В воспитательных целях
Система российского среднего, среднего специального и высшего образования в предстоящие шесть лет должна существенно измениться. Порукой тому — национальный проект «Образование», финансирование которого, по словам вице-премьера Татьяны Голиковой, составит около 674 млрд рублей. Этот проект, еще не утвержденный правительством, должен быть рассмотрен на осенней сессии Госдумы. О понятных и спорных положениях программы беседуем с директором Института иностранных языков МПГУ, кандидатом исторических наук Сергеем Засориным.
Система российского среднего, среднего специального и высшего образования в предстоящие шесть лет должна существенно измениться. Порукой тому — национальный проект «Образование», финансирование которого, по словам вице-премьера Татьяны Голиковой, составит около 674 млрд рублей. Он был разработан Министерством просвещения РФ и Советом при президенте по стратегическому развитию и национальным проектам. В нацпроект вошли девять направлений: в соответствие с ними регионы должны привести свои образовательные программы. Этот проект, еще не утвержденный правительством, должен быть рассмотрен на осенней сессии Госдумы. О понятных и спорных положениях программы беседуем с директором Института иностранных языков МПГУ, кандидатом исторических наук Сергеем Засориным.
культура: Это ведь не первый за последние четверть века госпроект по развитию образования?
Засорин: Да. В 2005–2006 годах в рамках подъема социальной сферы был запущен федеральный приоритетный проект, которым занимался тогда первый вице-премьер Дмитрий Медведев. Его итогом стало заметное повышение зарплаты учителей, расширение материальной базы средних школ, стимулирование инновационных образовательных проектов. Сейчас задуман следующий шаг с переходом на новый уровень по масштабам задач и соответственно затрат. Это при том, что сегодня отнюдь не те «жирные газонефтяные годы». Тем не менее, на нацпроект «Образование», рассчитанный на шесть лет, заложена весьма приличная сумма. Сейчас очень важно в сжатые сроки дать высказаться по этой рамочной концепции максимальному количеству учителей и специалистов, связанных со школьной и вузовской сферами.
культура: Речь идет о модернизации системы образования? Почему идею так много критикуют наши «западники»?
Засорин: По большому счету все девять заявленных направлений нацпроекта ориентированы на осовременивание, резкое техническое продвижение, организационное усиление среднего, среднего специального и высшего образования на основе разработанных ранее стандартов при их большей конкретизации. Либеральные критики такого подхода говорят о необходимости кардинальной смены ФГОСов, как не отвечающих современным мировым трендам. Мол, мы пытаемся опять приукрасить то, от чего надо решительно отказаться. Мне кажется, что наши либерал-реформаторы образования часто руководствуются принципом философа-марксиста Эдуарда Бернштейна, который очень любил также Лев Троцкий: «Движение — все, конечная цель — ничто». Спрашивается: а зачем нужно постоянно реформировать эту сферу, она ведь достаточно консервативна в устойчивом государстве, которое знает, кого оно хочет получить из выпускников школ и вузов. То, что предлагают некоторые деятели из Высшей школы экономики — отказ от предметов, домашних заданий, оценок, приведет школу к настоящему хаосу так, что нынешний уровень покажется «золотым веком».
культура: В обнародованном документе фигурируют такие туманные понятия, как «учитель будущего» и «школа будущего». О чем это?
Засорин: В проекте, помимо прикладных и реальных вещей, действительно немало непрозрачных положений и фраз, и похоже, что это попытка некоего политического компромисса. Все будет зависеть от конкретного наполнения представленного концепта. Но он в то же время содержит и очень определенные положения: повсеместная ликвидация третьих смен в школе, всеобщая интернетизация, возрождение ранней профориентации, патриотическое и духовное воспитание... Здесь прослеживается та линия, которой с самого начала придерживается министр Ольга Васильева.
культура: Глава ведомства на недавней пресс-конференции, кстати, четко заявила, что она против отказа от бумажных учебников в пользу электронных носителей. В чем нацпроект «Образование» уже начали (одни с воодушевлением, другие с ужасом) подозревать. На повестку дня еще также поставлен уход от привычной пятибалльной системы оценок...
