Каспийский поход Петра I: как он изменил карту России
После завершения длительной Северной войны Ништадским миром с Швецией Пётр I устремил свой взгляд на юг, где главными конкурентами России были Турция и Персия. К концу первой четверти позиции Ирана на Северном Кавказе сильно пошатнулись в связи с происходящим династическим кризисом и вторжением афганских племен на его территорию.
В 1722-1723 годы Пётр I решил воспользоваться этим благоприятным моментом и провел Каспийский поход для завоевания Дагестана и территорий Персии (Иран), которые на данный момент являются современной территорией Азербайджана.
Пётр I ставил себе такие задачи как укрепление позиций России на Каспии, поддержка грузинских и армянских христиан в Закавказье, развитие торговли с Персией и Востоком, противодействие усилению Турции на Кавказе.
Формальным поводом для похода стало ограбление русских купцов во время разорения Шемахи в ходе партизанской войны дагестанских феодалов против иранского шаха.
Против бунтовщиков
В своём «Манифесте к народам Кавказа и Персии» император заявил, что «подданные шаха — лезгинский владелец Дауд-бек (он же Хаджи-Дауд) и казыкумский владелец Сурхай — восстали против своего государя, взяли приступом город Шемаху и совершили грабительское нападение на русских купцов. Ввиду отказа Дауд-бека дать удовлетворение принуждены мы… против предреченных бунтовщиков и всезлобных разбойников войско привести».
Правда Хаджи-Дауд и Сурхай совершили данные действия еще аж в 1712 году, но Петр I спохватился только спустя 10 лет, да еще и под предлогом защиты территорий персидского шаха. О взятии Шемахи было опубликовано в манифесте Петра I 1712 года таким образом: «В 1712 году владелец лезгинский Дауд-бек и владелец казикумухский Сурхай взбунтовавшись против шаха, государя своего, город Шемаху приступом взяли и русских людей, там торговавших, порубили и имения их на четыре миллиона рублей похитили».
За год до Персидского похода Хаджи-Дауд обращался за помощью неоднократно к представителям русских властей в Астрахани и просьбой принять в российское подданство. Лезгинский владетель предлагал обмен русского железа и свинца на дагестанский шёлк-сырец. Астраханский губернатор Волынский писал Петру I: «акже кажется мне, и Дауд-бек (лезгинский владелец) ни к чему не потребен, он ответствует мне, что конечно желает служить вашему величеству, однакож чтоб вы изволили прислать к нему свои войска и довольное число пушек, а он отберет города у персиян, и которые ему удобны, то себе оставит (а именно Дербент и Шемаху), а прочие уступает вашему величеству, кои по той стороне Куры-реки до самой Испагани, чего в руках его никогда не будет, и тако хочет, чтоб ваш был труд, а его польза».
Пётр хитрее
Хаджи-Дауд пытался использовать российского царя и его ресурсы для достижения своих, при этом Пётр I получил бы «невкусные вершки» или «бесполезные корешки». Естественно помощь Хаджи-Дауду не была оказана, тем более в это время во всю шла подготовка войск к походу. Так же до русских властей доходила достоверная информация, что Хаджи-Дауд после отказа в российском подданстве просил Турецкого подданства и с аналогичной просьбой о помощи в борьбе с Персией.
Эти сведения вызывали обеспокоенность Петра I, так как вмешательство Порты осложнило бы присоединение прикаспийских территорий. Хаджи-Дауд позже станет ширванским ханом и так и не подчинится Российской империи, выбрав фактически турецкое подданство. За свою непредсказуемость и своеволие Хаджи-Дауд будет схвачен, когда он приедет в Стамбул, а после сослан на Родос, где умрет в ссылке в 1728 году.
Казикумыхский хан Сурхай, союзник Хаджи-Дауда, примет подданство Российской империи, понимая, что борьба русским императором будет ему слишком дорого стоить.
Просьба о прощении
При переходе границы враждебными себя показали эндеревский владетели Айдемир и Чапан-шефкал с зависимыми от них чеченцами. В ходе боевых действий не без серьезных потерь 23 июня Эндирей был сожжен, а Айдемир и Чапан бежали. Отношения с данными персонажами не заладились по причине того, что те нападали казачий городок Терки и тяготели к Крымскому хану и Турецкому султану.
