попал! Возникла ситуация, когда меня хотели уволить по статье. У нас не слишком негативный фон получается? Или рассказать?– Это часть вашей жизни.– Меня потрясло человеческое лицемерие. Возвращаюсь из аренды в "Волгу", на следующий день звоню в клуб: "Я вернулся. Что делать?" Контракт у меня с "Локомотивом". Слышу в ответ: "Команда в отпуске, ты тоже отдыхай".– Замечательно.– Ну да. Потом приезжаем с агентом на встречу с Кириллом Котовым, спортивным директором. Тот нам рад: "Дима, за твои заслуги перед клубом найдем тебе команду. В аренду поедешь. Несколько дней – и все решится". Говорю: "Может, попробую себя в "Локомотиве"? Новый тренер пришел, Кучук…" – "Нет-нет. Он уже сказал – Сычев не нужен".– Это правда?– Выясняю телефон Кучука, дозваниваюсь: "Могу с вами отправиться на сбор? Хоть посмотрите на меня!" – "Дима, я с радостью. Пойду к Смородской". Пошел – а там ему ответили: "Куда лезешь? Не твое дело, забудь эту фамилию". Он честный человек, передал через ребят – дело обстоит вот так.– Ну и поехали бы в аренду.– Сижу, жду – мне ж сказали, что вот-вот вопрос утрясут. Один день, второй, пятый… Какая-то странная тишина. Нездоровая!– Не дождались?– Тут из клуба звонок: "В связи с неявкой на рабочее место, вы подлежите увольнению со штрафом в 15 миллионов евро". Кажется, такой выставили.– Вот это ход.– У меня шок. Подаем с агентом в Палату по разрешению споров – уволили-то неправомерно. Если считать это "прогулом", то произошло все в первый раз. Значит, положено выносить предупреждение, увольнением такое не карается… Но какая подлость!– Действительно, подлость.– Не хочется снова все это ворошить…– Ворошить не будем. Скажите – чем все кончилось?– "Локомотив" не смог подать в Палату – пропуск-то в самом деле один. Карается предупреждением и штрафом в размере месячной зарплаты. Которую с меня и сняли. На следующее утро прихожу: все, мы здесь! С этого дня почти год держали под особым контролем – до первого косяка. В таком ритме и жил.– Когда пресс ослаб?– Когда в казахстанский "Окжетпес" отправили. С глаз долой. Ха!– Чему вас это научило?– Терпеть. Перебарывать себя. Теперь уже ничего не страшно. Проще всего было плюнуть и уйти. Но себе говорил: прорвемся! Ты не можешь сдаться! Счастье, что у меня есть такие близкие люди – папа, мама, младший брат. Пара друзей, которые с футболом не связаны. Они помогли все это пережить. Без них, как и без поддержки болельщиков, я бы точно не справился.***– Котов уверял в интервью – мол, вы потеряли скорость и резкость в тренажерном зале. Эту же версию неожиданно подхватил Дмитрий Аленичев: "Сычев перекачался, ушла легкость…"– Да никогда я "железом" не увлекался! Вы что?! В Германии на реабилитации – ходил, закачивал больное колено. Никакой штанги даже рядом не лежало. Я хорошо изучал физиологию, биомеханику. Знаю: если в тренажерке переусердствуешь, на поле это только во вред.– Ладно – Котов. С чего Аленичев-то взял?– Понятия не имею!– Так откуда спад?– Мало было индивидуальной работы. С возрастом скорость и резкость падают. В какой-то момент пришло поколение, на фоне которого стал казаться не таким резким. Это правда! А бред про тренажерный зал смешно слушать – и эти люди еще считают себя "специалистами"…– Сами чувствовали – что-то из вашей игры ушло?– После травмы долго был психологический дискомфорт. Скованность, боязнь борьбы. На искусственных полях колено сразу о себе напоминало. Я не знал, что делать! Был, будто загнанный зверь, от которого требуют голов сию секунду. Немедленно. А у тебя ничего не летит в ворота!– Ужасное состояние.– Когда забивал по 10-11 голов за сезон, все твердили: "Почему так мало?!" Никто не задумывался, что нападающий – фигура зависимая. А ни Лоськова, ни Маминова с их передачами рядом уже не было. Эксперты у нас пошли слишком разбирающиеся. У многих – личная неприязнь.