Прыгунья с трамплина Кустова рассказала, как лечилась от анорексии: «Так сильно хотела на Олимпиаду, что попала в больницу»
– На Олимпиаде в Сочи тебя не было. Почему?
– Да. 2013 год, все готовятся, на носу первая Олимпиада с женскими прыжками в истории. Конечно, я безумно хочу на нее попасть. И именно в тот момент у меня начался период, когда я из маленькой девочки превращалась в девушку. Набрала вес – с 53-54 килограммов до 60. Пошла полнейшая раскоординация. Все перестало работать, я не могла себя оторвать от земли, потому что тяжелая, постоянно хотелось кушать.
И не было людей, которые посмотрели бы на это с медицински здоровой точки зрения. Потому что сгонять вес в такой деликатный период абсолютно тупо. Это можно только аккуратно переждать. И научить правильно питаться. Когда ты ребенок, то любишь чипсики, мармеладки. А тут пищевые привычки остались, но они уже сильно влияют на тело. Профессиональный человек со стороны мог бы прийти и все разложить по полочкам.
Вместо этого начался буллинг. Мол, ты чего растолстела, ты жирная – ты себя вообще в зеркале видела? И в какой-то момент – я даже помню, это было на летнем Гран-при в Куршевеле – тренеры подшутили надо мной настолько жестко и неудачно, что я начала усиленно худеть. И в итоге заболела анорексией. Так сильно хотела на Олимпиаду, что попала в больницу. До меня же доносили, что нужно худеть ради прыжков, и я такая 15-летняя – значит, просто надо скинуть вес, я точно поеду в Сочи, у меня будут лучшие прыжки на Земле.
– Это было с таблетками?
– Нет, нет. Просто все было на пару. И очень много тренировалась. И почти не пила воду. В день выпивала стакан воды 200 мл, не больше. Получилось обезвоженное тело, ни витаминов, ничего. Так еще и тренеры хвалят – Сашка, молодец! И прыжки стали немного лучше в какой-то момент. И тут бы остановиться, но все, организм уже не может, я просто таяла. Все в голове, а там инерция. И вот сегодня я 52 кг, завтра уже 51. Потом 45.
Звонили родители, а я от них все скрывала и очень мало общалась. По сути не было родителей в моей жизни тогда, как уехала в 12 лет. Я не пускала в свою жизнь людей, считала, что способна справиться со всем сама. Хотя реально нужен был просто человек рядом. И теперь уже тренеры говорили наоборот – нужно что-то с ней делать, она нас не слушает, не хочет поправляться! А мне просто больно. В итоге положили меня в палату в Москве, ФМБА.
Положили с диабетиками, очень странно. Я лежала вместе с людьми с противоположными проблемами. Мне ставили капельницу и сделали стол повышенной калорийности. Единственное, что я набрала в этой больнице, увы, не вес, а номер телефона личного тренера из Магадана Дуки Дмитрия Николаевича. Набралась смелости и позвонила, рассказала все, призналась. Он столько раз меня вытаскивал из грязи, как котенка нашкодившего. Звоню ему вся в слезах – он в шоке, у него совсем другая информация, что со мной все хорошо. Он сразу прилетает из Магадана в Москву, приезжает в больницу, устраивает...
– Разнос?
– Типа. «Что вы с ней тут делаете?» Понимаете, я приехала с 45 килограммами, а забирали меня из больницы уже с 42. Проблема все равно была в голове, никакие тортики уже не могли спасти ситуацию. И я осознала, что мне просто нужен дом, нужна забота, родители, потому что я еще ребенок.
Тренер увозил меня под расписку, буквально что взял на себя всю ответственность. Меня не хотели выписывать, потому что врачи считали, что в таком состоянии может и летальный исход произойти. И мы вылетаем в Магадан, меня встречает папа. Терапия началась сразу, с домашних стен вокруг, – сказала Кустова.