Музыка в русской литературе
Пушкин: Моцарт и русский фольклор
Александр Пушкин начал увлекаться музыкой еще в лицее. Друг поэта Алексей Илличевский писал: «Песня и музыка — почти единственное удовольствие в жизни лицеистов». Там проводили музыкальные вечера, а лицеисты часто собирались, чтобы попеть «национальные песни»: импровизации на известные в то время мелодии. Позже Пушкин лично познакомился с композиторами-современниками, в том числе с Алексеем Верстовским, Александром Алябьевым и Михаилом Виельгорским.
Впоследствии Пушкин нередко упоминал в своих произведениях музыку. В отрывках из путешествия Онегина он назвал «упоительного Россини» — самого модного композитора эпохи. В том же «Евгении Онегине» соседка Ленского Дуня поет арию Лесты «Приди в чертог ко мне златой!» из «Днепровской русалки» Фердинанда Кауэра. А говоря о русском переводе письма Татьяны, автор сравнил его с «разыгранным Фрейшицем перстами робких учениц». Речь идет об опере Карла Марии фон Вебера «Вольный стрелок» — по-немецки «Der Freischütz».
Пьеса «Моцарт и Сальери» из цикла «Маленькие трагедии» — центральное произведение Александра Пушкина о музыке и музыкантах. Поэт упоминает в ней плеяду композиторов XVIII столетия — Глюка, Пиччини, Гайдна. Реальные музыкальные произведения в трагедии — Реквием Моцарта, его опера «Дон Жуан» и ария «Voi che sapete» из «Свадьбы Фигаро». А вот «безделицу», о которой Моцарт рассказывает Сальери, Пушкин, скорее всего, придумал сам.
Интересовался поэт и народной музыкой: во время ссылки в селе Михайловском и в поездке по Оренбуржью он записал 60 народных песен. Некоторые из них он потом включил в свои произведения. Например, в драме «Русалка» хор исполняет подлинную свадебную песню «Сватушка». В трагедии «Борис Годунов» монах-бродяга Варлаам, по ремарке Пушкина, поет «Как во городе было во Казани». В 1869 году, работая над оперой «Борис Годунов», Модест Мусоргский разыскивал эту песню и нашел текст о взятии Иваном Грозным Казани, который в переработанном виде и включил в оперу. Однако советский литературовед Григорий Винокур установил, что Пушкин имел в виду другую песню, рассказывающую о монахе.
Гончаров: Шуберт и Беллини
Писатель Иван Гончаров страстно любил оперу. «Фреццолини принята хорошо, — сообщал он в письме о дебюте итальянской певицы, — но не с безумием, как у нас водится — и слава Богу!» В 1864 году в журнале «Голос» вышла заметка Гончарова о Полине Виардо, написанная по просьбе близкого друга певицы Ивана Тургенева.
Часто характер своих героев Гончаров раскрывал через их музыкальные предпочтения. Например, Марфинька из романа «Обрыв» пела романс Александра Варламова «Ненаглядный ты мой, как люблю я тебя» и арию Розины «Una voce poco fa» из «Севильского цирюльника» Джоаккино Россини: «…поет она звонко, чисто, и никакого звука любви не слышно в этом голосе… потом слышно, как она беспечно прервала пение и тем же тоном, каким пела, приказывает из окна Матрене собрать с гряд салату…»
Андрей Штольц из романа «Обломов» был любитель виртуозных пьес французского композитора Анри Герца, а Илья Обломов, как и сам автор, предпочитал вокальную музыку. Прекрасно пела героиня того же романа Ольга Ильинская. Среди ее любимых композиторов Франц Шуберт — автор камерных произведений. Этим Ольга отличалась от барышень, исполняющих лишь салонные романсы. И Обломов, и Ильинская восторгались оперой Винченцо Беллини «Норма». Каватина Нормы «Casta diva» лейтмотивом проходит через весь роман. Гончаров обращался к этой арии и до «Обломова», описывая пейзаж во «Фрегате «Паллада»: «Взошел молодой месяц и осветил лес… …Лес кажется совсем фантастическим. Это природная декорация «Нормы». <…> Пней множество, настоящий храм друидов: я только хотел запеть «Casta diva», как меня пригласили в совет, как поступить».
Островский: Чайковский и городской романс
Александр Островский дружил с молодым Петром Чайковским и по его просьбе переделал свою комедию «Воевода» в оперное либретто. Позднее Чайковский написал музыку для пьесы «Снегурочка», правда, эта постановка не стала популярной у публики. Спустя семь лет после премьеры сказкой заинтересовался Николай Римский-Корсаков, автор многих сказочных опер. Завершая работу над произведением, композитор сказал: «Кончая «Снегурочку», я почувствовал себя созревшим музыкантом и оперным композитором, ставшим окончательно на ноги». 10 февраля 1882 года на сцене Мариинского театра прошла премьера — зрители были в восторге.
