В ТОЙ ОГНЕННОЙ КАРУСЕЛИ МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ КАЖДЫЙ СТАНОВИЛСЯ ГЕРОЕМ
АИААИРА – 25
Артур Аракелян – человек на удивление скромный. Пять лет назад, накануне празднования 20-летия Победы в Отечественной войне народа Абхазии, мы с коллегами из газеты «Республика Абхазия» старались находить ветеранов, о которых за двадцать послевоенных лет ни разу не писали и не снимали телевизионных сюжетов. Один друг дал мне телефон Артура и перезвонил ему сам: «Не вздумай отказываться! Это ведь для истории!»
Но и после этого Артур не сразу согласился на интервью: «Да тогда каждый делал для фронта все на что способен! И сколько людей, которые здоровье потеряли, сколько людей погибли, и о том, что они герои, знают только близкие… А моя роль скромная...»
Признаться, я не сразу поняла, что Артуру и говорить-то о войне тяжело. Впрочем, как и многим другим, кто чудом выжил под адским огнем и тем не менее сделал все, что от него зависело на том или ином участке фронта… Ведь, рассказывая, они снова возвращаются назад, в огненную карусель между жизнью и смертью. Я слышу, как у Артура сбивается дыхание. А на фронте не сбивалось. Не до того было.
Когда началась война, Артуру было 27 лет. Он работал зоотехником в Гумистинском заказнике (был такой эксперимент ИЭПиТа – несколько обезьяньих семей выпустили на волю в ущелье Гумисты).
Артур не мог оставаться в городе, в который уже ворвались танки, и верзилы в форме с хохотом направляли дула орудий на растерянных приезжих. В душе у него закипала злоба, и он отправился домой к школьному товарищу Аркадию Авидзба.
– Не каждый в те первые дни понимал, как могут развернуться события и что ему лично делать. Аркаша и многие другие ребята – знали. Так что не я один – многие – благодаря таким, как Аркадий, поднялись и нашли на фронте СВОЕ конкретное дело.
Артур и Аркадий и после школы общались, и во время учебы в Ленинграде, да и по возвращении домой их объединяли общие интересы: оба увлекались велосипедным спортом и горным туризмом. Аркадий Авидзба начал работать в СФТИ, Артур – в Сухумском обезьяньем питомнике. А за несколько лет до войны у Аркадия появилось еще одно увлечение – дельтапланы.
Все свободные дни и все вечера летом, когда солнце долго не садилось, они вместе еще с одним другом, Володей Какалия, проводили в Эшере. Ландшафт этих мест был подходящим для полетов на дельтапланах. Даже падение вместе с аппаратом и сложный перелом руки не охладили страсти Аркадия к дельтапланеризму. Удивительное дело: он словно чувствовал, как пригодится во время войны его уникальный опыт дельтапланериста.
– Из Сухума мы уходили морем, – рассказывает Артур. – Казалось, что оставляем какой-то совершенно чужой город. Он и был тогда таким. А в Гудауте Аркадий сразу приступил к формированию подразделения для полетов на дельтапланах над территорией противника. Я помогал ему. Потом Аркаша уехал за снаряжением и дельтапланами, а я стал искать контакты по своей военной специальности. Ведь в Советской армии я служил в артиллерийской части на Дальнем Востоке. Изучил и освоил всю артиллерийскую технику, начиная с ЗИС-3 – пушки времен Великой Отечественной – до современных реактивных установок. Год командовал взводом реактивных установок БМ-21 «Град».
Я рассказал все это Аслану Кобахия (впоследствии он стал командующим артиллерии Абхазских Вооруженных сил и создавал это подразделение фактически с нуля), когда мы встретились уже после освобождения Гагры. В то же время я познакомился с Гариком Гонджуа и Аликом Гумба. Оба они оказались не только прекрасными людьми, но еще и настоящими асами артиллерийского дела.
А начиналась абхазская артиллерия с одного-единственного орудия. Но когда удалось добыть шесть трофейных пушек Д-44, мы стали создавать 2-ю пушечную батарею. Для этого нам самим и помогавшим нам сотрудникам Гудаутской ремонтной базы ПТУ приходилось сутками восстанавливать отбитые у врага орудия. Подбирали и обучали людей. Когда появлялось новое вооружение, привлекали новых бойцов и начинали готовить их. В то время на вооружении у современной армии уже были реактивные установки, и мы знали, что у наших врагов уже есть и «Град», и «Ураган», и другое смертоносное оружие.
В конце концов, и у нас тоже появились реактивные установки «Град», и 28 апреля мы дали первый залп. Вторым «Градом» управлял Аслан Канделаки из Лыхны. А поскольку у меня был большой армейский опыт, то мне и поручили обучать бойцов стрелять из них.
