Кролики и аварийное торможение. Необычные истории «Вестника бронетанковой техники»

Кролики и собаки спасают танкистов

В предыдущих частях цикла основное внимание уделялось американским танкам, попавшим в руки советских исследователей. Однако «Вестник бронетанковой техники» содержит в себе немалый спектр тематик, о которых стоит знать широкой публике. Большой интерес вызывают работы по изучению влияния взрыва на экипаж бронетехники. Одна их первых таких публикаций вышла в 1979 году. Она была посвящена соответствующим опытам над животными. В качестве модельных объектов выбрали кроликов и собак. Все было строго по науке: интенсивность повреждении оценивалась по изменениям в состоянии и поведении животных, по состоянию органов и тканей, а также по биохимическим показателям крови: активности трансаминазы, уровню сахара в крови и особых жирных кислот. Подрывали танки фугасными и кумулятивными минами, а боевые машины пехоты – противопехотными фугасами и минами осколочного действия. Можно предположить, что исследования взрывного действия на экипажи танков стартовали в связи с началом военной кампании в Афганистане. Именно там советская бронетехника столкнулась с минной войной, и от отраслевых институтов потребовали адекватного ответа. Кроме этого, очевидной реакцией на эксплуатацию танков в условиях жаркого климата Афганистана стала опытно-конструкторская работа по системам кондиционирования бронетехники. Порой там встречались очень необычные разработки, но о них пойдет речь в следующих частях цикла.


Вернемся к несчастным собакам и кроликам, которые своими страданиями должны были облегчить участь танкистов. Каждое животное перед экспериментом помещалось в клетку, а затем на сиденья экипажа танка. Судя по результатам, в подобном медико-биологическом опыте использовали не один десяток животных. Исследователи из ВНИИТрансмаша приняли следующую классификацию повреждений подопытных:

1. Легкие – частичные разрывы барабанных перепонок, небольшие кровоизлияния в легкие, под кожу и мышцы.

2. Средние – полное разрушение барабанных перепонок, кровоизлияния в слизистую оболочку и полость среднего уха, значительные кровоизлияния под кожу, в мышцы, во внутренние органы, полнокровие оболочек и вещества мозга, обширные кровоизлиянии в легкие.

3. Тяжелые – переломы костей, разрывы мышечных волокон, кровоизлияния в мышцы и серозные оболочки грудной и брюшной полостей, тяжелые повреждения внутренних органов, кровоизлияния в мозг и его оболочки.

4. Со смертельным исходом.


Оказалось, что наиболее опасными минами для экипажей танков являются противоднищевые кумулятивные: на месте погибало около 3% подопытных животных. Гораздо легче кролики и собаки выдерживали подрывы фугасов под гусеницами. Смертей здесь вообще не было, 14% животных обошлись вообще без повреждений, легкие травмы у 48% и средние – у 38%. Надо отметить, что исследователи взрывали под гусеницами не только серийные мины, но и заряд взрывчатки строго определенной массы. Фугасная мина с массой взрывчатки до 7 кг при взрыве под гусеницей вообще не вызывала повреждений у подопытных. При увеличении массы ВВ до 8 кг животные приходили в себя от легкого шока уже на третьи сутки. Самые тяжелые травмы были у животных после взрыва 10,6 кг в тротиловом эквиваленте. Типичными травмами при взрыве фугасов были кровоизлияния в легкие и поперечнополосатые мышцы и повреждения слухового аппарата. Кумулятивные противоднищевые мины вызывали ожоги роговицы глаз и осколочные ранения, сопровождающиеся переломами костей, кровоизлияниями в мышцы и внутренние органы, разрушениями барабанных перепонок.

Максимально тяжелые повреждения получает член экипажа, ближе всего располагающийся к центру удара. Взрыв кумулятивной мины обладает своими особенностями. Максимальное избыточное давление за очень короткое время превышает 1,0 кгс/см². Для сравнения: у фугаса данный параметр на порядок ниже – 0,05-0,07 кгс/см² и нарастает давлением гораздо медленнее. Больше всего от подрыва мины страдает механик-водитель: перегрузки составляют на сиденье до 30 g, на днище корпуса — до 200-670 g. Очевидно, уже тогда пришло понимание, что ноги экипажа следует изолировать от контакта с полом корпуса, а сиденье вообще лучше подвесить под потолок. Но все это было реализовано только спустя несколько десятилетий.