– Травму вы получили в Казани. Пересматривали эпизод?– Ни разу.– Было ощущение, что вратарь "Рубина" Харчик ломал вас осмысленно?– Я же сказал – верю в судьбу. В любом случае побежал бы за тем мячом.– Харчик схватил вас за ногу?– Не помню. Представляете? Я почему про судьбу заговорил? Меня собирались в том матче поменять раньше. Сначала вообще не хотели в Казань брать. На носу была Лига чемпионов, нескольких лидеров планировали оставить в Москве.– Поберечь?– Да. Потом взяли, решили – заменят в середине второго тайма. Но что-то пошло не так. И вот итог… Значит, суждено было такому случиться.– Один журнал тогда нарисовал схему вашего колена – и расписал в подробностях, почему Сычев после такой травмы никогда не будет прежним. Кто-то из докторов возражал – да ерунда.– Это была жуткая травма! Полный разрыв крестообразной связки, боковой, два мениска. Плюс хрящ повредился. Вот такой "комплект". Все вывернуто!– Могло быть хуже?– Если бы полетел задний "крест". Но это из нереального. Мне все сшивали, ставили шурупчики. Они до сих пор в колене. Слава богу, со временем полностью восстановился, нашел рычаги воздействия на самого себя.– В Казани через две секунды поняли, что с коленом?– Сразу же! Когда связки рвутся – боль нестерпимая. Вы не помните мой крик? Все помнят, кто был рядом.– Харчик как-то после себя проявлял?– Нет. Ни разу не слышал о нем.– Вы обронили, что колено беспокоило на искусственном газоне. Но в 2007-м в финале Кубка с "Москвой" на 102-й минуте дали сумасшедший рывок через все поле. Когда О'Коннор забил победный с вашего прострела.– Для меня самого загадка, как выдержал – жара под сорок, на лужниковской синтетике ноги просто горели. Стоишь – и обжигает. Я тогда донашивал бутсы за Димой Лоськовым.– Своих не было?– У него особенные – сделаны по индивидуальному слепку. Но мне сели лучше, чем Лоськову. С десятым номером на заднике. Так понравились!– Не подводили?– В финале разлетелись в клочья. Подошва отвалилась, прямо перед дополнительным временем чувствую: хлюпают! Обычно я запасные на игры не брал – а тут почему-то взял. Диме потом показываю: "Лось, смотри-ка, порвались". Но он мертвый был, лишь рукой махнул…– Сколько ж после такого матча нужно пива выпить?– Пиво вообще не лезло. Апатия полная. Я встал под душ – мне холодно, а не жарко. Знобит! Стою и трясусь! Но победные эмоции все перекрыли. Радость – несусветная.– Откуда силы взялись на тот рывок?– Не представляю! Мы ж не знаем, сколько в нашем организме заложено. Какие резервы. Я это понял, когда фридайвингом начал заниматься.– Что за забава?– Погружение на глубину без вспомогательных устройств. На задержке дыхания. За три дня тренировок дошел до 20 метров.– Долго способны не дышать?– Пять минут.– Светлана Ромашина, олимпийская чемпионка по синхронному плаванию, может без воздуха пробыть под водой четыре с половиной минуты. А вы – пять?!– Ничего сложного, поверьте. Тренируешь дыхательную систему по определенной методике. Начинал в бассейне с полутора минут. Постепенно достиг отметки в пять минут. Это не предел. Но в океане гораздо тяжелее. Там все иначе!– Что именно?– Психология погружения. Давление. На 20 метров опускаешься за полторы минуты. Поначалу трудно перебороть себя, когда воздух заканчивается. Ты под водой, глубина, дышать нечем. А уже надо бы. Показываешь инструктору: все, вот-вот сознание уйдет!– Он что?– Жестом: "Не волнуйся!" Ты преодолеваешь себя – и понимаешь: ага, оказывается, есть какая-то другая грань. Откуда взялся этот запас? Проходит еще минута, вновь спокойный жест: "А теперь – пошли…"***– Момент самого жуткого страха в океане?