Артур называет своих боевых товарищей из артиллерийских подразделений: Гарик Хашиг, Астамур Гегенава, Джон Хагба, Джон Мишелия, Бесик Шушания, Руслан Цвинария. Водители – Петя Чкадуа, Зурик Анкваб, Жора Миная (умер). Заур Джотович Ардзинба был начальником штаба, Руслан Таркил – замполитом, Аслан Анкваб командовал минометной батареей артиллерийского дивизиона.
– Однажды – это было первое июля, – вспоминает Артур, – я получил срочный приказ прибыть с установкой из Эшеры в Гудауту. Мне предстояло участие в десанте, причем место высадки ни я, да и никто из бойцов тогда не знал. С полуслова понял, насколько сложная – в том числе и передо мной – ставится задача, и главное, понял, что мне предстоит сделать все, в том числе и невозможное, чтобы ее выполнить: десантироваться, выжить, доставить невредимой установку и работать, обеспечивая проход наших ребят в незнакомой мне местности… Это было очень сложное для меня решение, но я был готов к любому развитию событий. Провожать нас приехал Владислав Григорьевич Ардзинба и говорил не просто тепло, а как будто все мы были ему родными. «Триста спартанцев» – назвал он нас, и каждый в этот миг поклялся: выживу!
Десантироваться нам предстояло на закате морем. Установку погрузили на специальный транспорт для вооружения. Все детали операции до последнего держались в строжайшей тайне. Часть бойцов считала, что мы должны высадиться у аэропорта в Бабышире.
Да, собственно, только уже в пути я узнал, что в помощь мне были направлены другие люди – Тимур Надарая и Сергей Михайлович Логуа. Они все время находились рядом со мной, помогали выгружать установку, и потом, уже в Тамыше, мы все время были вместе. Командовал операцией Заур Чантович Зарандия.
Артур рассказывает, что по прибытии в Тамыш, где их встречала группа представителей Восточного фронта, враг быстро обнаружил десант и им пришлось пробиваться в сторону трассы под шквальным огнем противника, рискуя в любой момент быть уничтоженными.
– Первый выстрел из нашей установки мы смогли сделать только за Тамышской школой, и сразу же двинулись дальше. Только на подступах к Кутолу, где нас встретил лично начальник штаба Восточного фронта Батал Джапуа, мы смогли немного перевести дух. Батал отлично знал местность, и места установки «Града» были тщательно просчитаны, чтобы стрельба из него была наиболее эффективной. То, что мы остались в живых и выполнили свою задачу, это полностью заслуга Батала.
Батал Джапуа тоже отлично помнит тот июльский рассвет и встречу с Артуром Аракеляном.
– Великолепнейший парень! – восклицает Батал, как только я произношу имя Артура. – Герой! Герой в шестнадцатой, в тридцать второй степени!
На войне достаточно несколько мгновений побыть рядом с человеком, чтобы узнать о нем все.
Артур признается, когда он вспоминает те несколько дней непрерывного боя в Тамыше, – а они для него слились в некий непрерывный безвременной отрезок – не верит, что это было с ним, не понимает, откуда он тогда брал силы, ведь их установка работала тогда несколько суток без передышки.
– Несколько групп девять суток удерживали трассу, отвлекая силы врага, пока другие наши подразделения брали стратегические высоты над Сухумом. Никто не предполагал, что мы сможем столько продержаться. Рассчитывали на трое суток, – говорит Артур.
– Не понимаю, как мог физически без сна выдержать все происходящее. Все, что обычно чувствует человек и на что он тратит свою энергию, – жажда, голод, жара, ночная сырость, боль – все это для меня как будто перестало существовать. Я даже не почувствовал, как получил осколочное ранение в ногу: без эмоций вынул осколок плоскогубцами и забыл об этом. Что касается контузий, то о них я даже не говорю, – вспоминает Артур. – И каким-то боковым зрением я видел: в том бою каждый смог сделать больше и делал, чем мог бы сделать в обычной жизни.
Только пройдя войну, я понял, что возможности человека не ограничены, когда силен его дух, – сказал Артур. И еще раз попросил, чтобы мы непременно написали о каждом участнике того десанта. Это важно для каждого. Потому что каждый, кто был там, – герой.
О том, что сам он был удостоен звания «Герой Абхазии», Артур, как обычно, умолчал. Просто я это уже знала. Вот такие они, герои. Настоящие.
Юлия СОЛОВЬЕВА
На снимке: Это он теперь такой – Артур Аракелян.