Как в США закрашивают прошлое
Творчество умершего 40 лет назад российского художника вызвало нездоровый ажиотаж в Соединенных Штатах. Фрески, нанесенные Виктором Арнаутовым на стены Высшей школы имени Джорджа Вашингтона в Сан-Франциско, стали предметом обсуждения представителей американских властей и ведущих СМИ.
Виктор Арнаутов (на фото) родился в селе Успеньевка под Токмаком в семье священника, юность провел в Мариуполе, с детства увлекался живописью. 
Однако жизнь его достаточно долго была связана с куда менее мирными занятиями. После начала Первой мировой войны он окончил кавалерийское юнкерское училище и ушел на фронт. За вывод эскадрона из вражеского окружения был награжден орденом Святого Георгия. Впоследствии был назначен командиром эскадрона. В дальнейшем Арнаутов дважды покидал службу и дважды мобилизовывался на офицерские должности в белогвардейские части – сначала в Дроздовскую дивизию, а затем – к Колчаку.
После завершения Гражданской войны Арнаутов эмигрировал в Китай, где служил в армии Чжан Цзолиня и женился на дочери помощника военного атташе – Лидии Блонской. В дальнейшем Виктор переехал в Западное полушарие – учился в Калифорнийской художественной школе и был помощником всемирно известного мексиканского живописца Диего Риверы. В 1930-е Арнаутов надолго вернулся в Соединенные Штаты, где участвовал в оформлении ряда общественных зданий. Со временем стал преподавать в Калифорнийской художественной школе, а затем и в Стэнфордском университете, заслужив звание профессора.
Наблюдая за жизнью американского общества, романтик Арнаутов разочаровался в своих былых идеалах и всерьез заинтересовался коммунистической идеологией.
В 1938 году он вступил в Компартию США и, находясь в ее рядах, пережил пресловутую «охоту на ведьм». В годы войны был лидером Русско-американского общества и оказывал помощь Красной армии. В 1961-м он совершил поездку на Родину, а в 1963-м, после смерти жены – вернулся в Мариуполь и принял советское гражданство. Им был оформлен ряд монументальных объектов в Донбассе. Незадолго до смерти Арнаутов переехал в Ленинградскую область, где и скончался в 1979 году.
В 1930-е годы художник написал серию из 13 фресок на стенах Высшей школы имени Джорджа Вашингтона в Сан-Франциско. На них, как и следует из названия, изображены различные эпизоды из жизни первого президента США. Помимо всего прочего, Арнаутов запечатлел на этих фресках рабов на плантациях и мертвого индейца, по телу которого идут покорять Америку трапперы и старатели (на фото). Причем погибший коренной американец нанесен на стену школы в цвете, а отодвигающие фронтир лица – в серых тонах, что само по себе весьма красноречиво.
Учитывая то, что автор фресок был человеком с левыми убеждениями, подозревать его в расизме и попытках возвеличивания империализма – просто смешно. Арнаутов, судя по всему, старался изобразить неприглядную «изнанку» американского могущества – и это ему блестяще удалось. Тем не менее уже в 1960-е годы нашлись люди, подвергнувшие творчество художника критике, как якобы унижающее расовые меньшинства. Сначала администрации учебного заведения удалось найти компромисс с этими «правозащитниками»: стены школы, помимо произведений Арнаутова, украсили картинками афроамериканского художника Дьюи Крамплера. Однако со временем к творчеству российского художника почему-то стали возникать новые вопросы.
В 2019 году активистка движения борьбы за права индейцев Эми Андерсон, у которой в высшей школе имени Джорджа Вашингтона учится ребенок, решила объявить фрескам Арнаутова войну.
По словам Андерсон, его сын вынужден был «опускать глаза», проходя мимо работы российского художника. По мнению «общественницы», картины отражают взгляд колонизаторов на историю Америки. К травле фресок быстро подключились и некоторые темнокожие активисты. Они подняли в прессе шум относительно того, что картины якобы напоминают им о временах, когда их предков вешали на деревьях. В итоге о том, что содержание фресок Арнаутова «одностороннее», заговорили и представители органов местного школьного самоуправления Сан-Франциско. И городской совет по образованию единогласно решил, что «проблему» нужно решить радикально – попросту уничтожить фрески, закрасив их чем-то другим. Для данных целей даже начали формировать специальный бюджет.
