А эксперты кто? На чем строится обвинение Беркович и Петрийчук в оправдании терроризма
В основу уголовного дела легло заключение экспертов Московского государственного лингвистического университета, которые проанализировали не сам спектакль, а выложенную видеозапись с читкой пьесы. Авторский метод носит название «комплексная деструктологическая экспертиза». Но является ли он общепризнанным научным методом?
За что именно арестовали режиссера Евгению Беркович и драматурга Светлану Петрийчук? В СМИ появились подробности. Как пишет Forbes, дело об оправдании терроризма (по которому Беркович и Петрийчук грозит до семи лет тюрьмы) строится на двух экспертизах. И к этим экспертизам у адвокатов фигуранток и у сторонних юристов возникло немало вопросов.
По словам адвоката Петрийчук Юлии Кузнецовой, в основу уголовного дела легло заключение экспертов Московского государственного лингвистического университета (МГЛУ). Они исследовали видеоролик с читкой пьесы, по которой был поставлен спектакль «Финист Ясный Сокол». Текст основан на историях реальных россиянок, завербованных радикальными исламистами из террористической и запрещенной в России организации ИГИЛ. Эксперты, пришли к выводу о том, что текст видео содержит высказывания, выражающие оправдание выезда из страны молодых женщин, желавших присоединиться к террористам. В деле также имеется «комплексная деструктологическая экспертиза» МГЛУ, которая констатировала признаки деструктивных идеологий ИГИЛ.
И вот эта самая деструктологическая экспертиза и вызвала вопросы у адвокатов фигуранток дела и у сторонних наблюдателей. Ее авторы: религиовед и исламовед Роман Силантьев, лингвист Галина Хизриева и «клинический психолог, социолог» Елена Замышевская.
Хизриева же возглавляет Центр лингвистической экспертизы МГЛУ (именно этот вуз проводил первую — лингвистическую экспертизу). А Роман Силантьев несколько лет назад сам же и создал деструктологию, которую он описал как новую прикладную дисциплину, которая в комплексе рассматривает наиболее опасные деструктивные образования: экстремистские и террористические организации, психокульты и нерелигиозные секты; тоталитарные секты и сферу магических услуг; суицидальные игры и увлечения, смертельно опасные молодежные субкультуры и медицинское диссидентство.
Силантьев называет диструктологию наукой. Согласны с ним не все его коллеги. А в рамках уголовного процесса это важно. Комментирует председатель коллегии адвокатов «Старинский и партнеры» Владимир Старинский:
Владимир Старинский председатель коллегии адвокатов «Старинский и партнеры» «Если брать чисто Уголовно-процессуальный кодекс, по которому все мы работаем, существует статья 204 данного кодекса, и там написано, что эксперт в своем заключении должен сослаться на методику производства экспертизы. О такой методике я не слышал. Если человек сам ее придумал, наверное, логично предположить, что любой специалист в области лингвистики, может придумать свою собственную методику. Однако, это не дает ему право ссылаться на данную методику потому, что методика должна быть общепризнана научным миром в данном конкретном направлении (то есть среди лингвистов) и только после этого ее можно использовать».
Является ли общепризнанной диструктология? Нет — говорит лингвист, доктор филологических наук, профессор Максим Кронгауз:
Максим Кронгауз лингвист, доктор филологических наук, профессор «Я о деструктологии узнал вчера или позавчера, поэтому ничего конкретного сказать не могу. И, конечно, считать деструктологию признанной наукой едва ли возможно».
В процессуальном плане защита может обжаловать выводы такой экспертизы, может привлечь к делу своих экспертов, может ходатайствовать об отводе эксперта как потенциально предвзятого. Потому что, если изучить биографию Силантьева — так действительно можно подумать. В 2005 году он выпустил монографию «Новейшая история исламского сообщества России», из-за которой Совет муфтиев России обвинил его в «попытке очернить священнослужителей и руководителей почти всех религиозных центров традиционного ислама России».
Впрочем, Русская православная церковь позицию Силантьева, изложенную в книге, также не поддержала, отметив, что «содержание книги не соответствует позиции Русской православной церкви (РПЦ) в отношении ислама», и Силантьев подал в отставку с занимаемой им тогда должности исполнительного секретаря Межрелигиозного совета.
В 2006 году, тем не менее, Роман Силантьев назначен главой Правозащитного центра Всемирного русского народного собора. А теперь входит в президиум этой структуры вместе с Патриархом Кириллом, Константином Малофеевым, Владимиром Мединским, Еленой Мизулиной, Сергеем Шойгу и так далее.
Так или иначе, защита может и должна подкреплять свою позицию, предлагая альтернативу представленной обвинением экспертизы. Но сейчас она сделать этого не может — объясняет партнер адвокатского бюро «Забейда и партнеры» Александр Забейда:
Александр Забейда партнер адвокатского бюро «Забейда и партнеры» «На момент избрания меры пресечения суд просто не оценивает доказательства по делу. Чтобы заключить человека под стражу, следователю достаточно предоставить доказательства о причастности к преступлению. На этой стадии суд не вправе оценивать как бы то ни было компетенцию эксперта, его профессионализм, выводы, к которым он пришел. Судьи все это понимают, поэтому, когда сталкиваются с подобными запросами со стороны следствия, просто отказывают в избрании такой меры пресечения, не оценивая предоставленные доказательства, а просто указывая, что следователь не предоставил достаточно доказательств того, что лицо намерено скрыться или иным образом воспрепятствовать производству по делу. Но для того, чтобы принимать такие решения, нужно обладать либо независимостью, либо смелостью. И суд будет, на самом деле, оценивать эти доказательства только тогда, когда дело поступит в суд для рассмотрения по существу. До этого момента экспертизой по факту будет считаться все, что устраивает следствие».
Спектакль, за участие в создании которого сейчас режиссер и драматург арестованы на два месяца, в 2022 году получил две «Золотых маски»: за лучшую работу драматурга и лучшие костюмы.