Об этом футуролог Сергей Переслегин рассказал на своём ютуб-канале. «Прежде всего, самое важное: в отношении России полностью поменялась политика Запада. Запад ушёл от достаточно взаимовыгодной политики санкций, которая, кстати, началась, на самом деле ещё до крымских событий - она потихонечку нарастала с событий в Абхазии 2008 года. Взаимовыгодность санкций была понятна, ведь Запад при этом резко сокращал расходы на дотации своего сельского хозяйства, а также мог сильно воздействовать на пути и перспективы развития России, но выгодно это и для России, поскольку у неё возникает возможность развивать те технологии, те отрасли производства, которые не развиваются в глобальном мире, поскольку проще купить, недели сделать самим. В режиме санкций купить нельзя и надо делать самим, а в некоторых сценариях это весьма и весьма важно. Так вот, с 2018 года Запад перешёл от санкций к блокаде. А блокада - это совершенно иная структура. Блокада – это ограничение возможностей противника в любой области, в которой тот только пытается проявить хоть какую-то активность. Блокада – политическая, экономическая, дипломатическая, финансовая, культурная, научная, спортивная, в области макро-регионального проектирования, строительства… Ставлю многоточие. Что бы ни делал страна, подвергающаяся блокаде, в этой области её возможности обязательно будут ограничены. Суть блокады в том, что давление её постоянно нарастает. И на данный момент приходится признать, что ни Кайзеровская Германия, ни Гитлеровская, ни Советский союз не смогли найти адекватного ответа на блокадную политику Запада. Ближайшие годы покажут, сможет ли это сделать Российская Федерация. Но само собой разумеется, что Запад видит Россию в будущем. И в Шестом технологическом укладе. У нас есть место в этом укладе. Да, конечно, место очень «подчинённое», жёстко-структурированное, мы в этом укладе будем относиться к странам третьего мира, но нужно иметь в виду, что из двухсот с лишним государств, находящихся на земной поверхности, в новом укладе к первому, второму или хотя бы к третьему миру будут относиться, хорошо, если 20 – 25 стран. Скорее – даже меньше. И в этом плане, нахождение здесь, пусть и на последних позициях – это всё равно Высшая лига. Почему Запад нас держит на этих позициях? Ну, во-первых, из соображений традиций, а во-вторых из простого понимания, что они знают, что такое Россия и как с ней играть. Свято место пусто не бывает: уйдёт Россия, на её место встанет какая-то другая страна. Будет ли это Корея, или Иран, или Малайзия, или, например, Союз восточного Бенилюкса, или кто-то другой - сейчас определить трудно. Но, по любому, Запад совершенно не готов к тому, чтобы получать нового игрока и тратить на выяснение с ним отношений следующие тридцать-сорок лет. Таким образом, Россия будет в Шестом укладе. Её позиция там понятна. И российское руководство в этом отношении поставило свои задачи по цифровизации. Это как раз и есть переход к цифровой экономике, создание периферии уклада, системы доступа к сервисам этого уклада. Само по себе, это не было бы хорошей новостью. Но дело в том, что Россия остаётся Россией и поэтому сейчас она играет в игру: «да, мы согласны с цифровизацией, но…». И вот это «но» очень интересно. В этом году мы начали понимать, что Шестой, как и все технологические уклады, особенно в условиях постглобализации, будет поделён не только на уровни – первый, второй, третий мир, но и на отдельные миры технологии. И в этом отношении создание мира технологии вполне может поменять позицию России в Шестом укладе. Мы будем делать цифру, мы обеспечим за собой эту позицию. Но опыт этого года говорит мне о том, что мы будем делать, по меньшей мере, два новых мира технологии. Первый уже делается. Это светоника – сочетание фотонных технологий, выход к фотонике без электронных элементов, то есть к чисто фотонным элементам. Это даёт колоссальные возможности и в отношении компьютеров, и в отношении сенсоров, но, разумеется, это и колоссальные трудности. Тем не менее, работа в этом направлении идёт. Существует кластер, он развивается, и постепенно ставит задачи на экспансию. То есть переход от оптических инструментов типа оптических гироскопов – крайне интересная, хорошая и востребованная вещь, к созданию чисто фотонных устройств, а затем переход к биофотонике, транспортной фотонике и многим ещё другим элементам. Это новый мир технологии. И мне кажется, что 2018 год в данном отношении был переломным. Мы от разговоров об этом мире перешли к его прямому созданию. Зв что спасибо, прежде всего, Пермскому кластеру фотоники, затем Питерскому ИТМО, который активно занимается этой темой. Упомяну ещё и ЦНИИ «Электрон», который разрабатывает очень интересные фотонные компоненты. Уже есть вполне продаваемые изделия, пользующиеся большим спросом в России, продавались бы и на мировом рынке, только кто их туда пустит. А второй технологический мир находится ещё в стадии эскизного проектирования. Но очень похоже на то, что начинаются серьёзнейшие изменения в таких характерных для России областях, как геология, геохимия и геофизика. И мы предполагаем, что на основании всего этого удастся создать сначала научный, а затем и производственный кластер и соответствующие технологические пакеты. Это мир геоинженерных технологий и это ещё один возможный ответ России на вызовы будущего. Говорил ли я вам о ложке мёда в бочке дёгтя? Но если серьёзно, успехи в таких областях, как фотоника и геофизика значительно важнее любого отставания в управленческих, административных и других решениях. По-хорошему, это важнее и блокады. Ибо технически невозможно организовать блокаду в отсутствующем мире технологий, который только у противника и есть и только у него и создаётся. Словом, несмотря на все прогнозы о том, что следующий год может оказаться ещё более сложным, у нас есть основания для разумного и правильного оптимизма. У нас есть направления движения». Послушать комментарий Сергея Переслегина целиком можно здесь.
