О покаянии
В эфире радио "Эхо Москвы" сегодня вечером будет очередная историческая программа "Дилетанты". Запись уже можно скачать с сайта Эха. Гость — Леонид Млечин. Тема — "Лубянка. Невидимые перемены".
Был ли Леонид Млечин сотрудником КГБ СССР во время работы корреспондентом журнала "Новое время"? Сам Млечин, насколько мне известно, этого не утверждает, но и тот факт, что журнал был прикрытием для советских шпионов, вроде бы как никто и не отрицает. Но речь не о об этом. В любом случае Леонид Млечин стал ценным источником знаний о жизни внутри Конторы. Именно этими знаниями он и делится в сегодняшней программе.
А рассказ на самом деле интересный. Как реформировалась гос. безопасность в 1991 году. Какие были настроения внутри корпорации. Какие там были в это время люди. Что эти люди думали о происходящем в стране. Что эти люди думали о прошлом своей Конторы и о её будущем.
Как я уже сказал выше, не известно наверняка, был ли Леонид Млечин сотрудником КГБ. Но близость к тем, кто там работал, сыграла свою роль. Он описывает многих чекистов конца 80–х, как прогрессивных людей, которые совсем иначе смотрели на роль КГБ в жизни страны. Один из них, генерал–лейтенант КГБ со всеми полагающимися орденами–должностями, даже говорил о необходимости покаяния за преступления НКВД периода сталинского террора. И эта мысль идёт параллельно с мыслью о бедственном материальном положении аппарата КГБ в новой России, о том как трудно жилось рядовым сотрудникам, которые в один момент потеряли привилегированное положение в обществе. Особенно умиляет эпизод с одним начальником, который снаряжал конвой для доставки еды в своё управление — чтобы подчинённые могли поесть и чем–то накормить свои семьи. Простите, Леонид, а этот конвой был вооружён? И если был, то в кого он собирался стрелять на улицах города Москвы в 91 году? В сограждан, которые посягнут на тушёнку для чекистов? На поражение? Или только в воздух?
Слушал я эту передачу, её умилительно–примирительный тон, но не давали мне покоя слова того генерала: мы должны покаяться за преступления сталинского режима. И вспомнил я одного человека, о котором товарищ генерал вряд ли в те времена говорил. Зовут этого человека Михаил Игнатьевич Кукобака — это он на КДПВ. Советский диссидент, белорус из Могилёва. Он провёл в заключении в тюрьмах и спец. психушках в общей сложности 17 лет — это рекорд среди диссидентов в СССР. О нём не так много говорили, как о Валерии Новодворской — просто не такая медийно яркая персона, и после распада СССР он больше занимается правозащитной деятельностью в Беларуси. Вот краткая выдержка из биографии Михаила Кукобаки:
В октябре 1978 года повторно арестован и в 1979 году был вновь осуждён в Могилёвской области по статье 190–1 УК РСФСР («заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй») на 3 года лишения свободы. В заключении в 1982 году снова осуждён Липецким областным судом по статье 190–1 на 3 года лишения свободы.
Вновь арестован 11 октября 1984 года и 7 марта 1985 года приговорён Витебским областным судом по статье 67 ч. 1 УК БССР («антисоветская агитация») к 6 годам лагерей и 4 годам ссылки с присоединением неотбытого срока (всего 6 лет 8 дней ИТК и 4 года ссылки). Срок отбывал в колониях строгого режима Мордовии и Пермской области. Освобождён 2 декабря 1988 года согласно указу о помиловании Президиума Верховного Совета СССР от 30 ноября 1988 года. Михаил Кукобака был последним политическим узником, который покинул исправительную колонию, известную как «Пермь–36». Реабилитирован 23 января 1991 года Верховным Судом БССР.
1974–й год, 78–й, 84–й, 85–й... Интересно, где и в каком звании проходил службу тот прогрессивный генерал–лейтенант, когда Михаил Кукобака ехал в Мордовию "тянуть" очередной срок за инакомыслие? Не приложил ли наш генерал и свою руку к этому делу?
Вот и получается, что как только прижали (да не дожали, увы) к стенке доблестных рыцарей, так их потянуло на покаяние. Но на покаяние в том, что сделал кто–то и когда–то давно. Каяться в том, что продолжал делать лично сам, они не хотят. Потому что такое покаяние тянет за собой персональную ответственность. А вот её как раз–таки генералу и не хочется. Пусть Сталин отвечает.
Написал polonist на politota.dirty.ru / комментировать