ГЭС на Селенге или... модернизация энергетики всей Монголии?
Тем временем Международная экологическая коалиция (МЭК) «Реки без границ» на днях предложила включить в состав правительственной комиссии по Байкалу представителей не только Байкальской межрегиональной природоохранной прокуратуры, но и исследовательского Центра всемирного наследия ЮНЕСКО. Поскольку последняя, напомним, курирует экологическую ситуацию в Байкальском бассейне и ГЭС-проекты в северомонгольском Прибайкалье.
Упомянутая комиссия формируется в соответствии с поручением президента РФ от 12 сентября 2019 г., но ее реальные полномочия и состав до сих пор не утверждены. Прежде всего потому, что правительственное распоряжение о создании такой комиссии состоялось только 18 декабря 2019-го.
Российский координатор МЭК Евгений Симонов уверен, что «без обеспеченного ресурсами и прозрачными регламентами работы экспертного органа правительственная комиссия не сможет своевременно готовить оптимальные решения для охраны объекта Всемирного природного наследия "Озеро Байкал". И проводить рассмотрение затрагивающих его проектов нормативных правовых актов. А также производить оценку крупных хозяйственных и инфраструктурных проектов, планируемых к реализации на территории Байкальской природной территории».
Но в этой связи нелишне напомнить и о том, что официальных чётких границ этой территории пока нет. И вдобавок эта территория исчерпывается, по официальным лекалам, только её российской частью.
Относительно же упомянутой комиссии многие эксперты считают, что целесообразнее сформировать её с участием как ЮНЕСКО, так и монгольской стороны. Но эти предложения, как и инициатива о включении представителей ЮНЕСКО в ту же комиссию, пока остаются без отклика в профильных ведомствах РФ. Между тем информагентство «Регнум» 3 февраля с. г. уточнило: «...вопрос экологии озера Байкал остаётся актуальным из-за активно развернувшейся туристической активности на берегах озера, работы каскада ГЭС на Ангаре, возможного строительства новых промышленных предприятий в природоохранной зоне озера, а также ГЭС на притоке Байкала в Монголии».
Вышеупомянутые проволочки и неопределённости лишь способствуют продолжению проектных работ по северомонгольским ГЭС. И параллельно – адресованию России неких «пробных шаров» насчёт финансирования ею комплексной модернизации общемонгольской энергетики. Такое предположение проистекает из заявления посла РФ в Монголии Искандера Азизова 3 декабря 2019 г. Напомнив, что 1 октября в Сочи министр иностранных дел Монголии Дамдины Цогтбаатар заявил, что Монголия не отказалась от этого проекта, посол уточнил: «Да, в Монголии по-прежнему изучают возможности строительства гидроэнергетических объектов на притоках реки Селенга. Вместе с тем здесь с пониманием относятся к имеющимся у нас и у ЮНЕСКО вопросам, касающимся сохранения биоразнообразия и экологического благополучия озера Байкал, его водосборной территории».
Устами посла, что называется, мед пить. Если такое понимание со стороны Улан-Батора и имеется, оно пока не воплотилось в конкретные ответы о воздействии ГЭС-проектов на биосферу, в том числе Байкальского бассейна. Хотя в рамках ЮНЕСКО эти ответы затребованы, напомним, еще в середине 2010-х.
Далее И. Азизов заявил, что «в соответствии с международными и взаимными двусторонними обязательствами России и Монголии, в рамках экспертной межправительственной Рабочей группы и научной подгруппы началась выработка комплексной экологической, социальной и экономической оценки возможного влияния на озеро Байкал проектов строительства гидротехнических сооружений, в том числе и ГЭС, на водосборной территории реки Селенга». Заметим в этой связи, что такую работу планировалось завершить не позже 2018 года...
Байкал и северомонгольские ГЭС: тщательной экологической оценки все еще нет
Затем читателям разъясняются возможности российского участия в модернизации энергетики Монголии. Возникает в этом контексте предположение, что Улан-Батором задуман своеобразный «бартер»: он притормаживает реализацию своих ГЭС-проектов в обмен на российское финансирование той самой модернизации. Иначе как рассматривать следующие слова посла: «В качестве альтернативы российская сторона всегда готова увеличить поставки электроэнергии, а также, что имеет гораздо большее значение, обеспечить комплексное развитие энергетики Монголии для решения ключевых задач. В том числе для создания современных генерирующих мощностей, формирования единой энергосистемы Монголии из ныне разрозненных четырех частей, обеспечения устойчивости ее работы и профицита мощности на менее чем в 20%».
Так или иначе, РФ всё активнее включается в означенную модернизацию, но без четких гарантий Улан-Батора насчет объективной, притом подробной информации об экологических составляющих ГЭС на Селенге. Такой прогноз напрашивается из дальнейших уточнений И. Азизова: «С удовлетворением отмечаем рост числа российских энергетических компаний, участвующих в реализации проектов в Монголии. В частности, АО "Ротек" совместно с входящим в холдинг АО "Уральский турбинный завод" успешно реализуют проект модернизации Улан-Баторской ТЭЦ-4, на которой 2 сентября 2019 г. состоялся пуск первой турбины. Продолжается переговорный процесс по перспективному проекту увеличения мощности ТЭЦ-3 на 250 МВт при участии компании "ИНТЕР РАО – Экспорт"».
А потенциальные географические и технологические ареалы этой работы оказываются еще более широкими: «Электросетевые проекты в Монголии представляют интерес для ПАО "Россети", которое предлагает построить линии электропередачи ВЛ-500, соединяющие все энергетические зоны Монголии (общей протяженностью минимум в 2500 км. – Ред.). Имеется хорошая перспектива сотрудничества и в сфере возобновляемых источников энергии. Например, ГК "Ренова" и АО "ЕвроСибЭнерго" заинтересованы в возведении здесь под ключ солнечных электростанций».
По ряду данных, аналогичные и схожие проекты монгольская сторона предлагала китайским, южнокорейским, другим зарубежным инвесторам. Но четких ответов пока не получила. Потому возникает впечатление, что эти проекты в Улан-Баторе решили переориентировать на российское финансирование, увязав их с ГЭС-проектами в бассейне Селенги.
Ясно, что политические, правовые, географические факторы всё активнее влияют на ситуацию с этими проектами в северомонгольском Прибайкалье. Но тут главное, пожалуй, состоит в том, чтобы эти факторы не затмили необходимость объективной экологической оценки данных проектов и последствий их реализации. Ни один из этих факторов – при всей их значимости – не в состоянии оправдать мер, губящих Байкал.