«Святое безумие»: каких русских солдат в Первую Мировую немцы боялись больше всего
Во время битвы 1915 года в Августовских лесах произошла героическая атака 20 корпуса императорской армии. В бою погибло 7000 человек. Ценой огромных потерь русской пехоте удалось сковать трехкратно превосходивших численностью немцев и позволить основным силам 10-й армии выйти из окружения. Очевидец сражения, немецкий корреспондент Рольф Бранд, написал: «Попытка прорваться была полнейшее безумие, но святое безумие — геройство, которое показало русского воина в полном его свете, которого мы знаем со времен Скобелева, времен штурма Плевны, битв на Кавказе и штурма Варшавы! Русский солдат умеет сражаться очень хорошо, он переносит всякие лишения и способен быть стойким, даже если неминуема при этом и верная смерть».
Это оценка действий русской пехоты сходится с мнением Фридриха Энгельса, который еще в 1893 году написал: «Социальный быт приучил русского видеть в солидарности единственное средство спасения… Нет никакой возможности рассеять русские батальоны: чем опасность грознее, тем крепче держатся солдаты друг за друга…».
Сильные и слабые стороны
Перед началом аналитики генерального штаба немецкой армии составили секретную записку, в которой оценивали силу русских вооруженных сил. В документе написано, что: «Русский солдат силен, непритязателен и храбр, но неповоротлив, несамостоятелен и негибок умственно… сравнительно мало восприимчив к внешним впечатлениям. Даже после неудач русские войска быстро оправятся и будут способны к упорной обороне».
Главное преимущество русских офицеров — их умение вести бой, оставаясь хладнокровным и спокойным. Слабыми сторонами считалось нежелание заниматься методичной работой, недостаточная инициативность и неумение в условиях сражения пользоваться временем.
Казаки в бою
С началом боевых действий против России большинство немецких и австрийских солдат поменяли свое мнение относительно кавалерии противника, которая, по словам офицера Австро-Венгерской армии Ходкевича, «великолепна доблестью, выучкой и конским составом, но, также как и мы, склонна к излишне самонадеянным действиям». Особенно это проявлялось среди казаков, часто использующих приемы «степной войны».
Пехотинец 341-го немецкого полка вспоминал, как рядом с польским селом Кобылин их атаковали казаки. Сначала появились десятки лошадей без всадников, которые «повисли по боку лошадей, с пиками в руках». Не успели немцы понять, что произошло, как со всех сторон на них налетели казаки. Немец писал: «Можно было уже разглядеть их дикие, темные, сарматские лица и острия страшных пик. Ужас овладел нами; волосы буквально стали дыбом».
Германский историк и участник войны генерал фон Позек писал: «Русская кавалерия никогда не уклонялась от боя верхом и в пешем строю». Военачальник вспоминал, что противник шел в атаку, даже когда ситуация была критичной, не считаясь с потерями и силой артогня.
Русские пехотинцы и сибиряки
Русская пехота поражала немцев своей стойкостью и нечувствительностью к артиллерийскому огню. Участник боев на Восточном фронте в 1915 году записал в своих воспоминаниях, что после трехчасового обстрела «окопы были просто перепаханы и сравнены с землей, казалось, живых там не осталось. Но вот наша пехота пошла в атаку. И вдруг русские позиции оживают: то здесь, то там раздаются характерные выстрелы русских винтовок. И вот уже фигуры в серых шинелях показываются повсюду — русские поднялись в стремительную контратаку… Наша пехота в нерешительности замедляет темп наступления… Раздается сигнал к отходу…».
Особенно противник выделял сибиряков, которых, по словам австрийского офицера Трушновича, узнавали по песням и молитвам, которые они пели и читали перед началом атаки. Об атаке сибирских полков под селением Дзивулки австриец Ходкевич написал: «Атака произвела на меня неизгладимое впечатление. Смотря на то, как они держатся под нашим огнем, мне хотелось аплодировать им: браво, господа!». Меткость и обдуманность введения ружейного огня сибиряков отмечал немецкий генерал Эрих Людендорф.
Интересно, что сибирскими полки были только территориально и для комплектации использовались как уроженцы Сибири, так и жители других губерний. Прибывавшие в часть новобранцы быстро перенимали стойкость местных солдат и воинские традиции подразделения, что и обуславливало их боеспособность.