Боевая машина пехоты ожидаемо оказалась не такой устойчивой. Двухсотграммовый фугасный заряд, взорванный под гусеницами, вызывал у кроликов и собак растяжения легочных альвеол (эмфиземы). Травмы средней тяжести регистрировали у подопытных при подрыве аналога немецкой осколочной мины DM-31 (полкилограмма тротила) под днищем БМП. От взрыва днище получило остаточный прогиб в 28 мм, а кролик, помещенный на пол десантного отделения, получил переломы костей, разрывы мышц и обильное кровотечение. Данное исследование одним из первых показало фактическую беззащитность БМП-1 даже перед осколочными минами. Позже в исследовательских целях под четвертым левым опорным катком БМП взорвали неимоверные 6,5 кг тротила. В итоге на месте погибли четыре кролика из десяти – все они располагались на месте механика-водителя и переднего десантника.

Защита от дурака

От серьезной истории минно-взрывного травматизма в бронетанковой технике перейдем к темам, которые иначе как курьезными не назвать.

В 1984 году под авторством сразу четырех исследователей на страницах «Вестника бронетанковой техники» вышла короткая статья с длинным названием «Влияние уровня знания экипажем танка эксплуатационно-ремонтной документации на число эксплуатационных отказов». Идея была проста до невозможности: опросить танкистов на предмет знания особенностей эксплуатации бронемашин и сравнить результаты со соответствующей статистикой отказов. Экипажам предлагались листы с вопросами по основным операциям контрольного осмотра, ежедневным и периодическим техническим обслуживанием, постановке танка на хранение и особенностях использования танка в разных условиях. Участники эксперимента должны были по памяти воспроизвести расположение приборов, тумблеров, кнопок, сигнальных ламп на панелях управления и указать назначение каждого. Авторы исследования обрабатывали результаты опросов статистическими методами (тогда это как раз входило в моду), а затем сравнивали с параметрами отказов техники. И пришли к неожиданным результатам.


Оказывается, относительная величина эксплуатационных отказов зависит от уровня практической подготовки экипажа в процессе освоения танка. То есть чем более опытен и квалифицирован экипаж, тем меньше у него ломается техника, и наоборот. Собственно, это и ежу понятно. Но то не единственный вывод по итогам работы. Удивительно, но выявленная зависимость более справедлива для сложной техники, например, для автомата заряжания или системы управления огнем. То есть, другими словами, чем сложнее система танка, тем чаще она выходит из строя именно у низкоквалифицированного экипажа. Такое вот актуальное исследование.


Гораздо более своевременной и ценной кажется разработка активной системы автоматического торможения танка перед препятствиями. В современных автомобилях все чаще появляются системы автоторможения, реагирующие на внезапные препятствия на пути следования. Но в отечественной танковой промышленности задумались о подобной технике еще в 1979 году, вероятно, опередив в этом весь мир. Под руководством доктора технических наук Ветлинского группа ленинградских инженеров разрабатывала радиолокационный датчик системы аварийного торможения танка. Необходимость такой системы объяснялась повышением маршевых скоростей танков вкупе с возможными условиями ограниченной видимости. Вся работа строилась фактически вокруг выбора длины радиоволны с учетом дальнобойности радара в 100-120 метров. Также авторам пришлось брать во внимание отражение радиосигнала от дождевых капель во время моросящего, легкого, сильного дождя и даже ливня. Примечательно, что графиках нет ни слова про хлопья падающего снега. Очевидно, разработчики не планировали использовать радиолокационное торможение танков зимой. Также до конца не понятно, будет ли машина в случае обнаружения препятствия тормозить сама или загорится предупреждающая лампа для механика-водителя. Авторы в конце статьи приходят к выводу, что наиболее удобным будет использование длины радиоволны в 2,5 мм, что кажется наиболее скрытным для противника. Танк во время движения и так неплохо заметен для противника и его техники: звук, тепло, электромагнитное поле и световое излучение. Теперь к этим демаскирующим признаками добавилось бы еще и радиоизлучение. Может быть, и хорошо, что наработки так и не вышли за рамки экспериментальных.

Продолжение следует…

Автор:

Евгений Федоров

Статьи из этой серии:

«Вестник танковой промышленности». Танковые технологии под грифом «секретно»
Срыв башни. Экспертное мнение «Вестника бронетанковой техники» о танках «холодной войны»
Лабораторные работы. Американская бронетехника под скальпелем советских инженеров