Жестокость онлайн. Челябинская область против кибербуллинга
Молодой педагог – бывшая жертва кибербуллинга – готовит законопроект о наказании за травлю детей в Сети.
Наталья Ленц предлагает закрепить в КоАП понятия «буллинг» и «кибербуллинг», а также назначить наказание в виде штрафа от 3 до 5 тысяч рублей.
Кибербуллинг (жестокость онлайн) – вид травли, преднамеренные агрессивные действия систематически на протяжении длительного периода, осуществляемые группой или индивидом с использованием электронных форм взаимодействий, направленных против жертвы, которая не может себя защитить.
Это определение гугл выдает верхней строкой. Беда в том, что в нашей стране для этого явления (которое не из Интернета родом) на законодательном уровне нет четкой, вразумительной формулировки. А на нет и суда нет – отсутствует соразмерная ответственность. Вот два принципиальных пробела, которые предлагает устранить молодой педагог-организатор из Магнитогорска Наталья Ленц.
Мы познакомились на II Форуме «Законодательная инициатива», прошедшем недавно в Челябинске под эгидой Общественной молодежной палаты при Законодательном собрании области. Там Наталья впервые озвучила свою идею. И ее услышали. В том числе и федеральные представители. Мы же услышали, что молодой педагог в свои школьные годы сама оказывалась в пасти кибербуллинга.
«Мы были одержимы жизнью в Интернете, собственно, там и протекала наша жизнь: все твои недостатки, ошибки, интересы и увлечения становились «достоянием» общественности, а наказания за это не было, как и нет до сих пор»
– Значит, и тебя травили–буллили? Какие формы это явление принимало в твоем случае? Только ли в Сети это происходило? И главное – как ты победила?
– Да, в юности я сама столкнуласьс проблемой кибербуллинга. Мы были одержимы жизнью в Интернете, собственно, там и протекала наша жизнь: все твои недостатки, ошибки, интересы и увлечения становились достоянием общественности, а наказания за это не было, как и нет до сих пор.
На меня делали различные шуточные мемы, переделывали фотографии со всякими оскорбительными подписями. Это самое яркое, что помню. Происходили такие ситуации, конечно же, не только в сети. К счастью, совсем радикальные формы буллинг по отношению ко мне не приобрел. Победить удалось лишь одним способом: работой классного руководителя и родителей. Когда с зачинщиками травли была проведена активная работа, то и толпа перестала их поддерживать, то есть избежать буллинга можно только при взаимодействии всех сторон конфликта.
– Ты сказала, «работой… родителей». Твоих или зачинщиков? Это были одноклассники? Они осознали свою вину?
– И моих родителей, и родителей зачинщиков. Нам, наверное, повезло, потому что обе стороны были заинтересованы в урегулировании ситуации и прекращении травли.
Да, это были мои одноклассники. Вину осознали, но намного позже, когда мы стали взрослее. Они поняли, что делали больно другому человеку, даже извинялись за содеянное.
– Извинялись-то наверняка не в Сети, а глаза в глаза? Вообще, какова природа этого явления? Оно же не в Интернете возникло. Вспоминается советский фильм «Чучело» с Орбакайте и Никулиным.
– Извинились в глаза, что хорошо. В ином случае эффекта бы не было.
Понятие «буллинг» возникло на Западе и не вчера. Природа явления проста: преследование, выражающееся в проявлении агрессии к другому члену коллектива (не только в среде детей, но и среди взрослых, конечно же). У буллинга есть две формы: физическая и психологическая. Вот как раз таки в психологической форме и выделился кибербуллинг. Но и для нашей страны это не в новинку. Я убеждена, что еще в советское время был буллинг, просто слова такого не знали и формы травли были не такие жесткие, как сегодня.
Фильм «Чучело» смотрела как раз в том возрасте, когда сама испытывала на себе все «прелести» травли. Помню, как плакала и не понимала, за что бедную безобидную девочку так не любят. А потом думала о себе: почему и со мной так происходит?
– Почему, на твой взгляд, формы сегодня стали жестче, агрессивнее? Люди обозлились? Или злиться стало проще благодаря Интернету, соцсетям?
– И люди обозлились, и Сеть им в этом активно помогает. Людям проще искать изъяны в других, нежели в себе. Это как в известной поговорке «в своем глазу бревна не видишь, в чужом соринку разглядишь». В Сети некоторые травят по этой же причине. Ну, и для так называемого хайпа, просто потому, что какой-то группе это нравится. Интернет и социальные сети, их открытость дает простор для всего – как для хорошего, так и для плохого. В соцсетях очень удобно вымещать злость: перед тобой только компьютер и клавиатура, пиши и выражайся как угодно, и за это не получишь ни физического, ни какого-либо другого отпора.