– Это про серфинг история. Лет пять назад на Маврикии чуть не утонул. Три незнакомых парня катались на досках, я присоединился. Когда народу прибавилось, предложили: "Давай подальше от берега отплывем? Здесь людей полно, а там никого, волна хорошая…"– А вы?– Согласился. Подвела самоуверенность. Волны казались небольшими. Но минут через тридцать подплыли – и понял, что к такой высоте не готов.– Сколько?– Метра три. Ребятам не понравилось, быстренько скатились, умчались куда-то. А я остался один в открытом океане. Попытался поймать волну, не получилось, замесило. И тут начался ад.– Это как?– Представьте, что на вас каждые пятнадцать секунд обрушивается поток воды с трехэтажный дом! Воздуха не хватает, паника, теряешь ориентацию… На помощь звать бесполезно. Кто тебя разглядит, если берега даже не видно?– Беда бедовая.– Я вспомнил правила безопасности, которым обучали в школе серфинга на Бали. Главное – успокоиться. Пока волна не прошла, задержи дыхание и сиди вод водой. Когда выныриваешь, набираешь побольше воздуха в легкие, дожидаешься очередной волны – и снова сидишь. Копишь силы. Потом в перерывах между волнами начинаешь продвигаться вбок, параллельно берегу.– А доска?– Ее сразу оторвало и унесло. Часа полтора я барахтался, прежде чем вырвался из эпицентра. Еще столько же до берега греб. Уже без волн.– Не всякий способен три часа удержаться на воде.– Да сам не ожидал. Измотан был страшно! Но жить захочешь – не такое вытерпишь.– Вышли из океана – рухнули на лежак?– Честно? Не говоря никому ни слова, отправился в бар. Взял бутылку водки и выпил за второе рождение. А знаете, что самое поразительное?– Что же?– Накануне с друзьями-серферами смотрели видео. Как их товарищ чудом спасся в похожей ситуации. Только волна в десять раз больше! Рассказывал, что из-за пены приходилось просиживать под водой по две с половиной минуты, воздух заканчивался, не мог оттолкнуться ото дна… Мне-то было проще – глубина метра четыре, нырнул, посидел, всплыл, отдышался. А выбрался из водоворота тем же способом, что и он.– К вам во сне тот случай возвращался?– Кошмары по ночам не мучили, но года два про серфинг я и думать не мог. Вообще старался не приближаться к воде. Мне не нравилось это состояние, начал бороться с психологией страха, читать специализированную литературу. Проделал титаническую работу над собой.– Успешно?– Да. В прошлом году на Маврикии осознанно пошел на ту же волну. Теперь был подготовлен и технически, и теоретически, и морально, но в первую секунду все равно затрясло. Это плохой адреналин, он не заводит, а, наоборот, вгоняет в ступор. Однако я не свернул. Стиснув зубы, прокатился, выдохнул – и отпустило окончательно.– Чем привлек фридайвинг?– Это особая философия. Погружаясь на глубину, ты ментально раскрываешься с неожиданной для себя стороны. Абстрагируешься от внешних и внутренних раздражителей. Просыпается желание творить добро, помогать людям, нести в мир любовь и позитив… Хм, что-то на пафос меня потянуло. Хотя говорю абсолютно искренне.– Раньше вы были другим?– Не отдавал себе отчет, что мог ненароком кого-то обидеть, сказать грубое слово. Найти миллион причин, чтобы после матча отказать в интервью журналистам, например. Когда же к тебе бумерангом все возвращается, ломаешь голову – за что? Время спустя оглядываешься назад и понимаешь – заслужил. Благодаря фридайвингу узнал о себе столько нового!– Какие в этом смысле мечты?– Погрузиться на "тридцатник" – реально. Вот дальше прогресс замедляется. Давление возрастает, каждый метр дается с трудом. Если о серфинге говорить, то в отдаленной перспективе цель – биг-вейв.– Что это?