Засорин: Можно придумать или перенять сколько угодно балльную систему, но никуда не уйти от основной градации: «отлично», «хорошо», «посредственно» и «неудовлетворительно». Это психологические архетипы, отработанные веками и сидящие в подкорке. Оценивая вузы по стобалльной шкале, мы все равно в итоге подразумеваем отличников, хорошистов и так далее. Вообще это, по-моему, такая постмодернистская попытка размыть естественное понимание, что хорошо, а что плохо, и она антипедагогична прежде всего для учащихся. По мнению моему и большинства моих коллег, ломать укоренившиеся школьные и вузовские традиции ради погони за неким обобщенным «передовым Западом» — контрпродуктивно. А «догоняющее развитие» в этой сфере — это миф. При этом, действительно, нужно выправить те узкие места и направления, где мы десятилетиями не развивались: прежде всего в техническом обеспечении.
культура: А кто задает здесь критерии «развитости» или «отсталости»? И кто сказал, что нам подходит предлагаемая извне система координат? Вот в нацпроекте, например, записано, что Россия по качеству образования должна войти в десятку ведущих стран, а оценщиком будет международная программа PISA. Но ведь у нас уже был отрицательный опыт с попыткой вогнать наши университеты в критерии англосаксонских рейтинговых агентств...
Засорин: Совершенно верно. У нас разные подходы. Никакого универсального международного ранжирования не существует. По каким меркам, например, оценивать уровень средних школ? По среднему баллу успеваемости? Но он «подгоняется»: учителя вам скажут, что двойки в журнал уже давно негласно запрещено ставить. Я уж не говорю про уровень увлеченности, гражданственности, моральных качеств школьников. Какая PISA нам это измерит? Есть формальные показатели, которые можно пощупать: уровень технического оснащения школ и вузов, результаты олимпиад, количество научных статей у аспирантов. Но конечное качество образования такая вещь, которую нельзя подсчитать.
культура: Здесь как с наукой: чиновникам хочется иметь твердое понимание — куда идут бюджетные деньги, какую отдачу они принесли. Создание же искусственной конкуренции между научными и учебными институтами, средними школами очень часто приводит к погоне за формальными результатами, выхолащивает и науку, и учебу.
Засорин: Согласен. И в этом смысле заявленная «цифровизация» образования — вещь в принципе нужная, но при формальном подходе к ней, то есть отрыве от содержания, она приведет только к профанации. У нас в университете тоже создан центр цифровых образовательных технологий. Нам необходимо развить цифровую среду для самостоятельной творческой работы учащихся, дистанционного продвинутого общения с преподавателем и многое другое. Но мы это будем делать под укоренившиеся традиции, под те же государственные стандарты, наполненные конкретными материалами и смыслами.
культура: В Финляндии несколько лет назад пошли по пути отказа от правописания и вообще письменности в начальной школе, заменив ручки клавиатурами ноутбуков. Но вскоре были вынуждены вернуться к традициям, поскольку уровень понимания предметов детьми резко ухудшился.
Засорин: Я приведу и другой пример: наши школьники, сильно отставая от многих своих западных и восточных сверстников по технической оснащенности учебного процесса, обилию разных гаджетов и инструментов, при этом за счет своих творческих талантов выигрывают международные научные олимпиады по физике и математике. То есть «техническое отставание» — вещь относительная... Здесь нужен разумный компромисс. Мы не можем отстраниться от технического, в частности информационного, прогресса, происходящего в мире, если хотим остаться в реальности. Наша сила должна быть в содержании образования, в поддержании и возвращении роли учителя как педагога-воспитателя, личности — в противовес отстраненному «школьному менеджеру». Просто педагог, не разбирающийся в компьютерном мире, не умеющий при случае поговорить с учеником в соцсети, послать SМS, не будет сегодня иметь у него авторитета. Это — данность.
культура: Сейчас в школах, особенно в мегаполисах, данность другая. Педагог воспринимается некоторыми родителями в изначальном, греческом смысле этого слова: как раб или слуга. Вслед за ними так же начинают исподволь третировать его и их отпрыски.
