Как Совнарком вычеркнул тринадцать дней из жизни России
Откуда в нашей жизни появился Старый Новый год, и почему в Русской Православной Церкви празднуют Рождество 25 декабря, но после общепринятых новогодних празднований? Причиной тому – решение, принятое правительством большевиков в 1918 году…
6 февраля 1918 года правительство большевиков приняло декрет о введении в стране григорианского календаря.
За многовековую историю России календарь и система летоисчисления в ней менялись не раз. Но лишь однажды страна, переживавшая свою самую масштабную и жестокую трансформацию, превратившаяся из Российской империи в советскую Россию, проснулась, потеряв тринадцать дней из жизни. Произошло это в ночь на 14 февраля 1918 года – первый из дней, который советским гражданам предстояло прожить по новому, григорианскому календарю. Решение о его введении на территории РСФСР было принято на заседании Совнаркома 6 февраля (24 января по старому стилю) 1918 года, через четыре дня после того, как Церковь, продолжавшая жить по юлианскому календарю, так же декретом была отделена от государства.
Меняем год, но не календарь
Двенадцатимесячный лунно-солнечный календарь, которым пользовались на территории Древней Руси, начинал год с весны, с первых полевых работ. Это правило сохранилось, и когда до древнерусского государства вместе с христианством добрался юлианский календарь, названный так по имени императора Юлия Цезаря, который ввел его своим указом в 45 году до н.э. Но летоисчисление в календаре, заимствованном русскими у византийцев, осталось «греческим» и велось со «дня сотворения мира», который был определен в 5508 году до Рождества Христова. В 7000 году от сотворения мира (1492 год н.э.) Православная Церковь сменила дату начала года, перенеся ее на 1 сентября. Решение это не было случайным: в этот день начинался год по византийскому, то есть церковному календарю. А еще через двести с лишним лет, 16 декабря 7208 года от сотворения мира (1699 от Рождества Христова), будущий император Петр I своим указом провел первую серьезную гражданскую реформу календаря в России.
Отныне начинать новый год царь повелел не с 1 сентября и уж тем более не с 1 марта, а с 1 января, и попутно заменил летоисчисление от сотворения мира на летоисчисление от Рождества Христова. Так что в 1669 году петровская Россия успела отметить Новый год дважды – по дореформенному и по новому календарю. Причина такой реформы была очевидна: царь-реформатор стремился как можно сильнее сблизить свою империю с западноевропейскими странами. Но меняя летоисчисление и дату начала года, Петр I так и не решился сменить юлианский календарь на все больше распространявшийся в Западной Европе григорианский. Правда надо заметить, что к тому времени по старому стилю еще жили многие страны, с которыми наиболее активно взаимодействовала Россия, в том числе Великобритания и Швеция (Голландия, от которой так много заимствовал царь Петр Алексеевич, перешла на новый стиль только летом 1700 года). К тому же по юлианскому календарю жила Православная Церковь, игравшая колоссальную роль в российской жизни, а вступать в конфликт с нею по не столь важному поводу царь-реформатор тоже не стремился.
Несостоявшиеся реформы
К началу XIX века жизнь по «старому стилю» стала доставлять заметные неудобства многим подданным Российской империи, прежде всего тем, кто по долгу службы или по личным мотивам вынужден был регулярно взаимодействовать с западноевропейскими партнерами. В 1830 году Петербургская академия наук выступила с предложением о переходе на григорианский календарь, но это предложение получило отрицательную оценку у тогдашнего министра народного просвещения князя Карла Ливена. Его поддержал император Николай I, и проект был отвергнут. Через три десятка лет, в 1864 году, немецкий астроном Иоганн Медлер, служивший тогда профессором Дерптского университета в Прибалтике, предложил российскому правительству провести календарную реформу, не меняя самого летоисчисления, но скорректировав календарь на основе сделанной им исключительно точной оценки года. Профессор Медлер предложил сменить цикл из трех обычных и одного високосного года на цикл из 128 лет, в котором на 97 обычных годов приходился 31 високосный. Проект был отклонен как светскими, так и церковными властями, причем дважды: второй раз календарь Медлера в 1899 году предложила ввести организованная по инициативе Дмитрия Менделеева комиссия при Русском астрономическом обществе, но эта инициатива тоже потерпела неудачу.
