«Живём, как могём». Ломбарды, скупки и народная нищета
Как люди в Чите выживают, сдавая последние телефоны.
В феврале я оказалась в одном из местных комиссионных магазинов. Покупала себе подержанный ноутбук. В той подвальной комиссионке собралась, не знаю, другая Россия. Не «настоящая». Любая она настоящая — и с яхтами, и с водкой на выпрошенные на улице 200 рублей. Просто есть такая Россия, которая невидима глазу. Она большая и сплочённая, только не великой идеей, а общей бедой.
В апреле мы ещё прогулялись по точкам — посмотреть, кто и что там сдаёт.
Комиссионка у вокзала
Здесь есть всё: от дешёвых розовых часов Made in China до электроинструментов и фотоаппаратов. Если бы Макар Девушкин воплотился в реальности, он непременно занёс бы сюда последнее, что у него есть, ради Вареньки. Или бутылки.
Лида (имя изменено — авт.) сидит, сложив руки, и ждёт мужа, пока тот сдаёт телефон в привокзальной скупке. Комиссионка популярная. Лида поначалу неразговорчивая. Но ждать долго, очередь медленно редеет. Женщине скучно и немного интересно, зачем я упорно стою перед ней с диктофоном.
— Зарплату не дают, обманывают кругом, так и пиши. Я, вот, инвалид третьей группы, по раку. Грудь отняли. Одной ногой в могиле, а одной... Ну, получаю я, конечно, хорошо - 17 тысяч. А чё? За квартиру платить, жить-то как-то надо. Сдаём телефон.
— Последний?
— Нет.
Уточняю я у Лиды на всякий случай, потому что пару месяцев назад я стояла в похожих интерьерах и смотрела, как девушка сдаёт свой единственный телефон за тысячу рублей.
— Симку себе оставлять будете? — спрашивал её ростовщик.
— Ну, конечно, — отвечала она. — Как же без симки.
— Продаёте или сдаёте?
— А сколько будет, если продать?
— Тысяча триста.
— А проценты за месяц сколько?
— Триста рублей.
— Тогда с выкупом, конечно.
У девчонки была сумка вся потёртая и пакетик, поношенный пуховичок и тяжёлые сапоги. И волосы, крашеные Palette или Garnier — я замечаю, потому что в студенчестве такими испытывала себе волосы.
— Я сама с района, мне на билет не хватает, — смеялась она. — Я всегда болтаю, не обращайте внимания…
Лида другая. Она в красивом старом пальто с меховой оборкой, у неё укладка, густо намазаны ресницы — каждая вытянута и все в ряд. Она не знает об этом моём опыте с наблюдением за жизнью комиссионок, и я рассказываю ей.
— Нет, у меня есть телефон.
— А сколько вам лет, Лида? - спрашиваю.
— Мне 54. Путин-то наш золотой, прибавил. Так-то бы я в 55 уже получала пенсию. Я ведь военная была.
— Часто сдаёте?
— Ну а что сделаешь, кушать хочется. Последние штанишки снимешь с себя. Вон мой муж стоит, забияка Саша (имя изменено — авт.). Так и живём, как могём.
Опрос «Чита.Ру» среди подписчиков в «ВКонтакте» и Telegram: 49,3% и 40% опрошенных соответственно сдавали технику или драгоценности в ломбард.
Пока мы с Лидой с грустью обсуждаем реальность, туда-сюда ходят люди. И пулей к нам прилетает представитель руководства подвальной комиссионки Арсений.
— Нет такого, что несут без конца. Мы не такой магазин, который якобы людей склоняет, — говорит он. — Но жизнь тяжёлая, да. Вы пройдите по вокзалу, или в винно-водочный сходите. Всё же понятно станет, откуда чего берётся, они толпами валяются… И это было всегда.
Лида вот не валяется. Арсений тоже потом говорит, что приходят разные люди.
— Тяжело сказать, кого больше. Бывает, что сдают дорогую технику, но редко. Чаще всего сдают телефоны. В день в среднем сдают нам технику человек десять (из всех, кто пытается — авт.). Бывает, что вообще нет никого, вы просто попали в час пик, — добавляет управляющий.
Всего в Чите, по данным 2GIS, более 50 комиссионных магазинов и более 60 разных ломбардов. Использовать слово «ломбард» в названии с 2021 года могут только те организации, которые вошли в новый реестр Центробанка. В 2021 же году количество ломбардов, которые имеют право легально работать в Забайкалье, сократилось на 12.
Отличие ломбардов от комиссионок в том, что каждая из организаций может делать: ломбарды выдают деньги под залог, и могут продавать ваше имущество, только если вы не выплатили проценты и с даты последнего платежа прошёл месяц. А комиссионки сразу принимают вещи на продажу.