Засорин: Воспитывать нужно не только учеников, но и родителей. Этому в нацпроекте, кстати, посвящен целый раздел. Идея правильная: правда, пока неясны конкретные формы ее воплощения. Многое должен прояснить проходящий в нашем университете накануне начала нового учебного года Общенациональный родительский форум по проблемам семейного воспитания «Верны традициям, открыты инновациям». У нас ведь учителя ныне почти повсеместно зависят от школьной администрации — директора и завуча. А те, в свою очередь, от популярности их школы у родителей, приводящих или забирающих оттуда своих детей. Это пресловутая конкуренция рейтингов. Примерно такая же порочная схема сложилась и во многих вузах, зависящих от количества «платников».
культура: Министр Ольга Васильева на той же пресс-конференции сказала очень важную вещь. Нужно сделать так, чтобы школа вновь превратилась и для ребят, и для их родителей во второй родной дом. Это очень высокая цель. Удастся ли ее воплотить в жизнь при том двойственном подходе к образованию, который заметен и в нацпроекте?
Засорин: Я тоже вижу тут двойственность, видимо, неизбежную сегодня. Например, полный переход на цифровое общение ученика и учителя, если он вообще возможен, приведет к утрате человеческого общения.
культура: Сегодня некоторые школьные преподаватели уже предпочитают общаться с родителями только через электронный дневник или в сетевых сообществах, избегая личных встреч.
Засорин: Это неправильно. Но этого не исправишь административными мерами. Взаимное уважение, человеческие отношения, совестливость, на которых мы когда-то росли, которые считались общественной нормой, были сильно размыты в последние четверть века, а начался этот процесс еще в позднем Советском Союзе. Все более резкое имущественное расслоение, кастовость породили социальное чванство. Отсутствие идеологии, точнее, негласная идея обогащения, личного успеха любой ценой, возникшая в 90-х, по большому счету продолжает доминировать в обществе. Уже несколько поколений на ней воспитаны, и это беда. Здесь стоит сказать: отношения в школе и отношение к школе отражают состояние общества. Но можно поставить вопрос и по-другому: давайте начнем лечить общественные недуги со школы.
культура: Пока мы видим другое: в образовательную систему проникает кастовость, есть открытые адепты деления учеников, отдельных классов и целых учебных заведений на те, что предназначены (если называть вещи своими именами) для «элиты» и «плебеев».
Засорин: Спецшколы для одаренных и, наоборот, для «отстающих» практиковали и в СССР. И это оправданно. Опыт «Сириуса» также достоин тиражирования. Другое дело, что средний уровень обычных школ в советское время держался до какого-то времени на высокой планке. То, что в проекте говорится, например, про «индивидуальные планы обучения», в том числе дистанционного, как мне кажется, касается ранней профилизации мотивированных учеников в старшей школе. При МПГУ, скажем, действует лицей, где учащихся готовят к поступлению в наш университет, и там уже практикуется обучение по индивидуальным планам. И с точки зрения профиля знаний, и психологии. Многие студенты университетов хотят заниматься по таким планам, но получается это в итоге не более чем у пяти процентов: для этого надо очень хотеть получить знания, плюс еще уметь себя организовать. Хотя стопроцентно индивидуальных планов, разумеется, не существует. Так же и дистанционное обучение, по-моему, не должно стать тотальной практикой. Ведь, в конце концов, школа — это начало социума, общности людей, воспитание граждан, а не замкнутых на себя индивидуумов. Кстати, в нацпроекте, к сожалению, нет акцента на воспитательную роль учителя, на возрождение института классных руководителей. Будем надеяться, что это заложено в этой концепции «между строк».
культура: Нельзя не отметить то внимание, которое уделяется в проекте возрождению учебных центров профессий, среднему профессиональному образованию. Оно ведь у нас было практически разрушено.