Однако решение вызвало всплеск возмущения у художников и ученых. Их поддержали оставшиеся жить в США потомки Арнаутова. Несколько сот защитников картин даже организовали импровизированный митинг, что стало для Америки своего рода шоком – интеллектуалы, вышедшие на улицы, чтобы выступить против повестки, навязанной либеральными активистами, защищающими права меньшинств – это, мягко говоря, необычно.
В конце концов, городскому совету по образованию пришлось еще раз пересмотреть дело с учетом мнения экспертов. Теперь позиция органа школьного самоуправления перестала быть такой единодушной.
Четырьмя голосами против трех, члены совета решили не уничтожать фрески, а закрыть их твердой панелью. В общем, все как в известной поговорке – и волки сыты, и овцы целы.
«Этот вопрос разделяет наш город, когда мы на самом деле должны объединиться для службы нашим ученикам. Я знаю, что эта альтернатива болезненна для тех, кто хотел закрасить их, и что есть люди в сообществе за сохранение (фресок), считающие, что мы слишком далеко заходим, закрывая фрески» – цитирует слова главы совета С. Кука агентство РИА «Новости».
Чиновник отметил, что американские школы должны быть таким местом, «где все ученики чувствуют себя безопасно, под присмотром и с поддержкой». В чем заключается опасность, исходящая от картин, которым скоро исполнится сто лет, Кук дипломатично умолчал.
Перед закрытием фресок они будут оцифрованы – и с ними смогут работать искусствоведы.
Впрочем, по мнению экспертов, история с картинами еще далека от завершения. «Борцы за права меньшинств» явно разочарованы и будут, судя по всему, настаивать на символическом «убийстве» произведений искусства.
Если же отбросить в сторону витиеватые пафосные рассуждения «общественных активистов» и посмотреть на ситуацию трезво, то все происходящее в Сан-Франциско вокруг фресок Арнаутова напоминает театр абсурда.
Рабство и геноцид коренного населения Америки – это действительно чудовищная история. В августе текущего года как раз исполнилось 400 лет со дня начала организованного завоза на территорию современных Соединенных Штатов темнокожих рабов из Африки. Всего за несколько десятилетий доля африканцев в населении отдельных колоний достигла почти половины. Причем процесс происходил параллельно – как на Севере, так и на Юге. Просто южане использовали невольников преимущественно в производственных целях – например, на плантациях. А северяне – в сфере услуг.
По заказу предков современных американцев из Африки им доставили порядка 600 тыс. рабов. Причем это только часть из тех, кто был захвачен для нужд заселявших Северную Америку европейцев. Многие пленники не выдерживали ужасающих условий перевозки. Мертвыми или тяжелобольными их выбрасывали за борт на съедение следующим за кораблями работорговцев акулам.
Дети рабов автоматически становились рабами. Доходило до того, что рабовладельцы превращали в невольников малышей, которых от них же рожали изнасилованные или превращенные в наложниц темнокожие девушки. Та же самая участь ожидала мулатов и квартеронов, родившихся у узниц содержавшихся рабовладельцами борделей. В рабах в итоге могла быть всего четверть или одна восьмая африканской крови, но владельцев это нисколько не смущало. Напротив, невольники, выглядевшие практически как европейцы (особенно, если речь шла о девушках) ценились значительно выше. В середине XIX столетия количество рабов в США достигало примерно 4 млн. человек, которых «выгодно» использовали на благо национальной экономики.
По мнению многих экспертов, два с половиной века эксплуатации бесплатной и бесправной рабочей силы сыграли важную роль в грядущем экономическом процветании США.
