Духовник иеросхимонах Ефрем
И поведал мне здесь интересную и поучительную историю своей жизни старец о. Ефрем. Двенадцати лет убежал он из дома отца в Петербурге сюда на Валаам. Начитался книг о монахах и, познакомившись с валаамцами в их часовне в Петербурге, решил уйти в монахи. Сказал отцу. Тот запретил, а при повторной просьбе и побил. Тогда собрал отрок Георгий денег один рубль — стоимость проезда до Валаама — и уехал тайком. Пришел к игумену, просит оставить его в обители. Возлюбил отрок горний мир. Но строг устав монастыря — нельзя принимать малолетних. Залился слезами мальчуган: «Нет, не уйдет он ни за что, а если силою, то он — в воду». Только такая решимость духа создает подвижников. Ходит по монастырю и слышит разговор: «Плотников у нас не хватает на постройку собора». И вспомнил тут наш бедный отверженник, что и он умеет стругать и рубить. Помчался к игумену. Бух ему в ноги: «Батюшка, отец игумен, я вспомнил, ведь я прекрасный плотник». Все рассмеялись, но решили все же оставить мальчика на испытание. И послали полы мести в плотницкой. Радости его не было конца, хотя и не блестящее занятие получил. Отец искал его полтора года, нашел, сын успел зарекомендовать себя, и сами монахи упросили отца оставить отрока Георгия в обители. И отец его согласился. Но вот что странно. С самого начала пришла Георгию мысль молиться Богу, чтобы и отец его сделался монахом. Уходил он в леса, где стояли часовни, и, скрываясь от людей, вопиял громким голосом, чтобы слышно было на небе: «Матерь Божия, приведи моего отца в обитель сию». И услышан был голос отрока на небесах. Прошло, однако, тридцать лет. Георгий был давно уже иеромонахом. Вдруг приезжает его отец, рассказывает сыну историю своей жизни и просит принять его в монахи. Георгий был его первенец, и жена умерла от родов его. И дал обет отец пойти в монахи, но не исполнил. Женился вторично, имел многих детей. И вот уже шестьдесят лет ему было, и вторая жена умерла, а он тяжко заболел. И видит видение: предстали пред ним два мужа в монашеских одеяниях и сказали ему: «Что же ты обета не исполнил?» И взмолился старик даровать ему жизнь, чтобы исполнить обет. Выздоровел и вот приехал. Весь монастырь взволновался. Великая радость всех охватила. И постригли его с именем Иоанна. Прожил он еще двенадцать лет и похоронен на монастырском кладбище.
И отец Ефрем — такое имя получил Георгий в схиме — весь сиял, рассказывая это дивное сказание о милости Божией к нему и родителю его. Смотрю я на его светлую келью и замечаю в углу гроб. Почему это? «А это моя постель ежедневная». Жутко. И как соединяется такое сияние духа с мыслью о смерти? Тайна, доступная лишь самоличному опыту.
А дальше отец Ефрем рассказал мне историю своего Смоленского скита, тоже весьма примечательную и особенно отрадную для русского воинства. В 1927 году я рассказал о ней литератору г. Никанорову, который и поместил ее в «Возрождении» как имеющую общерусский интерес. Этот скит сооружен со специальной целью поминовения душ русских воинов, убиенных в Великую Войну. Главнокомандующий русской армией вел. кн. Николай Николаевич, видя множество убиенных на полях сражений, решил устроить на Валааме скит, где жили бы 12 старцев-схимников, читали бы денно-нощно псалтирь и совершали служение за помин душ всех воинов, павших славной смертью за веру, царя и отечество. Эту мысль вел. князя разделили с ним и другие великие князья и собрали между собою средства для этой цели. А духовником великого князя Николая Николаевича был в то время как раз иеромонах Георгий, ныне иеросхимонах Ефрем. Ему и было поручено это дело. А сделался отец Георгий духовником великого князя и других князей через то, что отец его служил в конюшенном ведомстве в Питере и потому ему был доступ во дворец через отца. Так узнали его там, и стал он со временем духовником многих лиц царской фамилии.
Получивши деньги на сооружение скита, отец Георгий приехал в 1915 году на Валаам и занялся постройкою, но к 1917 году успел закончить только храм, сооруженный по проектам великого князя Петра Николаевича, и одну келью для себя поодаль. Грянула революция, и строительство пришлось прекратить. Но не оставил и тогда о. Георгий этой благой мысли великого князя. Он решил один осуществить ее. И поселился он там один, и стал он совершать ежедневно богослужения по полному монастырскому уставу за упокой душ убиенных воинов. Много миллионов этих душ. И все они чувствуют эту одинокую молитву не известного никому валаамского отшельника. И отрадно им становится, что не забыт их подвиг, что сам их главнокомандующий соорудил по ним памятник нерукотворный, молитвенный монумент от земли до самого неба. Да будет слава всем нашим воинам, и да будет честь и великая благодарность их верному главнокомандующему, не покинувшему их и по смерти!