Волонтер отряда «Лиза Алерт» Антон Паулин: «Чтобы группа потерялась, должно умереть все оборудование, а старшего унести медведь»
Петербуржец рассказал, как работают волонтеры в общественном объединении, которому в этом году исполняется 10 лет
В 2020 году общественному объединению «Лиза Алерт» исполняется 10 лет. О том, как живет команда всероссийского отряда добровольцев Санкт-Петербурга, молодежной редакции «Петербургского дневника» рассказал один из волонтеров – Антон Паулин. – Антон, давно вы состоите в организации? – С 2018 года, а куратор у нас с 2010 года этим занимается. – Ого. То есть с образования объединения? – Да, наш куратор был в числе тех, кто в 2010 году искал девочку Лизу. После чего отряд и появился. – Ведь это не петербургская история? – Нет, она не отсюда. У каждого региона есть свои внутренние руководители. В стандартном режиме есть региональный представитель (РП) из местных. Но в некоторых регионах его нет и не будет никогда: в Петербурге и Москве. Эти регионы прекрасно справляются и без РП. Далее идут старшие направления, например картографии, пресс-службы, старших групп. Кураторы из других регионов – это опытные товарищи, которые сначала помогают региону запуститься, а потом за ним присматривают. Наш куратор – из Москвы. Недавно запустили Псков (после майских поисков трехлетней девочки), его курирует петербуржец. – Понимаю. Вообще, я тоже хотела к вам присоединиться в своей Костромской области, но мне не было 18 лет. – До 18-ти действительно нельзя. Только при сопровождении родителей. У нас, например, есть «сын полка». Папа – координатор, мама – картограф. Он ездил с ними, а на совершеннолетие купили ему отрядную форму с шевронами с надписью «Сын». У нас новички должны сразу придумать себе уникальный позывной. Порой странные попадаются: «Котлета», «Желудок»… – Не обидно быть «Котлетой»? – Не обижаются. У нас есть девочка с позывным «Песец». Забавно, особенно в радиообмене, когда абонент говорит сначала свой позывной, а потом – вызываемого (Маша – Васе) Получается, «Песец» – тому, «Песец» – сему. Есть девочка с позывным «Кукуха». Тоже прекрасно звучит: «Кукуха» выехала, «Кукуха» уехала. – Государство вам помогает? – Мы взаимодействуем со всеми структурами: с полицией, Следственным комитетом, МЧС. Часто можно увидеть сводную поисковую группу из всех служб. Недавно на всю группу из отряда был я один, остальные – из спасателей Следственного комитета, причем над всеми людьми в погонах старшими ставят всегда нас.
– Как происходит набор новичков? – Сначала они проходят вводную лекцию. У нас действует 24 направления, каждый может поучаствовать в одном или в нескольких. У меня – девять: инструктор школы «ЛизаАлерт» (читаем в школах, детских садах лекции), радист, недавно аттестовался на старшего на месте. Еще я руководитель пресс-службы и член направления «связи с администрацией». – Кстати, про администрацию. Если нужно получить госпомощь, то звоните в МЧС со словами: «Привет, ребята, можно вертолет»? – Какую технику задействовать, решают только ее владельцы. Мы, конечно, можем сказать, что это нам очень нужно, но большая часть техники у нас своя. – Своя – это участников? – Да, личная и отрядная. Есть даже два отдельных подразделения: «Ангелы» и «Добротворцы». «Добротворцы» – профессиональные водолазы со своим снаряжением, «Ангелы» – волонтеры, которые на личных вертолетах вылетают искать людей. – Вы летали на вертолете? – Первый раз полетал, когда в 2018 году были масштабные учения. Задействовали МЧС, полицию, скорую, полицию, экстремум... Тогда я оценил поиск с вертолетом. Когда работает авиация, «потеряха» (потерявшийся человек. – Ред.) сам ищет вертолет. Это имеет смысл, только если он на связи. Перед взлетом мы получаем вводные: «потеряха» описывает точку входа, примерное направление движения. Задача-минимум – выйти в квадрат 500х500, в котором находится человек, зависнуть и скинуть координаты поисковой группе, где находится человек. А «потеряхе» сообщают: стой на месте, за тобой прибудут. – Я думаю, люди понимают, что нельзя идти снова по лесу гулять. – Не всегда. Поддаются панике, не понимают, что вертолет в лесу не сядет, пытаются за ним бежать. Мы висим над девочкой, она описывает, во что одеты я и пилот. Но мы ее не видим.. Камуфляж – зло, а вот ядерно-рыжие куртки с вертолета видно за километр.
