Означает ли визит президента Узбекистана в США смену ориентиров в военной политике? (I)
В нулевые годы объемы узбекско-российских военных контрактов были невелики и не носили системного характера, а военное и военно-техническое сотрудничество все больше носило цикличный характер. Во многом это было обусловлено особенностями внешнеполитического курса, выстраиваемого Ташкентом, а порой и чисто субъективными предпочтениями И. Каримова
Военное и военно-техническое сотрудничество Узбекистана с зарубежными странами находится в прямой зависимости от общего уровня отношений между ними и характеризуется периодической сменой «главных» партнеров, что во многом обусловлено многовекторностью выбранного Ташкентом внешнеполитического курса.
Новый повод для разговоров на эту тему дал недавний визит президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Вашингтон.
* * *
В первые годы независимости республика сделала ставку на военное сотрудничество с Российской Федерацией, что было вполне естественным с учетом сохраняющихся еще по инерции военно-политических связей и тесной кооперации предприятий ВПК. На основании соглашения «О принципах взаимного технического и материального обеспечения вооруженных сил» Россия поставляла в Узбекистан боеприпасы и осуществляла гарантийный ремонт военной техники на российских предприятиях (правда, с учетом состояния собственной экономики в ограниченных объемах).
Не случайно именно Россия и Узбекистан выступили инициаторами подписания в мае 1992 года в Ташкенте договора «О коллективной безопасности» (ДКБ) СНГ, который стал первой попыткой формирования системы безопасности на постсоветском пространстве. С началом гражданской войны в Таджикистане Москва и Ташкент тесно координировали свои действия по оказанию военной помощи таджикским правительственным формированиям.
Со второй половины 90-х годов двухстороннее сотрудничество между РУз и РФ в военной сфере постепенно стало носить в большей степени протокольный характер. Узбекистан подписал ряд параллельных договоров и соглашений в области военного взаимодействия как с государствами СНГ, так и со странами дальнего зарубежья. Начались активные контакты по военной линии с США и другими странами НАТО и в двустороннем формате, и в рамках программы «Партнерство ради мира». А в начале 1999 года Ташкент принял решение не участвовать в системе коллективной безопасности в рамках ДКБ.
С приходом к власти в России В. Путина в узбекско-российских отношениях в военной сфере стали отмечаться определенные позитивные сдвиги. В декабре 1999 года был подписан новый договор «О дальнейшем углублении сотрудничества в военной и военно-технической областях», который наряду с более тесным взаимодействием между двумя странами по вопросам укрепления военной безопасности и совместной борьбы с международным терроризмом, предусматривал увеличение ассортимента военной продукции, поставляемой в РУз из РФ. Уже в первой половине 2000 года начались поставки вооружения, в первую очередь автоматов, снайперских винтовок, ручных пулеметов, боеприпасов и приборов ночного видения, что было крайне необходимо в условиях активизации деятельности формирований исламских радикалов и попыток их прорыва в Узбекистан с территории сопредельных государств.
Но и этот период «братских отношений» между Ташкентом и Москвой длился недолго. События 11 сентября 2001 года в США и последовавшие за ними серьезные геополитические сдвиги вновь усилили узбекско-американское взаимное тяготение. Узбекистан стал рассматриваться как ключевое звено в Центральной Азии в борьбе Соединенных Штатов и их западных союзников против терроризма в Афганистане. Узбекская сторона предложила американцам и странам НАТО использовать для проведения операций на афганской территории объекты своей военной инфраструктуры. В частности, на авиабазу «Ханабад» в Каршах были переброшены несколько тысяч военнослужащих из состава 10-й горно-пехотной дивизии СВ США, военно-транспортные самолеты С-17, НС-130 и боевые – F-15, F-16, а на авиабазе «Кокайты» под Термезом разместилось смешанное авиакрыло ВВС ФРГ (где продолжает находиться и по сей день). Параллельно между силовыми структурами РУз и США было запущено несколько совместных проектов по линии борьбы с международным терроризмом и наркотрафиком, а также подготовки военных кадров.
Однако через несколько лет на фоне постепенного разочарования в эффективности политики США как в Афганистане, так и Центрально-Азиатском регионе в целом, в узбекско-американских отношениях наметилось охлаждение практически во всех сферах деятельности. Переломным моментом стали Андижанские события мая 2005 года, после которых Ташкент свернул совместные с США программы и в категоричной форме потребовал вывода со своей территории всех подразделений американских войск.
При этом Узбекистан в очередной раз сделал разворот в сторону России. С подписанием в июне 2004 года договора «О стратегическом партнерстве», а в ноябре 2005 года – договора «О союзнических отношениях», сотрудничество между РУз и РФ официально приобрели союзнический характер. Более того, договор 2005 года предусматривал оказание военной помощи в случае внешней агрессии против одной из сторон. Ташкент и Москва договорились активно взаимодействовать в плане модернизации и реформирования Вооруженных сил Узбекистана, их оснащения современным вооружением, подготовки в России офицерских кадров для узбекской армии и проведении совместных мероприятий по боевой подготовке. Республика Узбекистан вновь стала членом ОДКБ, где ведущую роль, безусловно, играла Российская Федерация.
Заметно выросла номенклатура поставляемой из России в Узбекистан продукции военного назначения. По данным российских источников, речь уже шла о поставках боевой техники (БТР-80, вертолетов Ми-8), минометов различного калибра, ПЗРК «Стрела и «Игла», запчастей к бронетанковой технике, а также ремонте авиатехники. В частности, за несколько лет на российских заводах были отремонтированы и модернизированы несколько военно-транспортных самолетов Ан-12, проведено сервисное обслуживание бортового оптико-электронного оборудования боевых самолетов Миг-29, Су-27 и Су-24 ВВС Узбекистана.
В то же время нужно признать, что объемы заключаемых узбекско-российских военных контрактов были невелики и не носили системного характера, а военное и военно-техническое сотрудничество между РФ и РУз все больше приобретало цикличный характер. Во многом это было обусловлено особенностями выстраиваемого Ташкентом внешнеполитического курса, а порой и чисто субъективными предпочтениями И. Каримова в выборе приоритетов. Показательным в этом плане является тот факт, что на середину 2000-х – начало 2010-х гг. пришлась череда так называемых шпионских скандалов с поиском то «российского», то «американского» следа в военном ведомстве республики.
В 2012 году Узбекистан в очередной раз приостановил свое членство в ОДКБ и наряду с сохраняющимся «вялотекущим» состоянием узбекско-российских военных связей стал параллельно наращивать сотрудничество с геополитическими соперниками России – США, западноевропейскими странами и КНР.
В этот период Узбекистан получил 16 вертолетов из Франции (транспортные AS 332 Super Puma и легкие AS 350 Ecureil разработки корпорации Airbus Helicopters), четыре легких турбовинтовых военно-транспортных самолета С-295W из Испании, выстрелы для гранатометов РПГ-7 компании Arsenal JSCo из Болгарии, авиационное радиоэлектронное оборудование из Чехии, БПЛА из Израиля. Кроме того, Китай в качестве эксперимента поставил для узбекских ПВО один стационарный комплект ЗРК HQ-9. Но самой масштабной для ВС Узбекистана стала передача американцами более 300 колесных бронемашин с усиленной противоминной защитой MRAP. Надо отметить, что эту бронетехнику ВС США до этого использовали в Афганистане и собирались ее выводить, но посчитали более целесообразным и выгодным передать Ташкенту в качестве жеста укрепления партнерских связей.
(Окончание следует)