– Катание на волнах высотой от шести до восемнадцати метров. Но для этого нужно много тренироваться. Я-то пока ограничился "пятеркой". Да и то неудачно.– Без последствий?– Хотелось проверить себя, взять такую волну. А когда увидел, что на меня надвигается гигантская махина, стало очень страшно. Испугался жутко. Называя вещи своими именами, "зас...л". Но признаться в этом не стыдно.– Как родители к вашим увлечениям относятся?– Нормально. Доверяют мне. Я же с пятнадцати лет живу один. Говорят: "Катайся, ныряй. Только аккуратнее". Правда, о случае на Маврикии из "Спорт-Экспресса" узнают. Я даже не всем друзьям об этом рассказывал.– Самый интересный человек, с которым вас познакомил океан?– Никита Замеховский, у него до сих пор своя школа серфинга на Бали. Там в 2008 году я прошел полный курс подготовки. До этого перепробовал разных инструкторов – никакого прогресса. А Никита сразу подобрал ключик, научил расслабляться, получать удовольствие в океане. Объяснил, в чем главная прелесть серфинга.– Ну и в чем?– Ты остаешься наедине со стихией, сливаешься с миром, у тебя прекращается внутренний диалог. Может ли что-то быть лучше этого состояния? Серфинг и фридайвинг помогали мне отрешиться от футбольных проблем, перезагрузить мозги. Я оказывался среди людей, которым все равно, где ты играешь, сколько мячей забил. Там ты – Дима, парень из Москвы. Никита заразил своим видением жизни, философией. Он сам прошел удивительный путь – от обычного сварщика до легенды российского серфинга. Человек исключительного обаяния. Умный, тонкий, начитанный. Пишет замечательные стихи, прозу для детей и взрослых.– Вы же издавали его сборник.– А сейчас готовим новый проект. Называется "Лексикон". Букварь с картинками, который обучает ребенка грамотной речи. Книжка и родителям будет полезна. Ведь именно от них дети слышат слова-паразиты, англицизмы, пустые штампованные фразы. С Никитой часто говорили на эту тему. "У нас огромная потребность в правильном русском языке", – повторял он. Так и родился "Лексикон", где все слова объясняются в максимально доступной форме, с помощью игр.– Вы снова выступаете спонсором?– Нет. Одним из соавторов. На мне вся спортивная терминология.– Вы рассказывали, что с поэзией были знакомы поверхностно, пока не подружились с Никитой. Он здорово расширил ваш кругозор. Какие стихи сегодня отражают ваше душевное состояние?– (после паузы)Веленью божию, о муза, будь послушна,Обиды не страшась, не требуя венца,Хвалу и клевету приемли равнодушноИ не оспоривай глупца.– Это ж Пушкин.– Да. Как-то в своей программе его процитировал Владимир Познер. Я был под впечатлением, полез в интернет, нашел стихотворение полностью и сохранил в телефоне. Время от времени перечитываю.– Что из прозы зацепило?– Я очень люблю читать. Но с весны мне не до книжек. Живу в "турбо-режиме". Сначала съемки, теперь "Казанка", ежедневные тренировки. На себя времени не остается. Я привык полностью погружаться в книгу. А урывками, по пять-десять страниц – не то. Из того, что за последнее время попадалось на глаза, выделю "Историю религий". Взахлеб!– Это поездка в Иран так на вас подействовала?– Первый раз давно прочитал. Вернувшись оттуда, решил освежить в памяти главу про ислам. Накатил такой интерес, что и остальное проглотил залпом. Многогранная книга. Помогает понять, насколько в нашем мире все непросто. Еще очень понравился сборник "Кэмпо", посвященный истории боевых искусств.– Какое из них вам ближе?– Уже два года в мою футбольную подготовку входит бокс. Он развивает координацию и взрывную силу.– Наняли профессионального тренера?– Да. Зовут Карен, когда-то выступал за сборную России.