Месть природы? Количество экологических катастроф и дальше будет нарастать
2020-й запомнится нам не только ковидной пандемией, но и рядом экологических катастроф.
В январе горели леса в Австралии, через полгода начала задыхаться от пожаров Калифорния. На Ямале возник очередной гигантский кратер. Случились ЧП с разливом дизельного топлива в Норильске и недавняя массовая гибель морских животных на Камчатке. А ведь год ещё не завершился.
О том, что происходит с природой и можно ли рассматривать череду этих событий как «месть уставшей Земли», мы беседуем с главным научным сотрудником Центра по проблемам экологии и продуктивности лесов РАН, доктором биологических наук Дмитрием Замолодчиков.
Откуда «красный прилив»?
Дмитрий Писаренко, «АиФ»: Дмитрий Геннадьевич, экологических ЧП действительно стало больше? Или просто мы стали чаще их замечать?
Дмитрий Замолодчиков: Если брать продолжительный временной интервал (скажем, несколько десятилетий), то число негативных экологических событий и впрямь возросло. Дело не только в повышенном внимании общества и СМИ. Во-первых, растёт численность человечества. Людям необходимо жизненное пространство, а оно добывается за счёт конфликтов с природой. Строим новые заводы – увеличиваем вредные выбросы, осваиваем новые территории – вырубаем леса...
Во-вторых, мы хотим жить всё лучше, а для этого приходится использовать больше ресурсов, которые мы берём, опять же, у природы. В-третьих, на планете идёт глобальное потепление. А оно ведёт к увеличению частоты экстремальных климатических явлений – засух, ливней, ураганов, наводнений. В России за последнее десятилетие их стало в два раза больше.
Что касается экологических ЧП на Дальнем Востоке, о которых появляется много сообщений с начала нулевых, тут сказывается вклад Китая. Его бурный экономический рост поначалу сопровождался пренебрежением к экологии. И если смог над городами – это их внутренняя проблема, то химические загрязнения вод Амура затрагивают и Россию. Ведь он течёт и по нашей территории.
– Может быть, массовая гибель морских животных на Камчатке – это тоже отголоски китайского промышленного бума?
– Как ни странно, такая связь может прослеживаться, но не прямая, а косвенная. Сейчас объясню.
Причина ЧП на Камчатке установлена, у неё природный характер. Произошло вредоносное цветение воды, так называемый «красный прилив». Что это такое? Микроводоросли массово размножаются, цветут, производят токсины, а потом умирают и оттягивают на окисление органики много кислорода. Его концентрация в придонных слоях резко понижается, отчего гибнут морские организмы.
Но тут возникает вопрос: а почему эти водоросли размножаются? Это происходит тогда, когда в воде повышается содержание биогенных элементов – азота и фосфора. А они там появляются как результат деятельности человека. Это могут быть смывы с полей, где используются удобрения. Это могут быть стоки, в первую очередь канализационные. И наконец, соединения азота могут выпадать в океан вместе с осадками. Трубы фабрик и заводов, двигатели внутреннего сгорания – все они выбрасывают в атмосферу окислы азота, которые переносятся воздушными потоками на огромные расстояния и могут выпадать с дождями в другом регионе Земли.
Китай является главным загрязнителем атмосферы среди стран мира. И его бурно развивающаяся промышленность, таким образом, может быть косвенной причиной «красных приливов», которые происходят не только на Камчатке, но и ещё много где по побережью Юго-Восточной Азии. Встречаются они и у берегов других промышленных регионов – например Калифорнии.
Угроза из мерзлоты
– Когда в начале года встали производства и прекратились авиаперелёты, экологи торжествовали: выбросы резко сократились, в том же Китае – на треть. Появилась даже шутка, что «природа очистилась». Но, судя по этим ЧП, она не столько очистилась, сколько обиделась. Может ли природа мстить человеку?