Но после поражения эндиревцы прислали послов к Петру с просьбой о прощении и принятии их в подданство, а также просьбой на разрешение вновь селится на месте сожженного Эндирея. Царь дал разрешение и помимо этого великодушно освободил от податей пострадавшее население Эндирея.
К противодействию России присоединились утамышский султан Махмуд и уцмий кайтагский Ахмет-хан, войска которых были разбиты в битве на реке Инчхе, что открыло дорогу на Дербент, который впоследствии был взят без боя. В наказание за сопротивление войска Петра сожгли Утамыш и близлежащие деревни, пострадали и земли кайтагского уцмия. Оба не имея другого выбора будут проситься в подданство и приняты соответственно.
За Российскую империю
Не все дагестанские владетели были настроены враждебно к Российской империи. Шамхалы Мамет-бек Алыпкаевич, Абдул-Гирей, Адиль-Гирей, Ахмет-Хан присылали в период Персидского похода письма с просьбой о помощи, принять их в российское подданство и оставить на прежних правящих должностях. Подтверждая свое подданство, шамхалы Адиль-Гирей и Магомет сделали 28 июля 1722 г. подарки Петру I. Кабардинские шамхалы князь Эль-Мурза черкаский и Асламбек Келеметев, добровольно предстали к государю 6 августа с людьми своими и влились в русское войско.
Позже был занят Дербент, причем мирным путем, дербентский наиб получил чин генерала, а местный гарнизон перешел на службу Петру I, стал получать жалование и выполнять милицейские функции. А крепость Нарын–кала, главная цитадель города была отдана российскому гарнизону под место проживания.
26 июля был взят Баку, его население разоружено, и война закончилась формально подписанием Петербургского мира 12 сентября 1723 г. Персия уступила свои прикаспийские территории: Дагестан, Ширван, Гилян и Мазендаран с городами Дербент, Баку, Решт и Астрабадом соответственно. В 1724 г. был заключен Константинопольский мир с Турцией, по которому Турция признала права России на прикаспийские земли, а Россия – права Турции на Западное Закавказье.
Наступил мир, но отношения с самым влиятельным дагестанским «владельцем» тарковским шамхалом Адиль-Гиреем развивались не лучшим образом. Еще во время похода Адиль-Гирей оказывал важную помощь Петру I, снабжая его информацией о настроениях населения и враждебных дагестанских ханах, а после оказывал покровительство неудачливым сопротивленцам подводя их под руку Москвы, например того же Айдемира эндиреевского.
Во время войны Адиль-Гирей получил часть территорий утамышского хана, драгоценные подарки от царя и жалованье. Но для шамхала этого было мало, он просил в письмах к царю, а после требовал получить в управление Дербент и казацкий городок Терки с окружавшими его слободами, которые находилиь под управлением кабардинских князей. Но в планы Петра совсем не входило усиление Адиль-Гирея за свой счет. Иррегулярные казацкие и калмыцкие части, которые базировались в то время в Дагестане, не отличались дисциплиной и регулярно грабили местных, что вызывало недовольство и просьбы возместить ущерб.
Крепость раздора
Но последней каплей переполнившей чашу терпения стало строительство крепости Святой Крест, которая должна была стать заменой городку Терки, который регулярно затапливала Сунжа. Дагестанские владетели очень ревностно относились к желанию ближайших империй строить на своей территории какие-либо крепости, которые угрожали их суверенитету как местных правителей. А их за время каспийского похода на территории Дагестана появилось несколько.
Данные противоречия между Адиль-Гиреем и русским правительством привели к их столкновению. Адиль-Гирей напал в 1725 году на Святой Крест и другие крепости русской армии, но потерпел фиаско, вследствие которого стал быстро терять влияние и пошел на попятную. В итоге Адиль-Гирей был арестован в 1726 году и сослан в Архангельскую губернию где и умер в 1732 году, а Тарковское шамхальство было ликвидировано.
Несмотря на военно-политические успехи Петра I по присоединению прикаспийских территорий, его преемникам не удалось удержать данные приобретения и уже при Анне Иоановне в 1732 и 1735 гг. были заключены соглашения с Ираном по которым границы России возвращались в положение 1722 года.