– В Ростове на свадьбе Глушакова боксерские навыки вас не уберегли? Динияр Билялетдинов сформулировал живописно: "Наваляли мне. А на Диме Сычеве был чудо-бросок с прогибом…"– Какой же это год? 2009-й? На следующий день после свадьбы отдыхали в маленькой частной гостинице. Я сидел на лежаке возле бассейна, а Динияр и его брат Марат играли в воде с мячом, прыгали с бортика так, что летели брызги. Вдруг нарисовался тревожный товарищ. Замечание сделал. Ребята продолжали веселиться. Тогда без лишних слов врезал обоим. Я вскочил – и на него.– Силы были не равны?– Мужик попался здоровый. Думаю, борец. Бодались-бодались, на мгновение я зазевался, а он ловко зашел в партер, поднял меня и опрокинул. Бу-бух – и воткнулся.– В кафельный пол?– В газон. Мы специально от бассейна отошли – скользко же. Главное, метрах в десяти свадьба идет, жених с невестой целуются под марш Мендельсона, а здесь такое…– Вы отключились?– Нет. Мужик мог добить, но сдержался. Потом народ набежал, растащили.– Как-то в перерыве матча "Локомотив" – "Москва" Иванович подрался с Асатиани. У вас такие стычки были?– 2010-й, выездной матч с "Лозанной". Игра в первом тайме не клеилась, горели 0:1. Родолфу, к тому моменту успевший неплохо освоить русский, напихал мне. Я ответил. Тут свисток на перерыв. А мы стоим, уперлись лбами и уже готовы пустить в ход кулаки. Хорошо, литовец судил, крикнул: "Эй, сейчас каждому по красной дам!" Опомнились, побежали в раздевалку, там выпустили пар. Так на пользу пошло!– Кому?– Команде! Во втором тайме игру переломили, я сравнял счет. Когда матч закончился, обнялись с Родолфу и все забыли. По сей день прекрасные отношения.– Чего не скажешь про Асатиани и Ивановича.– Они были закадычными друзьями, на тренировках всегда работали в паре. Но после той истории Иванович избегал Малхаза.– Вы всяких защитников повидали. Кого было особенно трудно пройти?– Видича. Выигрывал у меня и вверху, и внизу.– Как интересно. Игнашевич говорил нам, что серб в "Манчестер Юнайтед" вырос в игрока экстра-класса, а в "Спартаке" на будущую звезду не тянул. Приводил в пример Бракамонте, который забивал, издеваясь над Видичем: "Тот спотыкался, на коленях пытался его догнать, головой вынести мяч…"– Все индивидуально. Бракамонте с ним справлялся. А для меня не было защитника сложнее, чем Видич. Непроходимая стена! Кажется, ни разу не обыграл его один в один.– Мелькнул в "Локомотиве" Хамину Драман. Российским врачам не доверял. Получив травму, уезжал в родную Гану, к колдунам вуду. Еще встречали таких персонажей?– Кебе в "Спартаке". Вел себя очень странно. Однажды вечером на базе в Тарасовке заглянул я в комнату, где устраивали просмотр матчей. Открыл дверь – темень, ни души. Лишь два глаза в углу светятся.– Кебе?– Да. Закутанный в одеяло. Врубил я свет – он подскочил, зыркнул: "Выключи скорее!" А на экране какие-то африканские танцы с бубнами вокруг костра, жертвоприношение. Я как дал оттуда деру!– Десять лет назад мы спросили: "Про ваше расставание со "Спартаком" когда-нибудь узнаем правду?" Вы ответили: "Наверняка. Но не сегодня. Пока к такому разговору не готов". А теперь?– Тоже. Вот завершу карьеру, уеду далеко-далеко, где никто не достанет, и расскажу. Накануне чемпионата мира-2018 не хочется говорить о плохом. Лучше что-то позитивное вспомнить.– Позвольте маленькое уточнение. Годы спустя Романцев изрек: "Узнав, что происходило на самом деле, зауважал Сычева еще сильнее". От вас действительно потребовалось большое мужество?– Еще бы! Я же в одиночку боролся против системы, пусть тогда этого и не осознавал. Изначально покидать "Спартак" не собирался, меня все устраивало. Решиться на этот шаг вынудил инстинкт самосохранения. Стало страшно за свою жизнь.– Надо думать, не Романцев вам угрожал.