Ай да Пушкин! Ай да Василий Львович!
«Поэтов грешный лик / Умножил я собою,/ И я главой поник / Пред милою мечтою;/ Мой дядюшка-поэт / На то мне дал совет / И с музами сосватал...» — в этих строчках 16-летнего Пушкина содержится автобиографический и в то же время крайне важный для всей отечественной истории факт: наш национальный гений прямо указывает на того, кому он был во многом обязан своей судьбой, кто первым открыл его высокое предназначение.
Москва — родина первого (в смысле — главного) русского писателя. С его именем здесь связано множество адресов. Пять лет назад на Старой Басманной появилось еще одно замечательное памятное место. При содействии и финансовой поддержке правительства Москвы открылся Дом-музей Василия Львовича Пушкина, дяди и наставника великого поэта. Александр Сергеевич приезжал сюда в сентябре 1826-го, после ссылки, проведенной в Михайловском, и последующей аудиенции у Николая I в Кремле.
Дядюшка тоже слыл стихотворцем, входил в литературное общество «Арзамас», где удостоился нескольких «однокоренных» прозвищ разной длины — «Вот я вас», «Вотрушка», «Вот», — состоял в приятельских отношениях с Гаврилой Державиным, Василием Жуковским, Николаем Карамзиным. С гениальным племянником его связывало не только кровное, но и духовное родство. В 1811-м он лично отвез совсем еще юного Сашу в только что созданный Царскосельский лицей. О том же, как дядя сосватал его с музами, Александр Пушкин сообщил граду и миру в 1815-м, в своем послании «К Дельвигу».
В гостях у Василия Львовича собиралось изысканное общество, тут любили бывать Денис Давыдов и Адам Мицкевич, князья Петр Вяземский и Петр Шаликов, видный библиофил Сергей Соболевский и многие другие московские знаменитости первой трети XIX века. Уютный и довольно богатый экспонатами музей позволяет с головой окунуться в атмосферу гостеприимного дворянского дома той эпохи.
Этот деревянный особняк — на каменном фундаменте, с антресолями и хозяйственными постройками — Василий Пушкин арендовал в течение нескольких лет, начиная с 1824-го.
В подвальной части находится небольшой выставочно-концертный зал, где посетителям рекомендуют перво-наперво посмотреть фильм об истории дома (и его гостях), улицы, о тех, кто жил по соседству. Осмотр музея начинается с экспозиции археологических находок — предметов быта, изразцов XVII–XVIII столетий, обнаруженных в период реставрации здания.
Музейщики изначально стремились создать по-настоящему домашнюю обстановку. Потому привычных этикеток с краткими пояснениями в залах нет — экскурсантам для вящего удобства выдают специальную книжечку, навигатор с описанием экспонатов.
Недолгий подъем по лестнице ведет в переднюю. Тут на почетном месте — изображения фамильного герба и генеалогического древа Пушкиных. Прошение о внесении своей фамилии в «Общий гербовник дворянских родов Российской Империи» Василий Львович подал в Московское дворянское депутатское собрание в 1799 году. Внутреннее убранство воспроизводит обстановку тех далеких времен: визитки, оставленные гостями на специальном подносе, колоритная дамская шляпа с перьями, накидка, цилиндр, сюртук...
Парадная зала украшена портретами. На одном из них, как предполагают сотрудники музея, запечатлен сам хозяин. На других — образы его, увы, неизвестных в наши дни современников. Возможно, так выглядели родители и сестры Василия Львовича, чьи изображения не сохранились. Хотя графический портрет брата, Сергея Львовича, написанный Карлом Гампельном, — копия этой работы была специально выполнена для музея, — не оставляет сомнений в достоверности.
На ближней стене — картина «Москва. Боярская площадка, или Постельное крыльцо и храм Спаса за Золотой решеткой в Московском Кремле», выполненная Федором Алексеевым в 1801 году. Под стеклом хранится рукописный альбом Екатерины Бибиковой (урожденной Муравьевой-Апостол) со стихами и автографами Пушкина-дяди и дружеским шаржем Константина Батюшкова: Василий Львович нарисован в момент прогулки по Тверскому бульвару.
Из залы идем в гостиную, в которой читали свои сочинения, а также музицировали хозяин дома и его друзья. Как и в других комнатах, здесь старинная мебель, изящные предметы декоративно-прикладного творчества. Интерьер удачно дополняют слепки с барельефов Федора Толстого, живописные полотна, графика иностранных художников начала XIX века, призванные напомнить о путешествиях дядюшки-поэта по Европе.