Комиссионка на Птице
В другой комиссионке, которая к моменту публикации материала официально стала ломбардом, народу не меньше.
— Люди сдают нам вещи и по 200 рублей, когда нигде не принимают — им просто некуда деваться. К нам приходят очень разные клиенты, среди них достаточно пожилых людей, ситуация у всех сложная. Часто бывают случаи, когда люди приносят технику, чтобы погасить ипотеку. Многие просто не знают, как им быть — продают что-то, потому что не могут дотянуть до зарплаты, — говорит Мария Ризун, управляющая сетью ломбардов «Рестарт». Эта сеть очень большая, точки есть в районах, в Чите — целых 14.
Сюда приносят тоже всё: последние айфоны, хорошие ноутбуки, электроинструмент и всякие мелочи.
— В марте 2022 года (с введением санкций против России — авт.) у нас выросло количество людей, которые приносят технику на скупку. Покупают тоже много, спрос растёт параллельно — люди больше сдают и больше покупают, потому что не все могут позволить себе новое.
У ломбарда есть даже постоянные клиенты и система лояльности, по которой технику могут забрать выше оценочной стоимости.
Здесь тесно работают с полицией — сотрудники приходят с постановлением, проверяют технику по серийному номеру и imei. Если она оказывается украденной, её передают полицейским, а затем по суду взыскивают деньги с человека, который сдал краденое имущество.
— Эта система работает, мы вполне успешно возмещаем свои убытки. И неравнодушно относимся к людям, стараемся их слышать. Ломбардом как раз хотели стать, потому что у наших клиентов есть такой запрос.
Магазины и ломбарды растут как грибы не от большого количества алкоголиков или воришек. Они появляются, как и маленькие киоски займов, оттого, что у людей часто случается чёрный день, нет белой зарплаты и финансовой грамотности. Учить ей начали даже на краевом уровне. Вот сама программа. Но в ней нет решения насущных проблем. Те, кто работают неофициально, получить кредит в крупном банке не могут.
Ещё в 2019 году российские банки одобряли только 36,9% от общего числа заявок. Уровень закредитованности рос, а динамика доходов — нет. В разгар коронавируса в 2020-м банки отклонили две трети обращений за кредитами и от зарплатных клиентов. Главная причина была в том, заёмщики теряли доходы либо сталкивались с их значительным снижением.
Сейчас время тоже непростое. Новые кредиты дорожают, хотя по полученным уже ЦБ ставки повышать запретил. А цены на всё выросли на 9,4% за последние 1,5 месяца (с конца февраля по 8 апреля 2022 года).
Ломбарды
Молодая девчонка тоже сдаёт телефон — самую популярную вещь в качестве залога, но он плохо работает.
— Что с экраном-то?
— Да вроде всё работало, я его вам постоянно сдаю.
— Ну, у меня не срабатывает, такой не примем.
— Дети, наверное, игрались. Он работает...
— Нет, извините.
Трое детей стоят в это время в заходе. Те, что постарше, стесняются, младшие выглядывают в коридор ломбарда.
Я вспоминаю себя в этом возрасте, ждущую маму с чем-то вкусным.
У них тот же взгляд. Но в этот раз не получилось — может, их мама попытает счастье в другом ломбарде.
Чита трудно любится вблизи, и легко на расстоянии. Как будто я забыла, что так тоже можно жить. Хотя что мне забывать? Такие же кредиты и прочие финансовые трудности, как у всех. Только у меня они с заказами одежды, поездками, едой в кафе и прочими изысками вроде частной психотерапии. А у других людей эти трудности со сдачей последнего телефона.
Февраль 2022-го.
Очередь. В какой-то момент мне становится стыдно, что я пришла в комиссионный не сдавать, а покупать. Стыдно наблюдать за людьми в трудной ситуации, не в силах скрыть поражённого взгляда.
Но точно ли мне должно быть за это стыдно? И кто вообще виноват? Сами люди или государство? Я не нахожу ответ. Но мне хочется, чтобы дети не видели подобного, потому что такие кадры из жизни — потолок, который мало кому даёт вырасти и нищету обратить в достаток.
А ещё мне страшно снова оказаться в этой тени. Иррациональный страх. Большое и мощное чувство умело прячется за вывесками «авансы, займы, кредиты, ломбарды».
Апрель.
Не в пример персонажу Достоевского мужчина в одном из ломбардов размашисто и быстро проносится к окошку. Сдаёт телефон. Классика.
— Тысячу ты давал мне. Дай мне, я заберу. Посмотри, там две шубы ещё на мой паспорт и часы эти, умные — прогорели, не прогорели?
— У часов закончился срок. Шубы ещё можно.
— Она пускай решает, — говорит мужчина.
Ей, конечно, не позавидуешь.