Музыка к моей «Снегурочке» удивительная, я ничего не мог никогда себе представить более к ней подходящего и так живо выражающего всю поэзию русского языческого культа и этой сперва снежно-холодной, а потом неудержимо страстной героини сказки.
Александр Островский
В свою «весеннюю сказку» Островский включил подлинные тексты народных песен. Именно «популярную музыку» — фольклор и романсы — он чаще всего использовал для создания особого настроения в своих произведениях. Главная певица в ряду героинь Островского — Лариса Огудалова из «Бесприданницы». Согласно авторским ремаркам эта девушка на выданье поет романс Александра Гурилева «Матушка, голубушка» о первой влюбленности. В пьесе также звучит романс Михаила Глинки на стихи Евгения Баратынского «Разуверение» («Не искушай меня без нужды»): «Уж я не верю увереньям, / Уж я не верую в любовь». А погибает героиня под звуки цыганского хора.
Похожим образом музыка создает эмоциональный фон в пьесе «Гроза». Начинается драма народной песней «Среди долины ровныя». А в последнем действии звучит старинный кант «Ночною темнотою покрылись небеса» на стихи Михаила Ломоносова. Обе песни поет часовщик-самоучка Кулигин.
Достоевский: Глинка и Штраус
Федор Достоевский был поклонником оперы и балета. В повести «Белые ночи» он упоминает балетную сцену из оперы Мейербера «Роберт-дьявол», а эпизод, где Мечтатель убеждает Настеньку написать письмо возлюбленному, перекликается со сценой из оперы Россини «Севильский цирюльник» — персонажи Достоевского распевают:
— Но письмо, письмо! Ведь прежде нужно письмо написать! Так разве послезавтра все это будет.
— Письмо... — отвечала Настенька, немного смешавшись, — письмо... но...
<...>
— R, o — Ro, s, i — si, n, a — na, — начал я.
— Rosina! — запели мы оба.
В 1840-е годы партию Розины пела знаменитая Полина Виардо. По отзывам современников, особенно искрометной в ее исполнении была как раз сцена с запиской.
Герой неоконченного романа «Неточка Незванова» — скрипач Ефимов, прототипом которого стал превратившийся к тому времени в мифическую фигуру скрипач-виртуоз Николо Паганини. Другой персонаж этого романа — любитель танцев Карл Федорович Мейер, «бесталанный фигурант, тщетно мечтающий попасть в балетную труппу».
Оказавшись на каторге в Сибири, Достоевский записывал фольклор заключенных. Многое из этого вошло в «Записки из мертвого дома». Рассказывая в «Записках», как тюремный оркестр исполнял народную Камаринскую, Достоевский восклицал: «Право, было бы хорошо, если б Глинка хоть случайно услыхал ее у нас в остроге». Писатель и композитор были лично знакомы, а «Руслан и Людмила» Глинки была любимой оперой Достоевского.
В XIX веке петербуржцы часто отдыхали в Павловске, где проводились летние концерты для отдыхающих. В 1856–1866 годах бессменным дирижером павловских концертов был Иоганн Штраус. В повести «Дядюшкин сон» Достоевский упоминает «упоительные звуки Штрауса»:
Вообразите же, что вы встречаетесь с ней потом, чрез несколько времени, в высшем обществе… Она танцует. Около вас льются упоительные звуки Штрауса, сыплется остроумие высшего общества, — а вы один, бледный и убитый вашею страстию!
Федор Достоевский, «Дядюшкин сон»
Толстой: Шопен и Бетховен
В доме Льва Толстого часто собирались профессиональные музыканты, звучали произведения Бетховена, Гайдна, Моцарта, Глюка, Глинки. Особенно Лев Николаевич любил Шопена, он говорил: «Шопен в музыке — то же, что Пушкин в поэзии».
Однажды директор Московской консерватории Николай Рубинштейн устроил для писателя музыкальный вечер. «Может быть, никогда в жизни я не был так польщен и тронут в моем авторском самолюбии, — вспоминал присутствовавший на концерте Чайковский, — как когда Лев Толстой, слушая анданте моего квартета и, сидя рядом со мной, залился слезами». Чайковский включил в Первый квартет народную мелодию «Сидел Ваня на диване». Толстой чрезвычайно ценил фольклор, а после того концерта подарил Чайковскому сборник народных песен.
Толстой немало внимания уделял музыке в своих произведениях, через нее он раскрывал характер персонажей. Одна из сцен с участием Наташи Ростовой в «Войне и мире» — русская пляска:
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движенье плечами и стала. Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала, — эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, — этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de châle давно бы должны были вытеснить?