– На какие средства вы существуете? Ведь нужно оплачивать и топливо, и оборудование. – Каждый оплачивает свою нужду. Есть отрядное оборудование, то есть подаренное (денег мы не принимаем). Помогают и юрлица. Одна компания подарила семь внедорожников «ВАЗ Патриот», другая – 52 списанных ноутбука. Все это распределили по регионам. Горячую линию обслуживает полностью одна компания. – Можете ли вы отклонить какие-то заявки на поиск? – Да, мы не занимаемся криминальными сысками и поисками, по которым не подана заявка в полицию. Иначе заявляют всякую ерунду. Мы не будем заниматься семейными разборками, поиском должников и дезертиров, можем прекратить поиск по просьбе полиции, когда участие мешает следствию. Перед поиском всегда запрашивается разрешение у правоохранительных органов. Начинаем действовать до подачи заявления, только если это детские поиски или вызов сам на себя. – А какое самое забавное заявление было? – Кто-то просил корову найти, кто-то – человека, пропавшего лет 20 назад, был звонок с просьбой помочь поставить забор. Экстрасенсы еще любят к нам приходить. Был случай: приходит человек, говорит: «Я экстрасенс второй звезды шестой луны второго полумесяца. Девушка, которую вы ищете, не очень красивая. Вряд ли ее украл маньяк – ищите по больницам». – Могут ли сами поисковики потеряться? – Мы никогда не отправляем группу без подготовленных людей. Есть навигаторы, запасной аккумулятор, старший умеет оказывать первую помощь. Чтобы группа потерялась, должно умереть все оборудование, а старшего унести медведь. Плюс все должны быть без опыта. – Частью команды может стать любой человек? – Найдется применение каждому. У нас есть человек без ног, но координатор от бога. Есть и многодетная мама с шестью детьми.
– Когда отчаиваться, если поиск совсем не дает результата? – Разные ситуации бывают. Одна бабуля ушла за ягодами. Когда «потеряха» свежий, его пытаются найти на отклик. Бабушку сначала искали так, потом «чесали» лес, трое суток – ничего. На десятый день это чудо выходит в соседнем районе из леса. Питалась подножным кормом, прошла километров 30. Выяснилось, что она все это время слышала и видела поисковую группу и пряталась от нее. Сказала: «Неужели нормальные люди меня в лесу ночью искали бы, наверняка маньяки какие-то». – Были ли еще какие-то забавные истории? – Полно. Была история, когда я чуть не поседел. На чердаке трупный запах – все очевидно. Ищем тело, светим фонарями. Тут из темноты кто-то нам машет. Оказывается, по соседству с трупом бомж жил. Спрашивает, что мы здесь делаем и почему спать мешаем. Или когда независимые «потеряхи» встретились и уже вдвоем ждали помощи. Наш любимый населенный пункт – Пупышево. Название ближе к ночи лучше не упоминать: примета плохая. Вся зона вокруг Пупышева – лютый бурелом на болоте, иногда высотой в 2-3 этажа. Там много чего растет, народ все время теряется. Приходит заявка: бабушка, лес, грибы – классика. Вторые сутки поиска. Пока шла смена оборудования, поступила вторая заявка: дед, имеет провалы в памяти, со своей собачонкой пропал в населенном пункте. Час ночи, ищем бабушку в лесу, вдруг слышим крик о помощи. Посреди бурелома стоит наш дед с собачонкой. Другая группа начинает звать бабушку по имени, кричит: «Галяяя!» Дед поменялся в лице и спросил: «Так вы Галю ищете?» Группа со смеха упала прямо в болото. – Как вам удается находить столько времени на волонтерство? – Свободный график спасает – я работаю из дома. В некоторых регионах практикуется отряд «Детский сад». Поисковики отправляют до десяти своих детей в квартиру, где за ними присматривают. КСТАТИ По статистике отряда, за 9 месяцев 2020 года по Петербургу и Ленобласти поступило 2158 заявок на поиск, 1771 человек найдены живыми, 141 – погибшими, 56 – «родные найденные» (обратный поиск: нашли ребенка или дезориентированного старика).