Министр народного просвещения Российской империи,
генерал от инфантерии, светлейший князь Карл Ливен
Тем не менее, неудобства в пользовании календарем, который не совпадал с общеевропейским, накапливались, и правительству России приходилось принимать локальные меры для их преодоления. В частности, еще до Первой мировой войны григорианский календарь использовался при астрономических и метеорологических наблюдениях, был принят в военном и коммерческом флоте, им в разных ситуациях пользовались министерства иностранных дел, финансов, путей сообщения и внутренних дел. Особенно неудобно было историкам: разница между календарями накапливалась постепенно, и переводить даты приходилось с особой осторожностью. Но для большинства населения России разночтение между юлианским и григорианским календарями оставалось незаметным. Жизнь в российской глубинке по-прежнему была в значительной степени ориентирована на церковный распорядок года, которому действовавший в стране календарь полностью соответствовал. Для того, чтобы разорвать эту связь и заставить российских подданных перестать рассчитывать год по православному календарю, потребовалась Октябрьская революция с ее стремлением весь прежний мир «разрушить до основанья».
Переход постепенный или мгновенный
Впервые вопрос о переходе с юлианского на григорианский календарь был вынесен на заседание Совнаркома 16 (29 по н. ст.) ноября 1917 года — всего через три недели после Октябрьской революции. Вопрос решено было отложить до тех пор, пока не будут предложены реальные проекты такого перехода, который со всей очевидностью требовал заметных усилий. Второй раз к теме нового календаря Совнарком вернулся через два месяца, 23 января (5 февраля по н. ст.) 1918 года, когда ему были представлены два предложения, как ввести в Советской России григорианский календарь. Одно из них, разработанное Наркоматом народного просвещения, предполагало постепенный, в течение тринадцати лет, переход, при котором каждый новый год разница между календарями сокращалась бы на одни сутки. Второй проект, который поддерживал помощник наркома иностранных дел Георгий Чичерин, предполагал переход немедленный, который в один день уравнял бы даты внутри России и за ее пределами.
Председатель Совнаркома Владимир Ленин горячо поддержал именно такой «срочный» вариант. С одной стороны, он позволял немедленно устранить разночтения в датах, что было важно с точки зрения единства мирового пролетариата и экспорта революции. С другой – такой переход наносил еще один существенный удар по позициям Русской Православной Церкви, уже отделенной от государства (соответствующий декрет вступил в силу как раз в этот день), и позволял достаточно быстро разорвать связь между нею и большинством населения России, что было одной из главных задач большевиков. На следующий день, 6 февраля, декрет о переходе на григорианский календарь был окончательно принят на заседании Совнаркома. Через двое суток его подписал председатель Совнаркома Ленин, а на следующий день, 9 февраля (27 января по ст. ст.) 1918 года документ был опубликован и вступил в силу.
«Наиболее безобидный акт большевиков»
Декрет «О введении в Российской республике западноевропейского календаря» предусматривал, что после 31 января 1918 года сразу наступит 14 февраля – точно так же, как и везде в Западной Европе. Такое сокращение февраля привело к тому, что, согласно тексту документа, почти на треть (за вычетом 13/30) сокращалась и зарплата за февраль, а тем, кто получал ее дважды в месяц, 15 февраля не полагалось выдавать ничего.
Кроме того, декрет обязывал всех писать даты текущего года до 1 июля в двух вариантах — по новому и старому (в скобках) стилю, а после 1 июля – везде указывать даты только по новому календарю.
Любопытно, что календарная инициатива правительства большевиков была едва ли не единственной, которая получила если не поддержку, то, во всяком случае, одобрение даже у их политических противников. Его называли «наиболее безобидным актом большевистской власти» и говорили о том, что необходимость смены календаря давно назрела, но не могла быть реализована до тех пор, пока ее можно было рассматривать как уступку католичеству, и так далее.
Но Русская Православная Церковь категорически отвергла реформу летоисчисления, наотрез отказавшись переходить на новый стиль. Только в 1923 году «Второй Поместный собор» (на самом деле имеется в виду собрание представителей обновленческого раскола – прим.) принял решение с 15 октября перейти на григорианский календарь (известно также послание святителя Патриарха Тихона на данную тему, однако оно не рассылалось по епархиям, и уже 8 ноября Патриарх отказался от этой идеи – прим.). С тех пор Русская Православная Церковь продолжает жить по «старому» стилю, отмечая все праздники по прежнему церковному календарю, который на тринадцать дней расходится с гражданским.