Писатель философски смотрел на музыку. В повести «Крейцерова соната», которая открывала изнанку несчастного брака, герой восклицал: «Вообще, страшная вещь музыка. Что это такое? Я не понимаю. Что такое музыка? Что она делает? И зачем она делает то, что делает?»
Название для произведения подсказал Николай Рубинштейн. Толстой однажды спросил его, какое произведение для скрипки и фортепиано тот считает самым значительным. Рубинштейн назвал «Крейцерову сонату» Бетховена. И вот герой Толстого слушает ее: «Разве можно играть в гостиной среди декольтированных дам это престо? Сыграть и потом похлопать, а потом есть мороженое и говорить о последней сплетне… тогда, когда требуется совершить известные, соответствующие этой музыке важные поступки».
Чехов: домашний хор и Чайковский
Детство Антона Чехова прошло в Таганроге, где больше половины жителей были иностранцы — греки, итальянцы, англичане и немцы. Они устраивали концерты европейских исполнителей, в домах звучала музыка из «Травиаты» и «Трубадура» — известных опер Верди. Чеховы на досуге тоже музицировали, отец Павел Чехов даже организовал семейный хор. Михаил Чехов вспоминал: «Петь и играть на скрипке, и непременно по нотам, с соблюдением всех адажио и модерато, было его призванием. Для удовлетворения этой страсти он составлял хоры из нас, своих детей, и из посторонних, выступал и дома, и публично».
В 1888 году Антон Чехов познакомился с Петром Чайковским и посвятил ему сборник «Хмурые люди». Писатель и композитор планировали создать оперу «Бэла» по мотивам произведения Лермонтова, но в 1890 году Чехов уехал на Сахалин, а в 1893-м не стало Чайковского.
Опера Чайковского «Евгений Онегин» фигурирует в рассказе «После театра». Ариозо Ленского «Что день грядущий мне готовит» Чехов ввел в «Рассказ неизвестного человека» как лейтмотив, чтобы подчеркнуть непредсказуемость жизни главного героя — подпольного революционера.
Романс Чайковского на стихи Якова Полонского «Ночь» («Отчего я люблю тебя, светлая ночь») исполняет Маша — героиня повести «Моя жизнь»: «Вот она кончила, ей аплодировали, она улыбалась очень довольная, играя глазами, перелистывая ноты, поправляя платье, точно птица, которая вырвалась наконец из клетки, и на лице было нехорошее, задорное выражение, точно она хотела сделать всем нам вызов или крикнуть на нас, как на лошадей: «Эй, вы, милые!»
На страницах чеховских произведений можно встретить упоминание мелодий и других композиторов — Глинки и Даргомыжского, Бородина и Шуберта, Гуно и Листа. Да и сами названия часто связаны с музыкой — «Скрипка Ротшильда», «Контрабас и флейта», «Певчие», «Хористка», «Тапер».
Булгаков: Берлиоз и Гуно
Михаил Булгаков приобщился к музыке в раннем детстве благодаря матери Варваре Покровской. В молодости он был завсегдатаем оперных театров. По сохранившимся в личном архиве писателя театральным билетам известно, что свою любимую оперу — «Фауста» Шарля Гуно — он слушал как минимум 41 раз. Эта опера фигурирует в тексте «Мастера и Маргариты». Цитата из «Фауста» Гете стоит эпиграфом к булгаковскому роману, оттуда же взято имя главной героини.
Многие имена в романе связаны с музыкальной сферой. У Коровьева прозвище — Фагот (язычковый духовой инструмент), директора варьете — Римского — ассоциируют с композитором Николаем Римским-Корсаковым, а фамилия профессора медицины — Стравинский. Михаила Берлиоза Булгаков напрямую связывал с композитором Гектором Берлиозом. Одно из сочинений последнего — «драматическая легенда» «Осуждение Фауста».
В опере Шарля Гуно Валентин прощается с сестрой перед уходом на войну и исполняет каватину «Dieu clement, o Dieu d'amour!» («Бог всесильный, бог любви!»). Появляется этот эпизод в «Белой гвардии», когда брат Елены Турбиной-Тальберг уходит на фронт:
Пианино показало уютные белые зубы и партитуру Фауста там, где черные нотные закорючки идут густым черным строем и разноцветный рыжебородый Валентин поет:
Я за сестру Тебя молю,
Сжалься, о, сжалься Ты над ней!
Опера «Фауст» стала судьбоносной для героя «Театрального романа» писателя Максудова: ее он услышал в момент, когда хотел покончить с собой: «Батюшки! «Фауст»! — подумал я. — Ну, уж это, действительно, вовремя. Однако подожду выхода Мефистофеля. В последний раз. Больше никогда не услышу». Со звуков «Фауста» начинается и первая пьеса Максудова.