«Братство»: Слушай, а откуда всё это? Духи войны
1988-й. Советские войска готовятся вывести из Афганистана после нескольких лет изнуряющей и непонятно кому нужной войны, с которой уже, кажется, смирились и советские солдаты, и местные жители. Часть из них пытается вести диалог с «захватчиками», а другая – им противостоять. Как на любой другой войне. В 108-й разведроте все идет по плану – ребята (в их числе, например, Александр Кузнецов, уже примелькавшийся зрителям по десятку других ролей, но тут выступающий суперорганично) под руководством прошаренного сержанта Абдусаламова в исполнении Яна Цапника готовятся к отбытию и скупают у местных «по дешевке» блоки импортных сигарет и магнитофонов с колонками. Несмотря на готовящийся вывод, в Афганистан бросают молодого лейтенанта Железникова (Антон Момот), которому команда опытных афганцев тут же дает прозвище Грек, так как он занимался греко-римской борьбой. 108-я должна отчалить через перевал Саланг, который контролируется группировкой моджахедов Инженера Хошема. На него пытается выйти приехавший из Лондона кэгэбэшник Дмитрич (Кирилл Пирогов) вместе с переводчиком Володей (Федор Лавров), чтобы договориться о перемирии. Но все рушится, когда в плен к Хошему попадает советский военный пилот и по совместительству сын контролирующего вывод войск генерала Васильева (Виталий Кищенко).
«Братство» – это не история одной войны, одной жизни или одних переговоров. Это судьбы множества героев, запечатленные на пленку (именно на нее, а не на цифру снимался фильм) в формате хроники. Операторской группе во главе с Игорем Гринякиным удалось достигнуть просто сумасшедшего эффекта погружения. А Павлу Лунгину вместе с сыном – сценаристом и режиссером Александром Лунгиным – какого-то чудовищного реализма. Здесь нет кровавых подробностей, но есть уже забытая для российского военного кино правда жизни, не затянутая до лоска компьютерной графикой, не отягощенная медийными лицами с правильным «грязноватым» гримом, не выдавливающая слезу мелодичным саундтреком. Здесь, напротив, в одной из лучших сцен картины, звучит то самое «Все идет по плану» Егора Летова, а на титрах – его же «Солдатами не рождаются, солдатами умирают».
А те, кто не умерли, задаются вопросом, озвученным одним из героев фильма: «Вот закончится война, и что я буду делать?» И на этом не всеми произнесенном вслух вопросе и зиждется история новой России – страны с постоянным посттравматическим синдромом, где всегда нужна еще одна победа, за ценой на которую никто не постоит. Но героическая война у нас одна, а войн стыдных – уже несколько. Хотя война – всегда война, с жертвами, разрушениями, политикой, беспощадными бойнями. Кажется, именно эта мысль, которую проговаривает Лунгин, и вызвала гнев сенаторов и неназванных «воинов Афгана», хотя идея самого фильма принадлежала бывшему главе ФСБ, а потом депутату Николаю Ковалеву, не дожившему до премьеры «Братства» чуть больше месяца (именно тогда и начались споры о выходе фильма в прокат).
Именно Ковалев стал прототипом Дмитрича, героя Кирилла Пирогова, роль которого здесь, спустя десятилетия, удивительным образом состыковалась с его работой в дилогии Алексея Балабанова. Афганское «Братство» так в 90-е разделилось на группы «братьев» с запасами ТТ, «эха войны». Этой или другой такой же - уже не принципиально. «Братство» в этом смысле становится некой отправной точкой для понимания художественных произведений 1990-2000-х, и уже нового времени. Причем не только для кино, но и для литературы – «Ненастье» Алексея Иванова и есть прямое продолжение «Братства», только, к сожалению, режиссер Сергей Урсуляк и канал «Россия 1», где выходил одноименный сериал, решили поступить с литературной основой несколько иначе.
«Братство» – еще, пожалуй, и лучший за долгое время фильм Павла Лунгина, режиссера по-своему удивительного, умеющего пристроиться к любому времени и власти, но со свойственной ему интеллигентностью аккуратно проходиться по болевым точкам или только набирающим обороты актуальным темам. Поначалу он исследовал исключительно «советские» мотивы – вечный спор интеллигенции и народа, как в дебютном «Такси-блюз», антисемитизма, как в «Луна-парке», бедных родственников, как в «Свадьбе» и одноименном фильме, ненависти к богачам, как в «Олигархе». Но уже в новой России полностью переключился на заветы графа Уварова, последовательно экранизируя его «православие, самодержавие и народность» – в «Острове», «Царе», и вот теперь, после долгих исканий через неудачных «Родину» и «Даму пик», в «Братстве». Этот постпобедный синдром и есть, видимо, главная идеология Государства Российского, пусть пока многие и не могут с этим смириться.
Ссылки по теме
Форпост: 10 фильмов о «чужой» войне
Отцы и деды: Детское кино, поддержанное Минкультуры
«Братство» Павла Лунгина отмечено призом Шанхайского кинофестиваля
Павел Лунгин решил снять волшебную сказку
Русская рулетка: 70 российских фильмов 2019 года