Птенцы гнезда Брусилова. Генералы Ханжин и Деникин

Где белые и где красные?

Сегодня весьма непросто понять, как почти все подчинённые самого успешного русского полководца мировой войны – А. А. Брусилова, в Гражданскую войну оказались в рядах белых. За редким исключением, а сам же прославленный генерал и его сын практически сразу встали на сторону большевиков.

Но никакого парадокса искать здесь не стоит, поскольку у Брусилова не было никакой веры ни в успех либералов, последователей или преемников Керенского и Ко, ни в появление русского Бонапарта. Будь то Корнилов, Каледин или Духонин, между прочим, все служившие у Брусилова.

Всё это, несмотря на то, что на сам факт создания новой революционной армии многие царские офицеры смотрели как на воплощение патриотической идеи продолжения войны с немцами. Брестский мир не только послужил толчком к разладу в рядах триумфаторов октября 1917, но и стал одной из главных причин Гражданской войны в России.

В исторической литературе, как, впрочем, и в мемуарах по ту и другую сторону баррикад, сложилось достаточно устойчивое представление, что основу РККА в итоге составила отнюдь не рабочая Красная гвардия, а выходцы с Западного и Северного фронтов. Терпевших, как известно, почти регулярные поражения или же, по мнению их белых противников, полки и бригады, вовсе отсидевшиеся в окопах.

Зато будущие белые армии опирались на тех, кто привык наступать и побеждать, на Кавказском, Румынском и Юго-Западном фронтах. Генералами побед считались как сам Брусилов, так и воевавшие под его началом Корнилов, Деникин, Каледин и куда менее известные Ханжин или Ломновский.

Генерал Ханжин – соавтор брусиловской победы

Михаил Васильевич был из потомственных Оренбургских казаков и уже 19-летним окончил кадетский корпус, вступив в военную службу в 1890 году. Всего через три года, окончив Михайловское артиллерийское училище, стал хорунжим в бригаде конной артиллерии Оренбургского казачьего войска.

Вслед за училищем была и Михайловская артиллерийская академия, а затем служба в Туркестане. Жадный до знаний офицер прошёл и офицерскую артиллерийскую школу, после чего уже в звании подполковника попал на Русско-японскую войну. За Ляоян и Фушунь получил орден Св. Георгия 4-й степени.


Преподавал в своей офицерской артшколе, работал в комиссиях по реформированию армии, а также в военной миссии во Франции, где был удостоен ордена Почётного легиона. Незадолго до мировой войны вышел в генералы и стал командиром 19-й артиллерийской бригады.
После начала активных боевых действий исполнял должность командующего 19-й пехотной дивизии. В январе 1915 года был награждён Георгиевским оружием за успешные бои у Меволавочей и принял командование 12-й пехотной дивизией.

В ходе Великого отступления генерал Ханжин однажды лично возглавил контратаку резервного батальона, закрывшего брешь во фронте, за что был удостоен ордена Св. Георгия 3-й степени. В апреле 1916 года, когда уже началась подготовка летнего наступления Юго-Западного фронта, принял должность инспектора артиллерии 8-й армии, брусиловской, под командованием генерала Каледина.

Ей выпала решающая роль в Луцком (Брусиловском) прорыве. Специалисты особо отмечают заслуги генерала Ханжина в организации артиллерийской подготовки операции, как и в целом боевой работы русских пушек и немногочисленных гаубиц.

Практически полная ликвидация глубоких линий австро-германской обороны – это результат блестяще организованной, эффективной и точной стрельбы русских. Кроме того, сработала и отменная организация регулярного подвоза боеприпасов, ремонта вышедших из строя орудий, оперативная смена позиций под угрозой ответного огня или авиационной разведки противника.


По итогам операции, которая, к сожалению, не привела к полному поражению Австро-Венгрии, генерал Ханжин получил производство в генерал-лейтенанты и орден Св. Георгия уже 2-й степени. Он инспектирует артиллерию Румынского фронта, а с апреля 1917 года – уже и всей Русской армии.

Удел казачьего атамана

Октябрь 1917 года генерал Ханжин сразу принял как личный вызов, хотя к выступлению Корнилова его даже не привлекли. Инспектор артиллерии убыл на родину, где оказался на нелегальном положении. Есть сведения, что он взаимодействовал с офицерским подпольем, когда на Южном Урале формировались отряды белых повстанцев.

Как бы там ни было, к лету 1918 года он командует Уральским армейским корпусом, который при Колчаке стал 3-м Уральским. В январе 1919 года он уже командует Западной армией и наступает с ней на Уфу, Самару и Казань. Белые тогда не дошли до Волги всего несколько десятков километров.

Верховный правитель Колчак произвёл Ханжина в генералы от артиллерии, но Восточный фронт красных летом 1919 года обрушил на белых серию сокрушительных ударов. Генерала, под началом которого оставалось чуть ли не единственное боеспособное соединение, даже обвинили в «неспособности остановить отступление и разложение войск».

Деникин – командир «железных» стрелков

Антон Иванович Деникин был сыном престарелого отставного майора погранслужбы, выходца из саратовских крестьян и польки из обедневшей, так называемой дробной шляхты. Избрал для себя военную карьеру, потеряв отца в 13 лет, пробивался сам, как мог. После реального училища в Ловиче отслужил три месяца вольноопределяющимся и поступил в Киевское пехотное юнкерское училище.