– Это, конечно, несколько поэтический взгляд на ситуацию. Учёные опираются на факты, а не на образы и поэтические интерпретации. Рост числа негативных явлений, в том числе экологических ЧП, во многом связан с глобальным потеплением. Поскольку человечество с этой проблемой пока не справляется, их действительно можно рассматривать как месть природы. К сожалению, количество экологических катастроф и дальше будет нарастать. Например, лесных пожаров меньше точно не станет.
В России есть ещё такая проблема, как деградация вечной мерзлоты. У нас ею покрыто до 60% территории. На мерзлоте стоят сооружения, построены трубопроводы, хранилища и дома. Когда она оттаивает в летнее время, эти конструкции оказываются под угрозой, они разрушаются. И такие ЧП, как в Норильске, когда из хранилища вытекло дизельное топливо, будут случаться всё чаще.
Кроме того, на мерзлоте устроено много скотомогильников, есть захоронения с сибирской язвой. Уже были случаи, когда могильники размывало и микробы попадали в окружающую среду.
Вернусь к вашему вопросу. Пандемия действительно улучшила состояние окружающей среды, снизила эмиссию парниковых газов. Так было и после экономического кризиса 2008 г. Но это длится недолго и глобальную проблему не решает. Биосфера Земли огромна, и накопившееся негативное воздействие нельзя убрать в один момент. Говорить, что природа очистилась, можно будет лишь тогда, когда концентрация CO2 в атмосфере снизится до величин, какие были до начала индустриальной эпохи.
Напомню: цель Парижского соглашения по климату – удержать до конца XXI в. рост глобальной средней температуры в пределах 1,5°С по сравнению с доиндустриальным периодом. Но всё идёт к тому, что вряд ли оно будет выполнено. Похоже, температура поднимется на 3–3,5°С.
– В России над глобальным потеплением принято посмеиваться, а его антропогенную гипотезу подвергать сомнению. Есть ли объективные научные данные, что человек виноват в потеплении?
– Если брать мировое научное сообщество, то более 90% исследователей разделяет концепцию антропогенного потепления. 10% относят себя к климатическим скептикам, они считают, что виной всему естественные процессы: солнечные циклы и пр.
Я сам глубоко изучал этот вопрос и могу точно сказать: одними только естественными причинами, без привлечения антропогенного фактора, объяснить происходящее нельзя. Нет таких природных циклов, нет таких амплитуд, чтобы объяснить без воздействия человека те изменения температуры, что наблюдают учёные.
В России доля климатических скептиков очень высока. Возможно, дело в психологии. Наша страна самая холодная в мире, в северных районах даже коротким летом средняя температура редко превышает 10°С. Как убедить жителя такой страны, что потепление – это плохо? Конечно, он рассмеётся в ответ.
– Но тут ещё много политики. Есть мнение, что антропогенная гипотеза удобна странам Запада и их бизнес-кругам. Под предлогом борьбы с потеплением они хотят продавать всему миру «зелёные» технологии, что подорвёт экономики, основанные на добыче углеводородов. Разве не так?
– Понятно, что российская экономика опирается на добычу ископаемых ресурсов и в стране есть сильное промышленное лобби, в котором преобладают бизнесмены, связанные с топливно-энергетическим сектором. Они тревожатся, что «зелёная» экономика поставит под угрозу их безоблачное существование, они понесут убытки. И вместо того чтобы постепенно переводить промышленность на «зелёные» рельсы, они по привычке всё воспринимают в штыки: дескать, это всё на Западе придумали, чтобы нас задавить.
Я их понимаю. Но, как учёный, я оцениваю факты, а не занимаюсь политикой. И потом, это лобби – лишь один из центров влияния. Год назад Россия ратифицировала Парижское соглашение и тем самым взяла на себя обязательства по сокращению выбросов парниковых газов. Это решение, как вы понимаете, принято на высшем политическом уровне. Правительство в лице Минобрнауки уже разработало проект, который позволит наладить национальную систему мониторинга выброса и поглощения CO2, чтобы считать углеродный баланс на всей территории страны. Идёт проработка государственных мер по регулированию парниковых газов, хотя в этой области среди вовлечённых ведомств пока нет единства.