При этом, попытки пафосных американских историков и кинематографистов представить Гражданскую войну в США как благородную борьбу за права темнокожих – достаточно далеки от реалий. Несмотря на освобождение афроамериканцев Авраамом Линкольном, еще сто лет они официально являлись пораженной в правах группой населения, представители которой не могли заключать браки с белыми, обедать в одних местах или ездить в автобусах на одних и тех же сидениях. В первой половине ХХ века между белыми жителями крупных северных городов, отцы и деды которых воевали в Гражданскую на стороне северян, и переезжающими с Юга темнокожими происходили настоящие уличные бои. Зато крупные промышленники от сложившейся ситуации были просто в восторге – бежавшим от сегрегации и Ку-клукс-клана афроамериканцам на заводах можно было платить гораздо меньше, чем белым работникам. И на этом тоже ковался успех крупных американских корпораций – в частности, автомобильных. В общем, ничего личного – просто бизнес.
Впрочем, у индейцев история еще более мрачная. Их количество на территории США в доколумбовые времена измерялось миллионами (согласно некоторым подсчетам, оно составляло до 18 млн человек). Отдельные народы, особенно в юго-восточной части Северной Америки находились на грани создания собственных полноценных государств, подобных мезоамериканским империям. Британцы, а затем американцы – заключили с ними несколько сот договоров. И отняли – когда силой, а когда обманом – порядка 600 миллионов гектаров земли. Если индейцы не хотели добровольно уходить со своей территории – их уничтожали, причем со звериной жестокостью. Травили стрихнином, дарили им зараженные европейскими болезнями одеяла. Фактически речь шла о химической и бактериологической войнах, в результате которых в муках вымирали целые народы. Когда «продвинутые» технологии не помогали – в ход шли оружие и «дипломатия». Между индейскими народами сеяли кровавую вражду. Кроме того, военным и трапперам объявляли награду за индейские скальпы – в том числе за женские и детские. В конце XIX столетия, в эпоху всеобщего просвещения, американские офицеры считали признаком хорошего тона «украшать» свои седла и элементы обмундирования частями тел убитых индейских девушек. К началу ХХ века в США проживали уже всего 250 тыс. индейцев, преимущественно запертых в бесплодные резервации.
С восторгом об американском опыте отзывался Адольф Гитлер. Нацистский фюрер многое позаимствовал у США для своей расовой теории и системы концлагерей. Все это действительно ужасно. Но причем здесь романтик-идеалист Арнаутов, имевший левые убеждения и ненавидевший империализм во всех его проявлениях?
Своими картинами он пытался показать, что американское общество построено на фундаменте циничного насилия и агрессии. И он уж точно не собирался петь гимн рабству и геноциду.
С точки зрения здравого смысла современные индейцы и афроамериканцы должны быть кровно заинтересованы в том, чтобы каждый день напоминать политической элите США о том, что изображал на своих фресках Арнаутов. То же, что происходит сегодня в Сан-Франциско, выглядит так, словно наследник жертвы убийства своими руками пытается уничтожить улики, изобличающие преступника.
Об этом почему-то не принято задумываться, но политический строй в США с момента основания государства не менялся. В Белом доме в Капитолии заседают идейные (а зачастую, с учетом преемственности элит, и биологические) потомки тех, кто наживался на рабовладении и убивал индейцев. Многие крупнейшие наследные состояния США были созданы на крови невинных людей.
За счет специфики образовательной системы социальные лифты для темнокожего населения в Штатах работают плохо, а индейские резервации властям проще задабривать подачками, чем решать их социально-экономические проблемы. Поэтому, наверное, лишний раз демократические американские медиа о таком стараются не вспоминать. Кроме того, о деталях событий становления США в XVIII-XIX веках многим, наверное, очень не хочется говорить в контексте того, как ведет себя Вашингтон, например, на Ближнем Востоке или в Латинской Америке. Уж больно очевидные параллели могут возникнуть...
Таким образом, «активисты-защитники меньшинств» в истории с Арнаутовым уничтожают историческую память собственных народов.
И льют тем самым воду на мельницу тех представителей американских элит, которые заинтересованы в сохранении социально-экономического статус-кво. Ведь уничтожить 13 фресок куда проще, чем прилюдно признать преступную сущность государства своих предков вместе с криминальным происхождением капиталов, и начать комплексно решать проблемы миллионов потомков жертв политики официального Вашингтона.