– Конечно, нет. Олег Иванович потом сказал, что в принципе не допустил бы такой ситуации, если бы руководил клубом. Но у власти в "Спартаке" были другие люди. С ними и случился конфликт.***– Был в карьере матч тяжелее, чем финал Кубка с "Москвой"?– Еще один вспоминаю – с ЦСКА в 2005-м, когда вырвали победу 3:2. Предпоследняя минута, сил – ноль. Никто не хотел идти угловой подавать, поплелся я. Хотя сроду этого не делал. Наши болельщики сидели за воротами ЦСКА, гнали вперед. Навесил – и Пашинин головой воткнул!– После победы в Кубке команда всегда качает тренера. Почему Бышовец стал исключением?– Думаю, дело в адской жаре и дополнительном времени. Когда наконец прозвучал финальный свисток, ребята еле на ногах держались. Я вообще ничего соображал, находился в каком-то астрале.– В мемуарах Бышовец описал, как перед матчем с "Крыльями" вызвал вас, Билялетдинова, Самедова, Янбаева и Ефимова. Помните, что было дальше?– Анатолий Федорович стихи читал.– Не сразу. Сперва выдержал паузу. Смотрели друг на друга, не проронив ни слова, пока Билялетдинов не спросил: "Так и будем молчать?" Бышовец ответил: "Давайте помолчим. Если человек не умеет слушать тишину, как он узнает, чего хочет от жизни?" Затем прочел знаменитое стихотворение Киплинга "If"…– …А на прощание вручил каждому листок с этими строчками. Я долго хранил его на базе. Анатолий Федорович любил пофилософствовать, часто цитировал то Гете, то Сократа.– Что осталось в памяти?– Тогда в одно ухо влетало, из другого вылетало. Не все Бышовца понимали. Футболисты – народ не вполне духовно развитый, мягко говоря. Позже, когда начал умные книжки читать, натыкался на мудрое изречение, и что-то щелкало в голове: "Опа, где-то уже это слышал… Точно! Анатолий Федорович!"– Сегодня он был бы вам интереснее?– Намного! С ним можно вести беседы об искусстве, философии, поэзии. Да на любые темы. В футбольном мире таких людей единицы.– Когда "Локомотив" Бышовца в последнем туре проиграл дома "Кубани", Анатолий Федорович произнес: "Нет предела человеческой мерзости". Поняли, что имел в виду?– Интерпретирую это как ответ кому-то из руководства на заговор против Бышовца. Не знаю, был заговор или нет, но слова характеризуют всеобщую атмосферу недоверия, которая царила в клубе в 2007 году.– Может, на нечистоплотность футболистов намекал?– Вы про сдачу игры? Ну что вы! В том "Локомотиве" такого априори быть не могло, ручаюсь!– После матча с "Москвой", где загубили хороший момент, Бышовец в раздевалке адресовал вам вопрос: "Ты не смог забить? Или – не захотел?"– Разве мне? По-моему, Самедову. Но фраза такая из уст Анатолия Федоровича проскочила. В пылу эмоций не все обратили на нее внимание. Для меня же это было как ушат ледяной воды.***– Когда Рашида Рахимова в мае 2009-го уволили из "Локомотива", мы поинтересовались у него: "Перед стартом чемпионата на встрече с болельщиками вы пообещали доплатить Сычеву из собственного кармана, если тот за сезон забьет больше 12 мячей. Уговор в силе?" В ответ раздалось: "Естественно. Я от своих слов никогда не отказываюсь". О какой сумме шла речь?– Десять тысяч долларов.– В тот год вы наколотили 13 мячей. Расплатился Рашид Маматкулович?– Нет. Потом он "Амкар" тренировал, после матча в Перми столкнулись на стадионе. Я улыбнулся: "Маматкулыч, когда долг-то вернете? Время идет, счетчик пора включать…"– Что Рахимов?– Насупился: "Я перечислю деньги. На форму мальчишкам из школы "Локомотива" – "Да не вопрос". С тех пор тишина.– В "Волге" вас тоже продинамили?– Не поверите – рассчитались! Полтора года тянулось. Прежде чем клуб обанкротился, успели все отдать. Совесть проснулась. Я же в аренду уходил, "Локомотив" оплачивал 80 процентов моего контракта, "Волга" – 20. Из Москвы каждый месяц исправно переводили всю сум