Почему Палеологи породнились с Рюриковичами

Понятие «Третий Рим» еще во времена Рюриковичей легло в основу российской государственности. Вместе с ним на Русь пришел двуглавый орел, а Москва стала преемницей Царьграда.

В ожидании перемен

Неудивительно, что падение в 1453 году Константинополя на Руси трактовали как божью кару за предательство веры. В русском обществе понимали, что Православная Церковь не может оставаться без единого духовного центра: этот факт и порождал брожение мыслей о возможной преемственности между Константинополем и Москвой.

1492 год по православному календарю завершал 7000-летний период, ведущий свое начало от Сотворения мира. О серьезности отношения Церкви к этой дате говорил хотя бы тот факт, что на ней заканчивался цикл пасхалий. На Руси ждали перемен.

В том же 1492 году мы впервые встречаемся с зафиксированной на бумаге мыслью о русской преемственности Византии. Митрополит Зосима в предисловии к «Изложению Пасхалии» на начало наступающего восьмого тысячелетия недвусмысленно высказывался, что Иван III является новым Константином, а Москва новым Константинополем.

Мысли митрополита не были досужими помыслами, а подкреплялись вескими аргументами, в том числе браком Ивана III и племянницы последнего византийского императора Константина XI Софьи Палеолог. Союз, освященный в 1472 году, закрепил династическое преемство между Палеологами и Рюриковичами.

Дальновидный старец

В более явной форме идея «Москва – Третий Рим» усматривается в письме псковского старца Филофея, адресованного великокняжескому дьяку Мисюрю Мунехину (1523 или 1524 год). Знаменитые слова инока: «два Рима пали, третий стоит, и четвертому не бывать» были высказаны в контексте полемики об еретических учениях и относятся без сомнения к Москве.

Но высказывания старца лишены оценок политической роли Русского государства в новых условиях – содержание послания в первую очередь наполнено эсхатологическим и духовным смыслом.

Позднее Ивану Грозному Филофей озвучивал мысль об ответственности, которая возлагается на него, как на государя христианского мира: «Видиши ли, избранниче Божии, яко вся христианская царства потопишася от неверных, токмо единаго царя Иоанна Васильевича государя нашего царство благодатию Христовою стоит».

Возвышение

Русское государство не только на словах, но и на деле доказывает свои претензии на то, чтобы именоваться Новым Константинополем. Как символ христианской империи Россия перенимает у Византии двуглавого орла, который позднее становится государственным гербом. В 1485-1515 годах именно по византийским образцам приглашенные итальянские архитекторы перестраивают Московский Кремль.

Москва, ощущающая себя преемницей Царьграда, в стремлении объединить духовную и светскую власть в 1547 году венчает Ивана Грозного на царство. По мнению историка В. О. Ключевского желание укрепления власти исходит от молодого правителя.

Это было не только торжеством самодержавия, но и, по словам митрополита Макария, укреплением православной веры. Однако, по мнению исследователей, Русь не столько подражала Византии, где было место ересям и смуте, сколько идеализировала создаваемую монархическую власть.

В Уложенной грамоте Поместного собора скрепленной печатью Константинопольского патриарха есть следующие слова: «Великое Росийское царствие, Третей Рим, благочестием всех превзыде».

Поделиться: