Под Пензой создали Сколково для особенных людей
Картина зубами
Художник Наташа Шиндина из Екатеринбурга рисует зубами. На ее мастер-классах в "Новых берегах" аншлаг за аншлагом. Сегодня малыши из "Социального приюта для детей и подростков" Каменского района влюбленно дырявят холст глазами. Слухи о том, что Наташа зубами учит жить, с ее мастер-классов никто не уходит без личного шедевра и веры в себя, до нее тоже дошли. Но она смущенно отмахивается.
- Рисовать будете? - рукой протягивает кисть и перехватывает мой взгляд на ее руки. - В прошлом году две операции перенесла. Плохо, но ими двигаю.
Руками она закрепляет в зубах кисть. Тишина звенит так, что слышно, как у мальчика рядом по бумаге дрожью ползет оранжевая краска. Наташа кистью во рту выправляет детскую корявую акварель и оранж дает свет.
- Тобот! - У мальчишки глаза горят в поллица. - Я так и хотел.
А у Наташи уже от другого мазка дышат бумажные васильки у тихой девочки рядом. Та тоже заглядывает художнице в рот. Никто не понимает - как можно зубами писать картины. Потом Наташа признается, что она не знает, как отвечать на эти вопросы. А когда спрашивают дети - "само с языка слетает".
- Мы - это то, как мы сопротивляемся, - как опытный психолог художница поддерживает девчушку из соседней деревни Богословка. Девочка пришла сама. С улицы. У "Берегов" нет шлагбаума, охраны и заборов. Есть позиция: в арт-поместье мини-ферма, кафе, инклюзивный храм, open-air площадка, школы живописи и тай-дай росписи, теперь вот реабилитационно-оздоровительный комплекс с бассейном, спа и фитнес-залом адаптированы для людей с инвалидностью, но открыты для всех. Вот и пришла Соня Тихомирова из Богословки порисовать, а сидит и загнанно смотрит в пустой лист бумаги.
- Я маленькой есть не умела, - тихо ей говорит Наташа, - в детдоме кашу какую принесут, я до нее дотянусь глазами, а ее уже унесли. Лежу, плачу, брать нечем. Хотела умереть. Кошка Муська не дала. Буравила меня глазками и лакала. Мол, смотри. Я лакать начала. Вошла во вкус, и сны видела, как рисую. Рассказала воспитателю Александре Сергеевне Дьяковой, она добрая, учила меня читать. Выносила меня на улицу, сажала на травку. Я перекатывалась на живот, брала в зубы какую-нибудь палочку и черкала, черкала. Хотела ромашки, а они заразы, не шли. Вот как у тебя ... дрожали. На еще лист.
Девочка вроде оттаяла, что-то вывела на бумаге. "Вот, - вместе с ней заулыбалась Наташа, - за кисти нужно браться, когда душа просит..."
Всех на место поставит
В "Новых берегах" все так - через одоление к ремеслу и мастерству. У кого как пойдет. Но это условие жизни арт-поместья - здесь можно поселиться, имея своей творческий проект. Любой. Как у той же Наташи Шиндиной, которая переехала сюда из екатеринбургского пансионата "Семь ключей", чтобы учить людей живописи. Или дизайнер Яна Ямалетдинова приехала из Уфы, чтобы обучать желающих мастерству техники тай-дай - раскрашивать обычные вещи в эксклюзивные, будь то футболка, носки, ваза с цветами или штора.
- Ну, задавайте свои вопросы. - Щетинистая Яна, с дредами на голове и пирсингом в носу, сидит в коляске. Она не ходит. - Все хотят знать, сколько я зарабатываю. В месяц до 30, если повезет, то 40-50 тысяч рублей получается. Все же думают, что нам нельзя работать, а нельзя ребятам с ментальными особенностями. У меня - физические.
От неожиданности не успеваю ей объяснить, что таких вопросов не задаю. Знаю, что всем, кто ведет свои творческие проекты-лаборатории, вознаграждение выплачивается как стипендия. Все честно. Хочу сказать Яне, что в этом смысл и завоевание проекта, но роняю вазу с цветами. Иду за шваброй, а Яна тут как тут. Сама лихо вытирает пролитую воду.
- О, у вас получается, - она мельком глянула на футболку, которую крашу в зелень лета, как она учила. - Только добавьте оливы и щепотку охры. Солнечно будет...