«Хочу, чтобы проблема не замалчивалась, чтобы у школы и родителей пострадавших детей был реальный механизм наказания за травлю. Возможно, таким образом удастся снизить количество случаев агрессии детей и взрослых друг к другу, число суицидов на фоне травли, число сломанных детских душ».
– Как решила, что отпор кибербуллингу нужно давать именно на законодательном уровне? Почему бы не ограничиться практической работой, например, в той же школе?
– Скажем так, практическая работа, работа психологов ведется, но не слишком эффективно. Как правило, дети после разговора на тему кибербуллинга тут же забывают о беседе. Конечно, есть дети, которые осознают, что их игры могут привести к тяжелым последствиям, однако таких – единицы.
На законодательном уровне даже понятия такого нет, как «буллинг», а о «кибербуллинге» не идет и речи. Во-первых, я исхожу из мысли, что дети – это плоды воспитания их родителей, которые должны нести ответственность за деяния своих чад. Вторая причина моего предложения о введении понятия и наказания за кибербуллинг – в том, что по статьям, которые уже есть в уголовном и административном кодексах, привлечь гражданина к ответственности за буллинг/кибербуллинг крайне сложно.
Хочу, чтобы проблема не замалчивалась, чтобы у школы и родителей пострадавших детей был реальный механизм наказания за травлю. Возможно, таким образом удастся снизить количество случаев агрессии детей и взрослых друг к другу, число суицидов на фоне травли, число сломанных детских душ.
– Тебе, уже работая в школе, приходилось разбираться в случае кибербуллинга? В чем заключается сегодня эта «крайняя сложность» привлечения к ответственности?
– Несмотря на небольшой опыт работы, мне уже довелось столкнуться с кибербуллингом в школе. В одном из классов дети начали травить девочку просто за то, что она не увлекается тем, чем увлекаются остальные. Ей присылались угрозы, поступали оскорбления. Хорошо, что до более тяжелых форм не дошло.
Сложность, прежде всего, в том, что ничего не прописано. Где понятие? Где перечень действий, которые можно считать кибербуллингом? Как измерить урон, причиненный ребенку/взрослому от действий обидчиков? Получается, что на уровне закона и проблемы такой нет.
Что касается других нормативно-правовых актов (КоАП или Гражданского кодекса), то, например, по статье «Защита чести, достоинства и деловой репутации» добиться наказания реально сложно, хотя оно даже законом закреплено. Действительно, ввиду сложной аргументации того, что же привело к оскорблению чести и достоинства, добиться справедливости здесь можно, но процесс этот не быстрый, да и коллизий хватает.
– Наталья, на молодежном форуме в Заксобрании ты впервые представила публично свою инициативу? Это, кстати, уже сформированный документ? Или пока только идея?
– На форуме я подняла вопрос впервые. Точнее, это был вопрос к Марии Воропаевой, председателю молодежного парламента при Государственной Думе. Пока это только идея, но очень хочется, чтобы она воплотилась в нормативно-правовом акте.
– Идея нашла поддержку? В общем, начнется ли подготовка законопроекта уже этим летом?
– Мария Воропаева поддержала идею и отметила, что молодежный парламент уже вносил подобный законопроект, тем не менее, он до сих не получил поддержки у депутатов Госдумы. Мы договорились оставаться на связи, я подготовлю свои предложения и надеюсь представить их депутатам. Лето будет насыщенным, буду работать над реализацией задуманного!
– Не кажется ли тебе, что выбор профессии педагога, сегодняшняя гражданская активность, в том числе, конечно, и в совершенствовании законодательства, стали для тебя чем-то вроде позитивного побочного эффекта от травли?
– Все, что происходит с нами в жизни, накладывает свой отпечаток, и, видимо, то, что я сама стала жертвой травли, повлияло на мою активность, на стремление что-то менять, работать с детьми, делать мир вокруг себя лучше.
– Ты считаешь себя состоявшейся личностью?
– Ох, сложный вопрос, наверное, как личность я еще формируюсь, но то, что я на все имею свой взгляд, свою позицию, – это точно!
Досье «ВЧ»
Наталья Валерьевна Ленц, педагог-организатор, имеет высшее образование (бакалавриат), окончила Магнитогорский государственный технический университет им. Г.И. Носова. Педагогический стаж и общий стаж работы – 1 год.
Фотографии предоставлены Натальей Ленц