В музее есть альбом владелицы парижского аристократического салона Елизаветы Демидовой с автографами Василия Львовича на французском языке, искусная сонетка (шнурок звонка для вызова прислуги), собственноручно вышитая женой близкого друга, одного из бесспорно умнейших и талантливейших людей своего времени Петра Вяземского. Ему дядя Пушкина посвятил такие, к примеру, строки: «Как трудно, Вяземский, в плачевном нашем мире / Всем людям нравиться, их вкусу угождать!.. / Но многие ль, скажи, ценить талант умеют? / О, горе, горе нам от мнимых знатоков! / Судилище ума — собранье чудаков, / И в праздности сердца к изящному хладеют.../ И я на лире пел, и я стихи любил, / В беседе с музами блаженство находил,/ Свой ум обогащать учением старался,/ И, виноват, подчас в посланиях моих / Я над невежеством и глупостью смеялся.../ Итак, я стал ленив и празден поневоле;/ Врагов я не найду в моей безвестной доле./ Пусть льются там стихи нелепые рекой,/ Нет нужды — мне всего любезнее покой...»
В нарядной столовой — накрытый для приема званых гостей овальный стол. Кажется, вот-вот подадут на подносе любимое блюдо «арзамасцев», гуся с яблоками. Сверкает белизной прекрасный старинный фарфор, серебряные приборы начищены до блеска. Чайные ложки, кстати, принадлежали когда-то семье родной сестры Василия Львовича Елизаветы.
Отдельный зал, оформленный как домашний театр, посвящен самому известному литературному опусу Василия Пушкина — поэме «Опасный сосед». Сочинение было высоко оценено современниками, хотя из-за фривольного сюжета его напечатали при жизни автора совсем малым тиражом. В 1855-м «Соседа» переиздавали в Германии и только в 1917-м — в России. Здешняя декорация повторяет гравюру «Сцена в таверне» английского художника Уильяма Хогарта — поэму некогда ассоциировали с его сатирическими работами. Особую остроту этому произведению придает ведущийся на его страницах давний спор о русском языке. Над сценой плывут черные и белые облака, а из них летят навстречу друг другу стрелы и молнии, символизирующие полемику шишковистов и карамзинистов, парят их портреты. Писатель и литературовед Александр Шишков, заботясь о чистоте родного языка, выступал против заимствования иностранных слов, в то время как реформатор Николай Карамзин создавал из них новые, русские. У обоих имелись последователи и противники, они-то и спорили между собой о литературе, просвещении, патриотизме. Общество «Арзамас»», в котором Василий Львович подвизался старостой, объединяло в основном сторонников реформ.
В кабинете Пушкина-дяди много старинных книг, свидетельствующих о его превосходной библиотеке, представлены труды Общества любителей российской словесности (действовало при Московском императорском университете), одним из учредителей которого он являлся, единственное прижизненное издание (1822) написанных им стихов, а также, естественно, творения великого племянника. Довольно ценный экспонат — французская книга «Театр господина де Лану» (с автографом Василия Львовича), приобретенная во время поездки в Париж.
В камердинерской располагаются предметы нехитрого повседневного быта: ретирадное кресло, рукомойник, платяной шкаф. Тут жил хорошо знакомый литературоведам Игнатий Хитров, сочинявший по примеру своего хозяина стихи. Сохранилось письмо со стихотворным «Посланием кн. Петру Андреевичу Вяземскому Костромскому от Игнашки дурашки».
На антресольном этаже находится комната, в которой, по легенде, ночевал Александр Сергеевич Пушкин. В тогдашний приезд он остановился в гостинице «Европа» на Тверской, но, не исключено, засидевшись за ужином и беседой допоздна, он мог остаться на ночлег у дядюшки.
Входящий в общую экспозицию постановочный видеосюжет демонстрирует гипотетические картины — то, что поэт мог видеть в снах о своем московском детстве. Последней теме посвящен соседний зал, где рассказывается о том, как воспитывалась в дворянских семьях юная поросль.
В витринах выставлены младенческая распашонка из льна, полотенце с вышивкой, серебряная музыкальная шкатулка, старинные игрушки, учебники, художественные книги. Одна из стен имеет зеркальную поверхность. На ней — силуэты Василия Львовича и Сергея Львовича с сыном, гуляющих по саду в окружении близких. Среди изображений детей начала XIX века — портрет девочки Грушеньки из семьи Яньковых-Благово, она училась танцам вместе с Ольгой, сестрой Саши Пушкина.
Свое последнее стихотворное посвящение знаменитый дядя адресовал любимому племяннику, в некоторых строках как бы даже напутствуя уже состоявшегося великого поэта: «Не оставляй свою прелестную свирель!.. / Наказывай глупцов, не говоря ни слова,/ Печатай им назло скорее «Годунова»./ Творения твои для них тяжелый бич...» А жить в тот момент Василию Львовичу оставалось буквально считанные недели. Он умер 20 августа (1 сентября) 1830 года.
По словам заведующей Фаины Рысиной, в Доме-музее В.Л. Пушкина успешно реализуются программы департамента культуры Москвы «Урок в музее», «Всей семьей в музей!», проводятся олимпиады «Музеи. Парки. Усадьбы», экскурсии по окрестностям, концерты, тематические вечера, увлекательные детские праздники. Тут интересно всем, кому небезразличны русская история и национальная литература. Научные сотрудники подготовили к выпуску несколько красочных альбомов. Ко Дню города, который пройдет 8 сентября, откроется выставка «Живу еще для искренних друзей» — о людях, окружавших хозяина дома. Она продлится до середины декабря 2018 года.