Засорин: Это очень серьезная государственная задача. В стране остро не хватает квалифицированных рабочих, технологов, вообще профессионалов в реальном секторе. Центры типа «Кванториум», упоминаемые в нацпроекте, это, конечно, хорошо. Но увлекательные занятия с 3D-принтерами — не панацея. Необходимо возродить преподавание в школе, начиная с младших классов, основ технологии. В них должны входить не только компьютерные «вершки», но и «корешки»: навыки ручного труда в разных областях, знание современных инструментов и материалов, элементарной технической безопасности. Может, и не стоит возвращаться к практике советских УПК (учебно-производственных комбинатов), обучавших азам профессии токаря, шофера или швеи-мотористки, но какое-то систематическое и раннее знакомство школьников с разными профессиями необходимо. А после — практикумы по индивидуальным предпочтениям. Даже если ребенок выберет потом другой путь, это часть общей человеческой культуры, да и вообще жизненно полезные вещи. Само собой, давно назрело полноценное возрождение среднего профессионального образования как задача государства. Не ПТУ для двоечников, а сильные колледжи, дающие крепкую профессиональную основу и открывающие желающим дальнейший путь в вузы. И это, мне кажется, маршрут двусторонних усилий: Министерства просвещения, с одной стороны, и заинтересованных вузов – с другой.
культура: Многих учителей наверняка испугает строка нацпроекта о переподготовке и переаттестации педсостава.
Засорин: По тексту документа пока не ясно, о чем именно идет речь. В связи с заявленной «цифровизацией» можно предположить, что о владении информационными технологиями. В учительской переподготовке сегодня есть, на мой взгляд, институциональная проблема — отсутствие инфраструктуры этой деятельности: советские — обязательные для педагогов — институты усовершенствования исчезли, а новые не созданы. Институт открытого образования устроен на других принципах. Некоторые вузы, в том числе и наш, занимаются переподготовкой школьных учителей. Но это платное мероприятие и поэтому не может иметь всероссийского масштаба. Требуется создание государственной системы, предполагающей соответствующее госфинансирование и четко выстроенную мотивацию повышения квалификации. Здесь много и организационных, и сущностных вопросов: появляются новые технологии и методики, возникают новые предметы — переподготовку нужно сделать системной и централизованно-федеральной в своей основе.
культура: В проекте упоминается о создании в каждом регионе «центра выявления талантов» и «не менее ста центров развития компетенций» при университетах. Первое — понятно, а о чем второе?
Засорин: Компетенции — это закрепленные знания. Мне не очень ясно, в чем отличие деятельности таких центров от профилизации старших классов школы. Почему при университетах? Откуда цифра «100»? Пока все это звучит неочевидно. Сегодня есть Ломоносовская и Колмогоровская школы при МГУ, взращивающие математические и другие научные таланты. Там учителями служат вузовские преподаватели. Такая практика отработана десятилетиями и понятна. Если речь идет о похожих начинаниях, то хорошо. Только я не представляю, как можно организовать за шесть лет сто подобных элитных заведений.
культура: Сегодня углубленное познание отдельных предметов, сфер деятельности, овладение практическими навыками в школах почти полностью проходит по разряду «дополнительное образование» и является платным.
Засорин: Я вижу необходимость в разумной мере восстанавливать возможности бесплатного или условно-платного дополнительного развития — и для школьников, и для студентов. Массово работавшие в советское время кружки, дома творчества, внеклассные занятия — все это вместе и поддерживало тот образовательный уровень, которым мы гордились. Это же касается и физкультурно-спортивного развития молодежи. Тотальная коммерциализация таких социальных институций к добру не приведет.
культура: И уже не приводит. Предположим, однако, что в итоге победит направление, заданное сторонниками разгосударствления еще в 1990-х: школа и вузы предоставляют «образовательные услуги» в зависимости от ваших возможностей и средств. А дальше каждый — сам с усам. Что тогда?
Засорин: Если каждый человек и каждая семья остаются один на один с социальными вызовами, а государство отходит в сторону, то тогда не нужен и национальный проект, о котором мы говорим. То, что подобные документы разрабатываются и принимаются при прямой поддержке президента страны, все же дает надежду на развитие и возрождение национального образования.
Фото на анонсе: Сафрон Голиков/ТАСС