Окончив его, служил, однако в артиллерии, и уже через три года сумел поступить в Николаевскую академию Генштаба. Оттуда его даже однажды отчисляли за хвост по истории военного искусства, но приняли снова. Курс он закончил успешно – капитаном, но причисление к Генштабу не состоялось, но это отдельная история.

Деникин участвовал в Русско-японской войне, в основном на штабных должностях, в том числе в 3-й Забайкальской казачьей дивизии генерала Ренненкампфа, и в Мукденском сражении под началом генерала Мищенко. Войну закончил с двумя боевыми орденами в звании полковника.

До Первой мировой войны командовал батальоном, полком, служил в Киевском военном округе и стал подчинённым генерала Брусилова осенью 1914 года уже в звании генерал-майора. Однако должность генерал-квартирмейстера 8-й армии была явно не по нутру Деникину, который был почти на два десятка лет моложе своего командующего.


Он подал прошение назначить его на освободившуюся должность командира легендарной «железной» 4-й стрелковой бригады. С ней Деникин брал Гродек, за что получил Георгиевское оружие, едва не пленил австрийского эрцгерцога Иосифа, сражался в Карпатах, не прекращая попыток наступать, даже когда весь фронт отступал.

В начале 1915 года не принял «чужую» дивизию и дождался, когда в дивизию развернули его «железную» бригаду. Войска Деникина особо отличились в Брусиловском прорыве, это они взяли Луцк, в честь которого поначалу назвали всю операцию.

Причём Луцк его «железные» брали уже во второй раз, до этого было изрядно смутившее австро-германцев взятие в сентябре 1915 года, когда казалось, что после Великого отступления русские уже ни на что не способны. Деникину был пожалован ещё один комплект Георгиевского оружия с характерной надписью «За двукратное освобождение Луцка».

Самый белый из генералов

Февраль 1917 застал Деникина на Румынском фронте на посту командира 8-го армейского корпуса из 8-й «брусиловской» армии. Вскоре он сдал корпус генералу Ломновскому – ещё одному из подчинённых Брусилова, который в Галиции возглавлял штаб 8-й армии, а потом командовал 15-й пехотной дивизией.

Временное правительство назначило Деникина начальником штаба к новому главнокомандующему генералу Алексееву. С ним Деникин, бывший на четверть века моложе, неплохо сработался, а вот остаться в подчинении у сменившего Алексеева генерала Брусилова он не пожелал.

Он знал, что тот считает его слишком уж прытким, впрочем, как и генерала Корнилова. Вскоре как раз Корнилов сменил Брусилова на посту Верховного главнокомандующего, поднял мятеж против Керенского, который вместе со многими другими офицерами поддержал и Деникин.


И уже поздней осенью 1917 года оба генерала, которым уже противостояла большевистская Красная гвардия, взялись за белое дело. Брусилова, который чуть позже принял сторону красных и даже подписал воззвание в поддержку РККА, Деникин за это резко критиковал, что, впрочем, не помешало ему признавать того лучшим военачальником в мировой войне.

Под началом Колчака

Остаётся напомнить, что в Гражданскую войну судьба свела генералов Ханжина и Деникина с адмиралом Колчаком, хотя и по-разному. Ханжин был фактическим заместителем Верховного правителя на фронте, Восточном или Сибирском, командуя наиболее боеспособной там Западной армией.

Поражение от войск Фрунзе, Тухачевского и Чапаева едва не стало для Ханжина началом конца, но Колчак предпочёл не раздражать Оренбургское и Уральское казачество жёсткими мерами. Более того, Ханжин стал военным министром и реальным заместителем Верховного правителя в его кабинете.


На финише карьеры генерал Ханжин и вовсе стал одним из трёх членов так называемой «Троектории» – правительственного комитета, подменявшего Колчака в условиях полного распада его режима. Когда Иркутск был захвачен эсерами, Ханжин бежал, в то время как двое других из «Троектории» попали под расстрел, как, впрочем, и адмирал Колчак.

Генерал Деникин, возглавив после Алексеева и Корнилова сначала Добровольческую армию, а вскоре и все Вооружённые силы Юга России ВСЮР, тоже, пусть и формально, оказался в итоге под Колчаком. Чуть ли не по прямому указанию союзников он принял декоративный пост заместителя Верховного главнокомандующего Русской армией.

Декорация оставалась в силе и когда уже Колчака расстреляли в Иркутске, и когда Деникин сдал командование ВСЮР генералу Врангелю. Однако авторитет генерала навсегда оставался при нём, и многие из оставшихся в живых «белых», и их потомки признали правоту Деникина, когда он без сомнений встал на сторону СССР в войне с нацистской Германией.

Впрочем, потом это ничуть не помешало Деникину призывать США и Великобританию к крестовому походу против коммунистов в России. Генерал Ханжин к тому времени пережил многолетнюю эмиграцию в Маньчжурии и арест в Дайрене. Он провёл 10 лет в лагерях, попал под амнистию уже на девятом десятке лет. Жил у сыновей в Орске и в казахском Джамбуле, где и умер в 1961 году.

Оба генерала в конце концов упокоились в Москве. Прах Деникина, который скончался в 1947 году в американском штате Мичиган, несколько лет назад перевезли в Донской монастырь, где теперь создан Мемориал белым воинам. А прах генерала Ханжина скромно занял своё место на Хованском кладбище, одном из крупнейших в столице.