"Яна такая, - потом о ней скажет учредитель "Квартала Луи" Мария Львова-Белова, - всех на место поставит. Дизайнер-педагог. С ней не забалуешь. Вытащит из тебя все, что умеешь, но не знал об этом". Я же подумал: "Кто бы говорил". Это Мария Львова-Белова, основатель "Квартала Луи", самый молодой сенатор Совета Федерации и просто многодетная мать установила в арт-поместье планку, которая как решето просеивает в каждом шелуху и оставляет зерна. Мало того, что по условиям "Новых берегов" жить и работать тут могут только те, у кого есть свое дело не больше пяти лет, так еще потом резиденты едут домой - внедрять свой проект среди других инвалидов. Поэтому незрячий Евгений Бусыгин из Пензенской области даже не мечтал о жизни в коттедже, с видом на реабилитационно-оздоровительный центр, где он теперь ... мотивационный тренер.
"Хочешь быть официантом-тренером ресторана в темноте"? Предложила мне Мария Алексеевна, - вспоминает Женя. - Кто ж не хочет вырваться из дома престарелых в двадцать с лишним лет? Я и выпалил: "Да". Сам думаю: "И с чем это едят?"
Он заводит меня в черную как погреб комнату. "Кладите руку на плечо, - успокаивает, - садитесь на стул. Нащупали вилку и нож? Салат перед вами". Вкусно, а понять не могу - что? Да еще кусочки, кажется соленого пончика, не слушаются, падают обратно в тарелку.
- А вы руками, - подсказал Женя.
Руками я сразу понял: то, что принял за пончики - это луковые кольца в панировке. Вот это, хвалюсь себе, догадливость. Или выживаемость. Что остальное съел, понять не могу.
- Это еще что? - поддерживает Женя. - Бывает, люди психуют. Шли в ресторан, а им предлагают руками есть. "А вы нас не отравите?" - Напрямую спросили местные мужики из Богословки. Вышли на свет, увидели луковые кольца, авокадо и огурец. Рассмеялись: "Не, ну, нельзя же так простых людей пытать. Того и гляди, навеки похудеешь..."
Инклюзивное "Сколково"
Вот только "нашу Машу", так в "Новых берегах" резиденты называют Марию Львову-Белову, уже не остановить. Рядом с рестораном "Ланч в темноте" разместились оздоровительные спа-термы, куда тоже вход открыт всем. В бассейне плавает Вероника Сильванович с одноклассницами из Богословки. Девочке 12 лет, малышкой она перенесла неудачную операцию, и с тех пор передвигается только на коляске. В бассейне ее держат спасжилет и кресло-подъемник. В них она, как и в воде, как дома.
- Первый раз, - она захлебывается не то от слов, не то от радости, - в бассейне.
Ее мама, Татьяна Сильванович, глазам своим не верит. Еще год назад семья жила в таежной деревне в Красноярском крае. Вероника дистанционно хваталась за жизнь - сидела на диване, смотрела в планшет, если ловил интернет. Местная школа была не близко, в ней нет пандуса, учитель приходил, когда мог.
- Гасла она, - глаза мамы светятся, будто это она первый раз в жизни купалась в бассейне. - После 22 операций мы с мужем приняли волевое решение: "Хватит!" Из-за больниц у ребенка не было детства, а она так и не пошла. Тут еще у мужа невралгия и вторая группа инвалидности. Вероника на коляске. Я вечерами читала акафист чудотворцу Спиридону Тримифунтскому. В это время не брала трубку. И вдруг на электронную почту, как сердце екнуло, пришло письмо из фонда, где наблюдалась Вероника. Звали в "Новые берега". Я себя казнила. И от акафиста оторвалась, и не проходим мы по условиям - какой такой "проект" у больного ребенка в 12 лет? Мария Алексеевна сама позвонила. "Придумаем проект, - говорит, - вы же в огороде работаете?"
Так семья Сильвановичей подала заявку на открытие теплицы и фермерского хозяйства в арт-поместье. Прошла отбор. Козы, куры, свой сад, помидоры-огурцы - все растет и пасется для местных жителей и арт-кафе. Еще Татьяна Сильванович - староста открытого в поместье храма святых мучениц Елизаветы и Александры, куда потянулись местные, ее муж работает водителем, а Вероника пошла в школу в Богословке. Там после открытия арт-поместья сделали пандусы.
- Вероника у нас звезда, - поднимает ее из бассейна фитнес-инструктор центра Валерий Турулин, - поет, играет в следж-хоккей (хоккей на санях- В. Е. ), была на спортивных сборах.
- Я правый нападающий, - успевает вставить Вероника. А Турулина, помощника тренера по следж-хоккею и недавнего выпускника Мокшанского детского дома-интерната, уже не остановить. "В следже руки работают, бьешь ими, и отталкиваешься, - он доходчиво все показывает. - Для начала сам научился, окончил курс сертификации, езжу в Пензу на арену, помогаю тренировать ребят, вот и Веронику". Еще у него увлечение - тяжелая атлетика. "Максимум у меня - до 120 кг в жиме, 180 - в становой тяге и до 125 - в приседании, - перескакивает с темы на тему парень. - Ездил в Москву, в Петербург, в Сочи на соревнования". К нему, как на мастер-классы к Наташе Шиндиной и Яне Ямалетдиновой, тоже очередь, только из местных мальчишек, которые хотят заниматься тяжелой атлетикой.
- Как очередь? - уточняет Валера. - Кто-то приходит, кто-то уходит. Текучка есть. Упертым надо быть, чтобы железо тягать. Это, как ее, как инклюзия. Я тоже не сразу понял, что это перепланировка жизни под нужды всех. Но не все хотят напрягаться.
Валерий Турулин парень необычный, с ментальной инвалидностью. И он один из 18 человек, кто прошел конкурс в проект образовательного кампуса, где обитатели "Новых берегов" начали учиться новым для центра профессиям - инклюзивный гид, мотивационный тренер, официант, администратор и руководитель социальных проектов.
- С открытием реабилитационно-оздоровительного и учебного центров "Новые берега" - это уже "Сколково" для людей с инвалидностью, - говорит Мария Львова-Белова, - это наша акселераторская программа, шанс ребят потом жить самостоятельно и учить так жить других. Конечно, я знаю, что уедут не все. Да у них есть жилье в их городах, но не везде есть условия для особенной жизни. Кто-то останется с нами. Значит, так надо. Еще не знаю как, но поможем, кому с покупкой жилья рядом с нами, кому с работой у нас. Прорвемся...
Она молчит о своих амбициях: ведет переговоры об открытии филиалов "Квартала Луи" по стране - в Крыму, на Северо-Западе и Волге. "Не называйте города", - просит, - мало ли ..."
Сила мысли
Сразу вспомнилась реакция Наташи Шиндиной на то, что ее картины покупают быстрее, чем она пишет.
- Как-то меня назвали Натальей Валерьевной, у меня - мороз по коже... - она замолчала после этих слов, наверное, чтобы себя ею почувствовать. Потом заговорила будто невпопад. - В детдоме я, да все мы, в каждой нянечке видели маму, тянулись к ним, как котята, лишь бы приголубили, взяли домой, обогрели. Всякое было, могли и за шкирку... А тут вдруг, пусть и через картины, я сама в роли мамы. Кто мне дал эту силу и мысли?
Наташа молчит. Глазами и рукой показывает на силуэт хрупкой женщины за окном. На высоченных "шпильках", в красном платье Маша Львова-Белова летит по центральной улице "Берегов", как маяк по волнам. Вместе смотрим на нее глазами художника Шиндиной: "Мы все бьемся за жизнь, кто как может. Вот куплю машину, квартиру, а помним другое. Я вот папу. Как он, лесоруб, уходил в тайгу и не мог от меня оторваться...Маму, она все кружится, кружится вокруг меня, как птица. Надорвались они, сдали меня больную в детдом... А Марию Господь наделил редким даром - талантом любить и давать силы. Ты уже и не верил, а вышел в лес и набрал полные легкие воздуха. Сходил и купил себе мороженое. Сел с друзьями у костра. Маша, она такая. Как свои пять пальцев. Как само собой, возвращает веру в себя".
Наталья Валерьевна из-за тумбы достает холст с непросохшими красками.
- "Увидеть море" называется, - говорит она.
Ее море то, что каждый носит в себе, - синь с выбеленными солью брызгами. И она знает, что оно рядом. Просто опять надо что-то преодолеть. Сама разберется что.